"Господин мертвец"
Шрифт:
– Признаться, не очень. И чем больше об этом думаю, тем меньше стремлюсь понимать.
Йонер одобрительно кивнул.
– Вы, живые, всегда медленно соображаете. Не в укор вам. Просто физиология. Слишком горячая кровь мешает думать. Когда в штабе кайзера узнали про готовящееся зимнее наступление Антанты, они быстро поняли бесплодность обороны. И вместо подготовки оборонительных рубежей начали спешно готовить ту самоубийственную атаку, которую вы называете весенней наступательной кампанией. Увидев наши приготовления, томми и французишки опешили и, решив не лезть в ад раньше положенного, изменили планы. Время играет на их стороне. Их заводы работают, их порты
– Понимаю, к чему вы клоните. Упреждение союзников в наступлении было финтом? Попыткой заставить их на время потерять стратегическую инициативу, сковать во Фландрии?
– А недурной парень, - хмыкнул Йонер, подмигнув молчавшему Дирку, - По крайней мере, умнее тех олухов, которые гуляют в свите оберста и похожи на свору комнатных собачонок, - Да, именно так все и происходит, лейтенант. Нет никакого победоносного наступления. И то, что наши ударные части завязли, не пройдя и сотни километров, тоже говорит об этом. Вся эта авантюра – лишь попытка потянуть время. И мы тянем его, пока там, на юге, перемалывают остатки наших боеспособных частей.
– Бессмысленно, - возразил Крамер без должной уверенности в голосе, - Чего ради тянуть время?
– А теперь вспомни, с чего мы начали этот разговор.
– М-ммм… Указ кайзера, кажется. Но какое…
Крамер замер, не закончив фразы. Лицо его затвердело в спазме какой-то новой эмоции, и Дирку на мгновенье показалось, что это распространяется по его лицу трупный паралич, таким оно стало бледным и безжизненным.
– Мертвецы… - пробормотал лейтенант сипло, - Вы хотите сказать, что кайзер собирается отменить прошения в Чумной Легион, и тоттмейстеры смогут забирать себе всех мертвецов без разбора?
– Да, - кратко ответил Йонер, - Это и есть наш последний резерв. Тот, который должен спасти Германию. В очередной раз. В ожидании этого резерва мы сидим здесь, а на юге хоронят мальчишек в воронках от снарядов. Все просто, господа. Это как электрическая цепь, которая замыкает минное поле. Простое понимание этого фа…
– Хватит его слушать, - вставил Ланг, успевший уже несколько раз обойти стол, - Старик Отто обожает пугать людей. В каждом деле он видит подвох, а в каждой недосказанности – обман. Вот и сейчас он охотно верит самым черным слухам. Кайзер никогда не подпишет ничего подобного, он еще не выжил из ума. Его подданные едва не взбунтовались, когда Орден вывел Чумной Легион на войну, а уж если тоттмейстеры начнут шнырять где ни попадя, поднимая мертвецов без разбора, война закончится на следующий же день, а евреи и коммунисты враз поднимут над Берлином свои тряпки!
– Кайзер – олух! – Йонер с неожиданной злостью треснул ладонью по столу. Доски жалобно хрустнули. Несмотря на кажущуюся легкость усилия, этот удар мог сломать человека пополам, - Ваш кайзер тоже боится мертвецов, и из-за своего страха потерял много времени!
– Тише, Отто, - Дирк похлопал его по плечу, - Умственные способности кайзера обсуждать не обязательно. Ты и так за один вечер наговорил достаточно, чтоб тебя упекли за социалистические воззвания.
– Я никогда не был социалистом! – возмутился бывший сапер.
– Ну разумеется! – Дирк шутливо погрозил ему пальцем, - Тогда отчего ты всунул Херцогу ту книжонку? Даже ее одной было бы достаточно, чтоб обвинить тебя в анти-германских настроениях, пораженчестве и распространении
подрывной литературы.– Какая еще книжонка?
– Не знаю, стихи какие-то. Про Чумной Легион. Как там… Сейчас…
Слова вспомнились неожиданно легко, выплыли из небытия и замаячили перед глазами, как лица мертвецов на военных фотографиях:
И когда из могилы он выкопан был,
То доктор его осмотрел:
Ну, что ж, он прекрасно себя сохранил –
Для ратных пригоден дел…
Йонер кивнул, точно встретив старого знакомого:
– Бертольд Брехт, «Легенда о мертвом солдате». Рассказать дальше?
И, не ожидая ответа, с энтузиазмом продолжил с того места, где прервался Дирк:
И взяли тут же солдата с собой,
А ночь была – благодать.
И если б не каска, то над головой
Он звёзды б мог созерцать.
И влили в него они водки штоф –
В его разложившийся труп.
И проститутку приставили, чтоб
Стал мир ему снова люб.
А так как был трупный запах силён,
Поп впереди шагал,
Будто в экстазе, кадилом он,
Махал, чтобы тот не вонял.
А музыканты с чиндрара
Играли весёлый марш.
И ноги выбрасывал солдат от бедра,
Выпрыгивая из гамаш.
Под руку с ним в тот торжественный час
Два санитара шли:
Что ж, ведь того чтоб упал он в грязь
Они допустить не могли.
Размалевали его мундир
В чёрно-бело-красный флаг,
Чтобы дерьмо, что текло из дыр
Вдруг не увидел враг.
Один господин шагал впереди
С видом героя – он
Рад был бы в жертву себя принести,
Ведь немец тому научён…
В отличии от Херцога, Йонер умел читать стихи, и любил. Его мощный и глубокий голос, созданный, казалось, лишь для команд и окликов, вибрировал, как струны невиданного инструмента, и даже без всякого выражения пробирал слушателей до самых костей.
– Хватит, - сказал Дирк через силу, - Хватит, Отто. Ты уже наговорил на полевой трибунал. И твой приятель Брехт тоже.
– Кому какое дело, что читают мертвецы? – беззаботно отмахнулся Йонер.
– Мейстеру – никакого. Ему нужны солдаты, а не поэты или политические трибуны. Но если слухи поползут выше… Представь, как взбеленится фон Мердер, услышав нечто подобное. Он такого терпеть не станет. И кое-кто может позавидовать Лемму.
– Это безобидная сатира, а не политический памфлет против кайзера!
– Твоя сатира может стать нам той еще костью в горле. Все эти идеи… Есть мертвецы, которые относятся к ним крайне серьезно. И мне кажется, что их становится все больше. Сегодня я выявил двоих только в четвертом отделении Мерца. Сколько их во взводе, не хочется и думать.
– Фридхофисты?
– Что? – не понял Дирк.
– Фридхофисты, - спокойно пояснил Йонер, - Про фридхофизм не слышал?
– Нет. Но иронию оценить могу [95] . Что-то вроде новомодных социалистов, только ратующих за равенство мертвецов?
95
Friedhof (нем.) – «кладбище». «Фридхофизм», букв. – «кладбищенство».