Горький вкус Солнца

Так мы вернулись домой.

Места хватило всем, хотя пришлось провести уборку в необжитых крыльях. Я смущалась, что мы делали это уже после приезда гостей, но ребята совершенно не стеснялись помогать. А к концу недели в поместье перебрались почти все воины — одинокие и семейные. Были там и дети — три мальчика и одна девочка. Так поместье снова обрело стройный стук сердец, смех и дружеские беседы, в которых так нуждалось.

На второй день после приезда ко мне подошел Элдри.

— Можешь уделить мне минутку? Забыл сказать сразу, да и не до того вам было с дороги…

— Конечно.

Я не знала, что такого интересного парень отыскал в доме, но когда мы зашли в зимний сад, и увидела там два маленьких зеленых ростка — обалдела.

— Когда?!

— Через неделю после вашего отъезда. Я поливал, как ты просила, а они возьми и покажись! Совсем не вовремя выскочили, бедные. Видишь, мы их обложили светлячками, чтобы сберечь. Надеюсь, до весны протянут.

— Спасибо тебе! — воскликнула я и обняла парня. — Но что это? Не узнаю.

— Я вообще в растениях не очень разбираюсь, только если дикие, лечебные травы. Надо у Марка спросить, это ведь он сад создавал.

Так я узнала об ещё одном прежнем увлечении супруга — не мужском, надо сказать, деле, но это только больше согрело сердце. Марк не боялся делать что-то, что нравилось лично ему.

— Для мамы и сестры, — добавил Элдри. — Он их очень любил.

Я улыбнулась. Марка было легко представить заботливым братом и сыном, несмотря на то, что в начале наше семейной жизни он казался ворчливым, привередливым и требовательным. Наверняка в саду было красиво, а благодаря теплу и свету могли всходить даже южные растения.

— Позови Марка сюда, пожалуйста, — попросила я, и Элдри ушел.

Я склонилась над ростками.

— Не то время вы выбрали, маленькие, но мы постараемся помочь. Зима не останется навсегда, пока есть солнце.

Однако, поглядев в окно, на заметенный лес, я усомнилась в своих словах. Воины по очереди расчищали круг около зловещего ивняка, Марк, конечно, помогал, и труд был нелегким, учитывая, как было холодно. Конечно, Солнечные мерзли куда меньше обычных людей, но все-таки уставали. Сегодня Марк был дома, серьезный и сосредоточенный на невеселых мыслях, и мне хотелось супруга обрадовать.

Я встретила супруга у входа и нарочно провела его по длинной тропе, показав ростки в последний момент.

— Ого! — улыбнулся мужчина, и вокруг сразу стало светлее. Он опустился на корточки и внимательно оглядел растения. — Хм. Быстро вытянулись.

— А что это? — тихо спросила я.

— Трудно сказать, Габ. Я не большой специалист в ботанике. Но, думаю, добрый знак — уж точно.

Он поднялся и мягко притянул меня к себе. Радуясь, что снова вижу солнце, я обняла супруга и затихла. Пусть бы он чаще улыбался — и я буду счастлива.

Последующие дни оказались чуть более теплыми, и мы ходили гулять. Снег больше не шел, все понемногу устраивались. Конечно, пришлось кое-что наладить в доме, где вдруг вместо двух стало сорок человек. Например, мы группами дежурили на кухне — совсем как в Грозовом поместье. Конечно, мы с Марком не приобщали к этому гостей, но повар с корабля сам пришел, жалобно попросив дать ему дело.

— Не могу больше, руки ноют! — сказал он.

Когда все немного привыкли к новому дому и устроились с уютом, я вернулась к одному из своих любимейших занятий — снова стала шить для всех, кому это было нужно, с радостью и вдохновением. Марк — и тот заинтересовался. Он садился в кресло напротив и глядел на меня, что нисколько не отвлекало, хотя прежде я предпочитала трудиться в одиночестве. Супруг говорил, что ему легче думается, если он видит мое сосредоточенное лицо.

Марк учил меня рисовать, и неожиданно выяснилось, что я способная ученица. А через несколько дней мы уже рисовали вместе — карандашом или акварелью, хотя совладать с цветом оказалось куда сложнее, нежели с графикой. Обычно я изображала окружение — природу или дом изнутри, а Марк оживлял виды фигурами. Чтобы рисовать людей и животных у меня не хватало опыта. Наверное, помимо близости эти часы были самыми прекрасными, потому что через живопись мы учились понимать друг друга глубже.

Хотя морозы и не отступили, а все-таки стало чуть теплее, и мы ходили гулять. Вообще-то возле Солнечного поместья сам воздух изменялся, становился более мягким, а снега лежало куда меньше, чем у Грозовых. Тем более теперь, когда вся огромная семья была в сборе и грела окружающий мир на полную мощь.

Однако даже этого тепла оказалось недостаточно. Тихим пасмурным утром нежданный гонец пришел в Солнечное поместье, и сразу стало ясно: добрых вестей не жди.

Это был Бэйт — усталый, помятый и замерзший. Добирался он верхом, дорога была не слишком долгой, но шел ледяной снег, который славился своей злобной силой.

— Марк, Габи… — выговорил он.

Солнечный не стал слушать, сразу потащил парня отогреваться чаем. Хорошо, что мы встали раньше остальных и не случился переполох.

— Садись. Габ, ботинки!

Я принялась незамедлительно стягивать с младшего обувь. Ноги его оказались мокрыми и холодными. Неудивительно, что Колэй боялся именно этой погоды, ведь небесные сосульки проникали сквозь любую одежду и могли наставить ссадин на неприкрытом лице и теле.

— Ребят, времени мало… Нам нужна помощь, — чуть пригубив, сказал Бэйт.

— Что произошло? — спросил Марк.

— Грозового поместья больше нет, — едва справляясь с голосом, сказал парень. — Уничтожено. Вы не чувствовали толчков? Это было землетрясение пополам со странной бурей.

— Боже!.. Все живы?! — воскликнула я.

— Нет, — пробормотал парень. — Не все.

— Не томи! — всхлипнула я и схватила его за плечи.

— Магици пострадали, но никто не погиб, однако воины… Пятеро… Потом мы нашли под завалами Дамира и… — он сжал зубы. — Бирн серьезно ранен. У Колэя сломаны ребра. Многие в плохом состоянии.

— Выезжаем. Сейчас, — сказал Марк. — Ты останешься, хорошо? — поглядел он на парня.

— Не могу. Там Чэйн…

— Обещаю привезти её целой и невредимой, — тихо и твердо произнес Марк. — И всех твоих близких, Бэйт.

Парень утерся и кивнул.

— Не берите лошадей. У оленей более толстые шкуры… Не знаю, куда зверей девать… Уживутся ли с вашими котами?

— Они сделают то, что им скажет человек. Давай руку. Тебе нужно полежать.

Пока мы перебудили всех, кто был необходим, пока силком уложили Бэйта, собрались, прошло около получаса. Ехали большой компанией, взяли светлячков, одеяла, еду, лекарства — всё, что могло пригодиться. Я отдавала распоряжения девушкам готовить комнаты и прогревать и без того теплый дом, а мужчинам — расчищать дорогу. Марк просил меня остаться, но прекрасно знал — поеду всё равно.