Город Мёртвых

– В чём дело?

Его голос напряжённо дрогнул. Он открыто сжимал меня в своих объятиях и, кажется, даже сам старался не дышать от своей наглости.

– Не знаю, – несмело прошептала я, честно пытаясь расшифровать свои ощущения.

– Что не так?

– Я боюсь тебя, – признание было для меня неожиданным. – И того, что происходит. Знаешь, ничего хорошего из этого не выйдет…

Том тяжело вздохнул, его пальцы упрямо стиснули мою одежду, словно пытаясь порвать её.

– Опять я ощущаю себя по-дурацки, – яростно зашептал он мне в затылок. – Скажи, когда это кончится? Неужели, чтобы вновь почувствовать себя счастливым, мне придётся снова и снова находиться на грани жизни и смерти? Это такая изощрённая пытка? Почему, чёрт возьми, каждый раз, как думаю о тебе, я чувствую, что делаю что-то неправильно?

– Ты не понимаешь… – тихо прошептала я, пытаясь оборвать его словесный поток.

Но кажется, он не ждал ответов на свои вопросы и не хотел меня слушать. Это больше походило на гневную тираду и откровение.

– Ты снова выводишь меня из себя. И чем больше я злюсь, тем сильнее мне хочется прикоснуться к тебе! Зачем ты раз за разом говоришь такие громкие слова, за которые не можешь ответить после?

Договаривая, он понизил тон, и вдруг совсем замолк. Осторожно прикоснувшись рукой к моему лицу, он неожиданно нежно коснулся моих губ.

– Милая, – зашептал он, утыкаясь в спутанную копну моих волос. – Да, я смертельно болен. Болен тобой. Неужели ты этого не видишь? Твоя намеренная отстранённость невыносима. Скажи, что мне сделать, чтобы это прекратилось? Какие ещё границы мне нужно нарушить, чтобы заполучить твоё внимание?

Потрясённо выдохнув, я думала о том, сколько всего было сейчас им сказано. Мои жалкие, нелепые признания не покрыли бы и половину этих слов. Сердце возмущённо билось о рёбра, словно ругая меня за чересчур долгое молчание и поистине баранье упрямство.

– Я держу себя в руках из последних сил. Просто ответь мне… иначе я буду чувствовать себя ничтожеством, – умоляюще попросил Томас. – То, что ты вчера сказала мне, это правда?

Одно слово. Всего одно слово. Я слишком хорошо представляла себе, какой цепной механизм оно сейчас может запустить, и от этого становилось только страшнее произносить его. Честно, я бы снова предпочла сбежать, если бы мне только позволили. Но Том, очевидно, это предусмотрел и не собирался ослаблять хватку.

В моей голове промелькнула мысль: «А что, если я совру?». Но, представив ход событий, я поняла, что затрудняюсь сказать, что из этих двух вариантов хуже.

– Я жду, – настойчиво напомнил англичанин. – Не заставляй меня жалеть о сказанном.

Почему-то его фраза вдруг заставила меня улыбнуться.

– Это правда. Я люблю тебя, Том.

Даже сперва не поверилось, что я это действительно произнесла.

– О, боже, – облегчённо выдохнул он, и его тело ощутимо обмякло за моей спиной. – Я уж было подумал, что это было сказано из жалости, и не надеялся услышать ещё раз…

– Из жалости?! – неподдельно возмутилась я. – Ну, точно! Вчера был просто идеальный момент, чтобы вдруг проявить к тебе жалость! Решила, знаешь ли, наврать тебе на смертном одре, чтобы жизнь мёдом не казалась. Имей в виду, я никогда не признаюсь в своих чувствах из сочувствия! А может быть, я всю ночь не спала тоже из жалости? Да если бы я…

Пока я нестройно распиналась, смущённая своим откровенным признанием, Том тихо посмеивался мне в затылок.

– Что ты ржёшь?! – наконец не выдержала я, порывисто разворачиваясь, чтобы посмотреть в глаза этому наглецу.

