Город, затерянный между мирами

Когда мир все же сдвинулся, когда понесся в пустоту и неизвестность, Орофен без сил распластался на каменном полу замка. Он отдал всю магическую энергию, что бурлили в его теле. Его отчаянная борьба с ритуалом перемещения забрала все без остатка. Таким слабым и опустошенным верховный маг не был ни разу за свою долгую и насыщенную жизнь. Он не мог пошевелиться, не мог уползти. Здесь в замке, его ждала смерть. Он должен был отправиться вслед за своей дочерью, чью юную жизнь он положил на алтарь своей веры и своей цели. Душевная боль терзала, вгрызалась изнутри, дробя и разрушая душу.

Где-то рядом стонал от боли пронзенный стрелами Миргон, парень был еще жив, но ему недолго оставалось терпеть страдания. Когда драконы придут в себя и обнаружат их здесь, смерть не заставит себя долго ждать. Их не оставят в живых, к ним не проявят сострадание. Единственное милосердие, которое им смогут даровать — это быстрая смерть. Только на это они могли надеяться. Обернись все иначе, победи маги в данной схватке, они тоже не проявили бы жалости. Все преступники были бы убиты, или арестованы, но потом все равно казнены. Это было правильно. Орофен смирился с судьбой. Только одна мысль грела его душу, позволяла спокойно принять таящуюся в тени смерть, он разрушил их планы, не позволил найти себе новый мир, и избывал Валиан от их пагубного влияния. И теперь ничто не помешает ордену и великому учителю.

Их спас Самир. Боевой маг потратил не все свои силы, быстро пришел в себя и смог перенести своих соратников в безопасное место. Они заняли небольшую гостиницу на окраине города. Она чудом не пострадала от разрушений. Перебили содержащих ее такманов и всех обитателей. В основном это были упыри, оборотни и несколько человек, которые только готовились вступить в нечистый орден. Начертали и активировали по периметру охранные аксельванты, закрыли это место защитным куполом. Сначала слабым и ненадежным, но потом, когда Орофен пришел в себя и немного восстановил силы, он смог укрепить защиту их нового дома.

Несколько дней Ротокалия лечила раненых, истощая свои силы. Она не то чтобы похудела, она высохла, превратившись из пышной полной жизни женщину в ходячий скелет, обтянутый тонкой, словно пергамент кожей. Самир нес вахту и почти не спал. Отбивал атаки тех, кто пришел, чтобы их убить. Первыми попытались оборотни. Барвин всегда был излишне самонадеянным и безрассудным вожаком, и редко жалел рядовых представителей своей стаи. Защитный барьер выстоял, а Самир смог сжечь несколько десятков хищников, прежде чем они осознали, что не смогут прорваться и причинить вред. Вторую попытку совершили вампиры, но они были крайне осторожны, черными тенями покружили вокруг, поискали слабые места в защитном барьере и удалились, даже не вступив в бой.

Чем быстрее восстанавливались силы Орофена, тем больше он вкладывал их в защиту, совершенствовал и укреплял купол. Вскоре к нему присоединилась и Терна. Она почти полностью выздоровела, но стала еще более мрачной и замкнутой. На теле ее остались темные полосы шрамов, которые Ротокалия не смогла вылечить, не в том они были положении, чтобы тратить драгоценный дар целительницы на возвращение красоты. Терна винила себя в неудаче, если бы она в самый неподходящий момент не нанесла по магам ментальный удар, они смогли бы справиться с драконами. Мрачность и озлобленность с каждым днем росли в ее душе, а воспоминания о пережитой боли сделали ее вспыльчивой и ранимой. Она часто кричала по ночам, будя всех обитателей маленькой гостиницы. Периоды оживления, когда девушка бралась за все в подряд: пыталась помогать на куне, занималась уборкой, или обучением Миргона, сменялись периодами апатии, когда она ходила, опустив голову, подолгу сидела на месте и смотрела в одну точку, не мигая, что-то шепча себе под нос. Самир пытался ей помочь, но она стала холодной и безразличной. Орофен боялся, что она может стать опасной, может сделать какую-нибудь глупость, и поэтому старался не упускать ее из вида.

