Господин слуга

— Лекаря? Для меня? — удивился Сон Хэ.

— Ты видно понравился ей.

— Даже не знаю, радоваться или...

Разговор прервал забежавший в комнату слуга. Он сообщил, что молодая госпожа велела им быть готовыми к часу обезьяны [прим. время с 15:00 до 17:00] и ушёл.

— Она уезжает уже сегодня?

— Да, как раз поэтому я и пришёл проведать тебя, брат Сон Хэ. Ты сможешь идти?

— Не знаю.

— Тогда я понесу тебя на спине.

— Но ты устанешь, Сон У! Ты же не ел сегодня. Господин Бай лишил нас еды из-за меня...

— Ничего, я ведь ел вчера утром. Силы ещё остались! К тому же, это не из-за тебя. Я виноват, что сказал не то. Лучше бы молчал, но... Теперь мы больше не принадлежим ему.

К назначенному часу братья вышли на улицу, покинув поместье. Сон Хэ с трудом мог передвигаться, но изо всех сил старался делать вид, что может идти сам, чтобы брату не пришлось нести его. К ним подошёл один из слуг госпожи и велел идти за ним. Подведя их к повозке, он сказал: "Молодая госпожа приказала вам ехать в повозке. Садитесь. Она не хочет, чтобы кто-то видел вас двоих, поэтому, по пути не открывайте окна и не выходите, пока не разрешат". Сама же принцесса, по всей видимости, уже расположилась в первой повозке, украшенной и расписанной куда богаче, чем вторая. Для Сон Хэ её поступок был непонятным, но в то же время, он был счастлив, что не придется идти пешком. Внезапную заботу молодой госпожи можно было бы расценить как игру или издёвку, но Сон Хэ решил принять милость судьбы и не задавать вопросов. Он и так понял, что чем-то зацепил принцессу. И как сказал смотритель Лю, ей, похоже, было интересно. Но как бы там ни было, служить принцессе наверняка лучше, чем пахать, как ишак, — пришел к выводу Сон Хэ.

Дорога от загородной резиденции до дворца императора не показалась Сон Хэ долгой, потому что он случайно уснул. Будить его не пришлось, ведь проснулся он тоже самостоятельно, буквально за несколько минут до того, как им велели выходить.

Вместо того, чтобы давать братьям место для сна там, где жили слуги, она решила поселить их поближе и велела слугам приготовить комнату в доме для гостей. Принцесса жила в южной части дворца и её покои были почти что отдельным государством. Судя по наличию отдельного дома для гостей, принцессе было многое дозволено. К тому же, она могла покидать дворец, ведь её отправили в загородную резиденцию вдовствующей императрицы. Сон Хэ вспомнил себя и те недалёкие времена, когда он был принцем. Отец ему тоже многое позволял, ведь он был любимым, хоть и не "самым-самым" сыном. Несмотря на то, что король был против, он всё же закрывал глаза на ночные вылазки сына в город и однажды даже тайно подарил именную табличку с вымышленным именем, на случай, если придется подтверждать свою вымышленную личность. То самое имя было — Ким Сон Хэ — брат Сон У и младший сын начальника королевской стражи. Под этим именем принца знали за стенами дворца.

— Приготовьте для них обоих ванну и новые одежды, — приказала принцесса своим слугам. — А старые вещи сожгите! Терпеть не могу грязь!

Когда слуги отмывали Сон Хэ и Сон У от грязи и загара, госпожа рассматривала их личные вещи, пока их не сожгли. Ничего не обычного в одежде рабов не было, но принцесса всё же нашла то, что привлекло её внимание — именные таблички. Она знала, что такие таблички есть у людей Чосона. При чем по материалу, из которого они были изготовлены, можно было примерно понять статус человека в обществе. Таблички этих двоих были сделаны из рогов оленя — весьма дорогого материала, и так принцесса ещё раз убедилась в том, что рабы, купленные ею, имеют интересные истории жизни. Но её удивление возросло, когда она обнаружила третью лишнюю табличку. Принцесса тут же загорелась желанием послушать рассказ о том, чьё это удостоверение личности и может ли быть, что Сон Хэ совсем не тот, за кого себя выдаёт. Ей было любопытно строить догадки и делать выводы на основе найденного.

