Горький вкус Солнца

— Перекусим?

Я согласилась. За едой мы разговорились, и это стало моим спасением. Девушка рассказывала о своей семье и с любопытством слушала меня. В гостях у Грозовых она не была ни разу, но многое о кланах знала, и с ней было интересно. Так прошел остаток дня, когда к нам, наконец, пришли Марк и Смайл — мокрые и лохматые.

— Помылись в морской водичке? — улыбнулась Дайра.

— Ага! — радостно ответил парень.

За то время, пока я его не видела, младший брат Мэй сильно изменился. Волосы посветлели, лицо стало более серьезным и мужественным, а в уголках глаз появились морщинки. Прежде он был худощав, теперь окреп и загорел.

Смайл обнял Дайру и что-то прошептал на ухо. Девушка нежно хмыкнула и, не стесняясь, шлепнула его пониже спины.

— Выдумщик!

— Именно, — рассмеялся парень, и отошел вытереться. Марк уже успел переодеться и вернулся, беря меня за руку.

— Как ты?

— Хорошо. Думала о тебе и теперь до мурашек рада снова быть рядом.

— А ты знаешь, что Мэй при нашей первой встрече сочинила обо мне стихи?

Я прыснула смехом.

— Нет, об этом она не упоминала.

— Про глаза что-то, — криво усмехнулся мужчина. — Я поэзию плохо запоминаю.

— А я вообще не умею сочинять. Так, иногда получится что-то невпопад…

— Всё компенсируют танцы, Габ. К тому же ты и в жизни двигаешься красиво. Тебе достаточно просто быть собой. Кстати, Агна никогда так не танцевала, — задумчиво произнес он.

— У нас учатся по желанию. Агна тяготела к магии.

— Да. Но она не смогла победить в борьбе со злом.

— Я бы умерла быстрее…

— Нет. Лучше не продолжай. Давай поедим.

— Ты же весь день без крошки во рту! — ахнула я. — Садись скорее.

За столом разговор зашел о картах. Тут-то и выяснилось, что «знакомый» Торми отнюдь не его близкий друг, который с радостью поделится информацией.

— Просто так нам карту никто не отдаст, — откашлялся Торми. — И купить не сможем.

— И? — поглядела на него я.

— Её придется украсть.

— Что?..

— Предстоит ежегодный королевский бал. Вы с Марком сможете завладеть вниманием нужного человека и других гостей, в то время как Смайл проберется в покои графа, — невозмутимо сказал арат.

— Смайл? — рассмеялась Дайра. — Поглядите на него, он ещё приметней Марка и Габи! Нужен другой вариант.

— Он есть, — отозвался Торми. — Все мы будем поодиночке, а, точнее говоря, изобразим знакомых, но не родных. Одинокие девушки, как и мужчины, привлекательней. Все, кроме меня.

— Тебе придется сбрить бороду, — хмыкнула племянница.

Торми вздохнул.

— Да.

— Подождите, — вмешался Марк. — Вы хотите сказать, что я должен отдать Габи на растерзание столичным женихам?

— Не совсем, — ответил Торми. — Ты изобразишь точно такого же заинтересованного жениха. Противоборство интересно, тем более с атровцем. Это отвлечет гостей от моей персоны.

— Нам нужен кто-то, хорошо знающий город и тех, кто там живет, — проворчал Марк, сжимая мои пальцы.

— У меня есть такой друг, и я уже написал ему. Он нас встретит в порту.

— И кто же это? — спросил Смайл.

— Лорд Маир Арнэ.

— Хорошо, — кивнул Смайл. — Тогда пусть каждый ещё подумает над планом, и постепенно отшлифуем его до мелочей.

— На месте будет ясно, — сказал Марк. — Всем доброй ночи.

Мы зашли в каюту и сразу легли. Почему-то я утомилась больше обычного, и Марк, нежно меня обняв, тихо сказал:

— Подождем с проявлением чувств, Габриэль. Тебе нужно поспать. Не против?

— Только если ты не против голодать, — слабо улыбнулась я. Казалось, на корабле будет не слишком приятно спать, но покачивания, наоборот, настраивали на сонный лад.

— Спи, котенок.

— Мое солнце, — отозвалась я, закрывая глаза. — Добрых снов.

…Зимний лес, голые сосны как струны. Я иду против ветра и не могу разглядеть, что ждет впереди. Ни тропы, ни направления. Только я, снег и черные деревья. Холодно. Я иду босиком и глотаю снежинки. Тело прикрыто тонким хлопковым платьем, ни шарфа, ни шапки… И волосы обрезаны, я совсем их не чувствую.

Вот он, край. Я останавливаюсь, зная, что дальше пропасть. И путаю шаги, не понимая, сколько их нужно до гибели в белой пелене. А потом впереди появляется призрачный след и возникает дом. Он похож на Солнечное поместье, но разрушен и заброшен. Не ведая страха, я шагаю по воздуху вперед, и пурга несет легкое промерзшее тело навстречу будущему…

Северное крыло полностью разрушено, да и от южного мало что осталось. Восточное скукожилось и уменьшилось в размере, и лишь в западной части торчит покосившийся шпиль зимнего сада. Я вздрагиваю — Агна! Она тихонько касается моей руки, и я, поглядев сестре в глаза, точно знаю: это не злой призрак.

— Идем, — шепчет девушка белыми губами.

Мы шагаем-парим, и вскоре Агна устало опускается у порога.

— Иди, Габи. Это теперь твой дом. Спаси его. Верни жизнь Солнцу.

— Я не могу тебя бросить!

Её зеленое платье порвано, волосы спутались и висят унылыми безжизненными прядями. Ей плохо. Она давно мертва.

— Должна. Мне сейчас легче. Скажи ему, чтобы больше не звал. Я с мамой в лучшем мире, но, каждый раз возвращаясь в этот, чувствую прежнюю боль.

— Но почему? Разве Атра обижает тебя?

— Не она. Она.

Я резко поворачиваюсь, и вижу жуткую черную фигуру, но она тотчас исчезает, разорванная белым солнечным лучом. К дому медленно идет Марк. Ему тяжело, и я с воплем кидаюсь навстречу — любимый ранен. Красное пятно расползается под рубашкой как раз там, где должно стучать сердце. Я обнимаю его, трясу, что-то кричу…

— Прости, — шепчет он. — Прости меня, Габ… Лучше я, чем ты. Всё правильно. Теперь я с ней.

Агна встает ему навстречу, и слезы превращаются в сосульки, делающие её лицо ледяной страшной маской.

— Не-е-ет, — тянет она, словно замерзая внутри себя. — Ты не мертв ещё. Габриэль все исправит. Она изменит судьбы. Она сможет.

— За тебя жизнь не отдал, отдам за неё, — шепчет он, и вдруг падает лицом вниз.

Я бросаюсь к нему, пытаюсь повернуть, но снег засасывает тело Марка, становясь красным.