Город Бессмертных. Трилогия

Она буквально взлетела к окну, так быстро, что северянин даже не успел толком почувствовать веса девушки, подтянулась на руках и исчезла в проеме. Послышалось ругательство, какая-то возня, но через десяток секунд лязгнул засов, и дверь распахнулась. На пороге стояла Лисси, и вид у нее был совсем не радостный.

Улыбка сползла с лица Далахара.

— Что? — коротко спросил он.

— Меня укусила змея, — мрачно ответила девушка. — Наверное, купец оставляет их сторожить дом от воров, когда уходит. Я не ожидала… — она махнула рукой внутрь комнаты.

Северянин вбежал в дом, чуть не снеся Лисси. Под лестницей, на грязноватом полу, свернувшись клубком, лежала степная кобра. Далахар пригляделся. У змеи была размозжена голова.

— Она уже дохлая, — без надобности сообщила Лисси и пошатнулась.

— Покажи укус, — потребовал северянин.

Лисси послушно продемонстрировала левую ногу. На голени алели две точки, следы зубов. Рана слегка припухла.

— Я высосу яд, — Далахар без дальнейших разговоров сгреб Лисси в охапку и понес в комнату.

Всюду здесь были полки, сколоченные из мореного дуба. На них в беспорядке лежали карты и свитки, несколько полок были забиты книгами, пепельными от пыли. В глубине северянин обнаружил очаг в форме восьмиугольника, выложенный камнями. В очаге стояла закопченая жаровня.

Далахар поискал глазами что-нибудь пригодное для лежания, но ни кроватей, ни диванов в комнате не оказалось. Тогда он поднес Лисси к большому столу, смахнул на пол бумаги, свечи и глиняную кружку с остатками вина и аккуратно уложил девушку на дубовую поверхность.

Лисси выгнулась дугой, мелко и часто дыша.

Северянин оторвал от рубахи полоску ткани и туго обмотал ей бедро девушки.

— Какие славные ножки, — усмехнулся он и припал губами к ранке.

— Прекрати. Сам отравишься, — вяло протестовала Лисси, пока Далахар высасывал яд, часто сплевывая.

— Справлюсь, — процедил северянин сквозь зубы. — Но надо расширить рану.

Быстрым движением он достал нож и сделал на месте укуса крестообразный надрез. Лисси даже не ойкнула.

— Шрам, наверное, останется, — виновато пробормотал Далахар, но Лисси было уже все равно: она потеряла сознание.

Неожиданно дверь распахнулась от удара ноги. Десяток стражников стремительно ворвались в дом и окружили Далахара прежде, чем тот успел сообразить, что происходит.

Северянин выхватил меч, но стражники нацелили на него взведенные арбалеты.

— Без глупостей! — хмыкнула Рэйред, выступая из-за спин соратников.

— Мы безоружны, не стреляйте! — Далахар положил клинок на пол и сделал шаг назад.

Стражники переглянулись, ожидая приказа командира. Северянин, глядя на них, пришел к выводу, что городская власть на защитниках экономит. Амуниция у тех была слишком разной, как будто каждый покупал детали доспеха сам. Кожа была потертой и потрескавшейся, а на металлических частях то и дело попадалась ржавчина.

— Слышали, парни? Они безоружны! — расхохоталась Рэйред, и стражники подхватили ее смех. — Нет, громила, стрелять никто не будет. Слишком легкой смерти захотел, собака, — зло прищурилась она. — В темницу их!

— Мы не сделали ничего плохого! — запротестовал Далахар. — Моя спутница серьезно ранена, она без сознания, ей нужна помощь!

Но это вызвало только новый приступ хохота.

— В темнице помогут, — кивнула Рэйред. — Я лично прослежу, — капитан не сдержала ехидную усмешку. — А то и поучаствую… Эту шваль понесите, — кивнула она на Лисси. — Особо не церемоньтесь, синяки ее только украсят.

— Вот сука, — прорычал Далахар, не делая, однако, попыток напасть: несколько арбалетных болтов все еще смотрело в его сторону.

Рэйред неторопливо подошла к северянину и коротко, без замаха, ударила его в лицо. Далахар залился кровью: у стражницы оказался кастет, который при ударе рассек кожу.

— Повторить?

Северянин молчал, вытирая щеку. Глупо было сейчас лезть на рожон.

“Я не умнее Лис, — подумалось ему. — Она по дурости настроила стражу против нас, и я туда же.”

— Увести, — с разочарованием в голосе распорядилась Рэйред.

— Я сам понесу девушку, — холодно проговорил Далахар и, не дожидаясь согласия или запрета, аккуратно взял Лисси на руки.

Та слабо застонала.

— Очухалась, — констатировала Рэйред. — Ну, ничего. Скоро пожалеешь, что не осталась в забытьи.

Северянин честно пытался запомнить дорогу, которой их вели, но после двадцатого поворота сдался. Альхана была построена, казалось, безо всякого понятия о порядке. Хаотично натыканные дома переплетались причудливо изогнутыми улицами. На некоторых из них даже были написаны названия на глиняных или деревянных табличках. Но Далахар заметил, что одна улица часто пересекает другую с таким же именем, и понял: толку от этих табличек мало.

В темнице было холодно и сыро. Северянина и Лисси заперли на одном этаже, но в разных камерах, единственной мебелью в которых оказались выщербленные каменные скамьи. В них были вбиты стальные кольца, о назначении которых сразу стало ясно: Далахара приковали так, что он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. По всему выходило, что каждая камера становилась пыточной, в зависимости от прихотей тюремщиков.

Лисси же просто швырнули на пол, сноровисто обыскав. В дороге девушка еще пару раз едва слышно стонала, но потом сознание вновь ее покинуло, так что шлепнулась она, как мешок картошки.

Рэйред пристально поглядела на Лисси, пытаясь заметить признаки жизни. Девушка едва дышала, и стражница презрительно скривила губы:

— Как бы она не сдохла, прежде, чем я ей займусь. Хока, принеси воды. Приведем принцессу в чувство. Остальные, марш в город! Ежедневный обход никто не отменял.

Стражники ушли, гулко топоча по каменным коридорам. Рэйред несколько минут задумчиво рассматривала пленницу.

— И что мужики находят в таких, как ты? — проворчала она.

Лисси, разумеется, не отвечала. Капитан стражи пожала плечами и неожиданно зло пнула девушку ногой под ребра. Тело безвольно шевельнулось, принимая удар. Рэйред взъярилась еще больше.

— Вот тебе! Получай!

Звуки ударов эхом отдавались в пустой камере.

— Подправлю тебе прическу для начала, — решила стражница, вытаскивая короткий нож. — Все равно волосы тебе больше не понадобятся. Отсюда не выходят.

Она наклонилась к лиссиной голове, но внезапно получила костяшками пальцев в горло и выронила нож, задыхаясь.

Лисси в мгновение ока вскочила на ноги. В глазах потемнело, но, до хруста сжав зубы, она удержалась, не дав сознанию снова ускользнуть.

“Эта роскошь не по мне”, — мрачно подумала девушка.