И вот братьев наконец одели в новую одежду и привели к госпоже. Она улыбнулась, увидев их чистые и весьма приятные лица. Наконец-то она могла рассмотреть этих двоих не в полумраке, а при свете дня. Сон У выглядел серьёзным, сосредоточенным. Густые чёрные брови, нависшие над глазами, миндалевидной формы, выражали некую напряженность, а тонкие губы были слегка сжаты. Он был чуть выше младшего брата и значительно шире в плечах, хотя казалось, что смирения в нём было куда больше. Сон Хэ же был весьма спокоен и даже в каком-то смысле расслаблен. Его пухлые, потрескавшиеся от ветра и солнца губы были слегка поджаты, скорее из-за смущения, нежели из-за страха. Аккуратные брови, прямой нос, красивые почти чёрные глаза и мягкие черты лица — словно герой девичьих снов, он привлёк принцессу своей не по статусу аристократичной внешностью.

Поклонившись, Сон Хэ и Сон У, стояли смирно, уставившись в пол. А принцесса всё это время рассматривала их, пытаясь найти родственную схожесть. Ей было интересно и от того очень весело. Мысленно она прикинула на каждого дорогую одежду из шёлка и нефритовые украшения, а затем пришла к выводу, что Сон Хэ дорогие вещи всё же подошли бы больше, чем его брату.

— Чон Тхэ Ён, — произнесла принцесса, как бы невзначай, ожидая реакции от Сон Хэ.

— Госпожа, вы нашли именные таблички среди нашей одежды? — поинтересовался Сон Хэ.

— Так и есть. Чон Тхэ Ён — твоё настоящее имя? Если нет, то почему ты хранишь её?

— Это табличка моего друга. Он погиб, а это — всё, что осталось на память о нём.

— Что ж, Ким Сон Хэ, я верю тебе. Вижу, вы с Сон У и правда братья. Родились в одной семье, — хмыкнула принцесса. — Но ты всё равно выглядишь как сын госпожи, а Сон У, как сын служанки.

— Как раз наоборот, госпожа. Сон У хён — сын госпожи, а я — сын наложницы.

Сон Хэ всю жизнь мечтал называть Сон У хёном [прим. корейское обращение к старшему брату], но статус и высокое положение не позволяли ему этого. Хотя, будучи ещё ребенком и не до конца понимая причину того, почему общество строго поделено на классы, он высказывал свои возмущения отцу и матушке по этому поводу. В итоге не добившись желаемого, Сон Хэ стал мечтать о жизни в мире, где люди не делятся на богатых и бедных, и где братья не зависимо от статуса, могут смело звать друг друга так, как им заблагорассудится. Теперь же, оказавшись здесь, он по прежнему лелеял мечту о мире, где все люди будут равны.

— Быть не может! — отозвалась принцесса.

— Простите, если что-то сказал не так, госпожа, — сказал Сон Хэ.

— Ладно. Не важно. Вы наверное устали после долгой дороги... И я устала.

Сон Хэ и Сон У поклонились и в один голос сказали: "Благодарим за вашу милость, госпожа!"

— Ах, я же вам так и не представилась... Моё имя Цзинь Ю Мин. Запомнили?

Братья утвердительно кивнули в ответ.

— Всё, а теперь идите в гостевую комнату. Слуги вас проводят! — она махнула рукой слугам и те пошли выполнять приказ.

Комната для гостей была весьма уютная, к тому же — хорошо обставлена. Посередине стоял стол для приема пищи, слева от него — письменный стол, справа диван, композицию завершали два книжных шкафа с множеством книг. Чуть поодаль, с обеих сторон от окна располагались две кровати с балдахинами и высокий комод. На комоде в искусно расписанном горшке зеленело карликовое дерево, выращенное в стиле пэньцзин [прим. китайский пэньцзин родственен японскому бонсаю и зародился задолго до появления последнего].

— Какое убранство, — позволил себе подметить Сон У, когда слуги оставили их.

— Не сравнить с лачугами, где нам пришлось ночевать до этого, — усмехнулся Сон Хэ, присев на кровать.

— Брат Сон Хэ, как ты себя чувствуешь? Выглядишь измождённым.

— Верно подметил. И хотя краткий сон во время пути помог мне немного прийти в себя, я всё ещё не в порядке.

— Вам бы хорошего мастера акупунктуры...

— Сон У, не переходи на формальности. Не забывайся, прошу.

— Да... я... Прости, брат Сон Хэ. Больше не повторится!

— Несмотря на то, что здесь явно лучше, чем было, мы должны оставаться осмотрительными и не повторять своих же ошибок. В первую очередь я говорю о себе. Понимаешь? — вздохнул Сон Хэ.

— Нет, ты о чём?

— Стоило ли мне сразу признаться, что мы оба умеем читать и писать лучше, чем ворочать камни? Возможно тогда мы попали бы к другому господину и всё изначально сложилось бы иначе.

— Не думай об этом, брат Сон Хэ. Что сделано, то сделано. Сейчас мы здесь и не могли предвидеть этого. Так зачем пытаться изменить прошлое, если оно прошло, а будущее по-прежнему неизвестно?