Драконы так и не появились. Они не могли пополнить запасы энергии, набив брюхо свежим мясом, скота в городе было слишком мало. А без дополнительной энергии оборачиваться в огромного ящера было делом очень опасным, это могло не только ослабить дракона, но и привести к смерти. Это спасало их маленькую, затаившуюся компанию. Ведь если бы драконы были на пике своих сил, защитный купол, мог бы и не выдержать.

Через несколько дней, когда атаки прекратились, обитатели драконьего города поняли, что магов им не достать, появился он — вор. Он вальяжно прошелся вокруг защитного периметра, осмотрел купол, аккуратно коснулся рукой защитного поля. Получил мощный разряд энергии, отскочил, поморщился, тряся поврежденной рукой, и расхохотался. Длинный зеленый плащ с капюшоном трепетал на ветру.

Самир бросился в бой. Ненависть боевого мага толкала того на необдуманный риск. Да, если убить вора, то разделаться с другими драконами не составит труда. Самир переместился за периметр защитного поля и атаковал. Молнии сорвались с его пальцев и с треском и грохотом понеслись в незваного гостя. Ударили, озарили тело миллионом ярких вспышек, заплясали по тонкому, невидимому глазом защитному полю, не причинили вреда. Вор улыбнулся. Глаза его сузились, превратились в маленькие щелочки.

— И это все? Все на что способны великие маги ордена? Те, кто считают себя вправе диктовать условия, и решать, кто достоин знаний, а кто нет? Это вы достойные?

Он ударил в ответ. Зеленый свет тек из его ладоней. Чистая, мощная, доступная только самым высшим магам энергия, смешанная с силами дракона ударила в Самира, сбила боевого мага с ног. Он упал на спину и проехался по земле. Защита истаяла, одежда задымилась. Тяжесть давила Самиру на грудь, прижимала его к булыжной дороге, пыталась расплющить его тело, размолоть плоть, раздробить кости. Самир застонал, пытался сделать вдох, но воздух с трудом проникал в прижатые тяжестью легкие. Выбора не оставалось, надо было бежать. Самир переместился в безопасное место, подальше от непобедимого противника и его презренных сил. Он с глухим звуком свалился на пол гостиницы, тяжело дыша. Кожа его покраснела, как при ожоге и чудовищно болела, на лице и руках, что не были защищены одеждой, вздулись волдыри. Самир застонал, от бессилия и обиды. Целительница уже спешила на помощь.

Терна попыталась броситься в смертоубийственный бой, но Орофен удержал ее. Она шипела, визжала, отбивалась, царапалась, как взбесившаяся кошка. Но Орофен держал крепко. Он понимал, что если отпустит, если позволит ей покинуть купол, живой ее они больше не увидят. У Терны не хватит ума и решимости, чтобы сбежать, гонимая своей ненавистью, она будет биться до последнего. А в одиночку вора ей не одолеть.

— Уже уходишь? Мы же только начали! — Вор за периметром развел руки в стороны и изобразил удивление. — Ладно, вот и сидите в своей норе, и тратьте все силы на защиту. Я найду способ, ее разрушить. А пока, нечего вам заглядывать в город и лезть не в свои дела.

Вор стал обходить защитный купол по периметру и чертить на земле аксельванты. Затем, он достал нож, сделал разрез на ладони и наполнил каждый символ своей кровью. Потом коснулся руками земли, зеленый туман заструился от его пальцев побежал по мостовой, рваными клочьями взмыл в воздух, накрывая их убежище непроницаемой завесой. Солнечный свет исчез, мир погрузился в мерзкий зеленый полумрак. Цвета исказились и потускнели. Это была та же магия, что в свое время закрывала город, не пуская их внутрь. Магия, украденная вместе с древними книгами.

Вор прошел через завесу, ему она не причинила никакого вреда. Темные длинные волосы растрепались и теперь падали ему на лицо.

— Ну что Орофен, что ты можешь сказать мне теперь? — Вор перестал быть веселым, его голос был полон горечи и сожаления. — Я не подхожу в ученики в твоей академии? Я до сих пор недостаточно силен? Или теперь ты слабоват, чтобы быть моим учителем?

Он замолчал, и, заложив руки за спину, стал расхаживать взад-вперед по небольшому отрезку земли между двумя защитными барьерами.