– Ты не исправима, – лицо мужчины, к моему великому раздражению, сияло улыбкой. – Просто несносная. Ты самое ужасное голубоглазое чудовище в моей жизни! Даже предположить не могу, какие глубины ада тебя породили… Но я безумно тебя люблю.

Я недоверчиво уставилась на него, не зная, то ли мне продолжать рвать и метать, то ли начинать радоваться. Так сказать, в моём мозге случился некоторый коллапс из-за несовместимых противоречий. В задумчивости я схватила его за подбородок и поскребла ногтями щетину, авторитетно заявив:

– Таким темпом у тебя скоро вырастет шикарная борода.

– Надеюсь, она тут же не поседеет от твоих выходок, – совершенно спокойно отнёсся к этому Том, вновь прижимаясь ко мне.

Я уткнулась в мужскую шею и, вдохнув его запах, наконец, окончательно успокоилась. По телу разлилась приятная нега и усталость. Англичанин крепко обнимал меня, но больше не позволял себе лишнего, очевидно, давая мне шанс отдохнуть от ночного бодрствования. И меня действительно тут же сморило.

– Тин, ты даже не представляешь, насколько я сейчас счастлив…

– Ты тоже, – не преминув, шепнула я ему в ответ на полпути к желанному сну.

Глава 15. Незваный гость

Не знаю, сколько я проспала, но это был самый крепкий и самый спокойный сон за всё то время, что я была в компании этого англичанина. Однако, проснувшись, я тут же безвозвратно потеряла львиную долю своего спокойствия, потому что рядом со мной, кроме скомканной куртки, ничего не оказалось. С одной стороны, это было даже хорошо для моего и без того расшатанного психического здоровья, но в данной ситуации… сами понимаете, стало как-то тревожно. В комнате всё так же царил полумрак из-за зашторенного окна, поэтому определить примерное время суток было невозможно, воздух в помещении был прохладным и немного сырым, что неудивительно для бревенчатого не протапливаемого весь сезон здания.

Резко поднявшись в кровати, я почувствовала лёгкое головокружение, но упорно проигнорировала его и спустила ноги. В голове творилась какая-то каша. Нагретое долгим сном одеяло неохотно сползло с меня, выпуская из тёплого плена. Ни Тома, ни Шекки в комнате не было. Во всё нарастающей тревоге я не обнаружила на положенном месте и своего автомата, что вызвало у меня сперва немалое возмущение, а чуть позднее начальную стадию паники. Попытавшись успокоить себя мыслью, что от звука выстрела или лая собаки я немедленно бы проснулась, я поторопилась встать.

Недалеко от кровати лежал нетронутым мой рюкзак, из которого я и извлекла свою последнюю надежду – найденный вчера в деревне нож. На непослушных ногах, я пересекла комнату и замерла у двери, пытаясь хоть как-то разведать обстановку. Словно издеваясь над моими нервами, из гостиной доносились какие-то непонятные звуки. С большим трудом уговорив себя, что со своей паранойей стоит побороться, я сделала несколько шагов по коридору.

– Том? – с некоторым сомнением в голосе позвала я, преодолев треть своего пути. – Ты здесь?

Тёмный коридор неприятно напоминал мне один из многочисленных затёртых до дыр клише фильмов ужасов. Половицы натужно скрипели от каждого моего шага, заставляя меня мысленно осыпать их тысячами бранных слов. И казалось, что это испытание будет бесконечным, и, конечно же, закончиться чем-нибудь фатальным. Побелевшие от напряжения пальцы ещё сильнее стиснули рукоять ножа, очевидно, стремясь слиться с ней воедино. Хороший нож… Большое лезвие. Крепкая рукоять. Только вот, поможет ли?

– Том? – предприняла я ещё одну попытку, уже в полушаге от дверного проёма, держа на всякий случай нож на изготовке. – Ты здесь?