Госпожа чародейка

Эта вечеринка действительно оказалась встречей старых, проверенных временем друзей. Мне было очень интересно наблюдать, как именитые волшебники, чьи фото можно увидеть во многих учебниках магии, смеются, даже хохочут, хлопают друг друга по плечам, шутливо спорят. Будто нет за их спинами десятилетий работы, открытий, наград и неудач. Будто они, как я сама, вчерашние студенты.

Со смехом и веселыми репликами чародеи выслушали торжественную двухминутную речь господина Ротена о том, как здорово, что все они сегодня собрались, потом снова разбились на группы, некоторые тут же принялись демонстрировать друг другу какие-то свои новые наработки. В разных углах зала дважды что-то взрывалось, а один раз всех присутствующих осыпало какими-то разноцветными искрами, которые, впрочем, тут же исчезли.

Потом был фуршет и тосты, а затем снова смех и разговоры.

Своим наставником я откровенно любовалась. С великого Дорна словно спали последние нити маски холодного грозного колдуна. Черты его лица стали мягкими, отточенные движения плавными, и сам он вдруг оказался таким забавным, простым и домашним, что я просто не могла оторвать от него взгляд.

– Пришел-таки, старый зануда, - шутливо проворчала подошедшая к нам в середине праздника пожилая дама в элегантном брючном костюме и с лицом доброй деревенской бабушки.

Августа Рома. Самый известный специалист континента по магическому оружию и боевым заклинаниям.

– А то! Фил лично принес мне пригласительный, – засмеялся Дорн, крепко ее обнимая. – Тебе, я смотрю, тоже.

– Да, - притворно вздохнула госпожа Рома, похлопав моего учителя по спине. – А я-то хотела снова списать все на склероз, и остаться дома.

– Да ладно тебе. Сегодня здесь на удивление весело. К таким затворникам, как мы с тобой, полезно время от времени вылезать из своих нор.

– У кого нора, а у кого детский сад, - засмеялась волшебница. – Ко мне снова правнуков привезли, я их устаю от своей лаборатории отгонять. Так что, да – развеяться мне не помешает. А ты, смотрю, наконец-то явился не один.

– Это моя ученица Лорелея, - представил меня Дорн.

– Ага, я так и подумала, что ученица, - хитро улыбнулась Августа Рома.

А потом вдруг подошла ко мне, крепко обняла и тихо сказала на ухо:

– Добро пожаловать, девочка.

От такого неожиданного проявления чувств я немного растерялась, а волшебница улыбнулась еще раз и скрылась в толпе.

– Августа всегда была очень сердечным человеком, - сказал увидевший мое недоумение Дорн. – Хотя с ее специализацией это, конечно, немного странно.

– Она очень располагает к себе, - ответила я. – Наверное, у нее большая семья.

– Большая, - кивнул мастер. – Четверо детей, семь внуков и, если не ошибаюсь, девять правнуков.

– Ого! И она еще успевает работать?

– И работать, и нянчиться с малышней, и даже иногда преподавать в каком-то заграничном вузе. Не спрашивай, как вышло, что она до сих пор не разорвалась на части. Для меня это загадка. Вы, женщины, вообще существа непостижимые.

Последние слова ему пришлось сказать громче – невидимый звукорежиссер сменил тихую музыку, звучавшую все это время в зале, на нежную, явно танцевальную мелодию. Гости тут же отошли ближе к стенам, а на образовавшейся площадке закружились пары.

Дорн мягко улыбнулся и предложил:

– Потанцуешь со мной, Лорелея?

Когда его руки мягко обняли меня за талию, мое сердце почему-то екнуло, а на щеках снова загорелся румянец. Нет, ранее я уже танцевала в паре с мужчиной, и не раз, но впервые танец дарил мне необыкновенное, оглушающее чувство полета. Мы кружились по залу вместе с остальными гостями, а мне казалось, что в этой большой комнате кроме меня и Эрика Дорна никого нет, что эта упоительная музыка звучит для нас двоих. Он смотрел на меня, не отрывая взгляда, а я тонула в его глазах и удивлялась тому, насколько они прекрасны – голубые, как июльское небо, как южные теплые озера, а еще тому насколько нежен и деликатен этот сильный мужчина.

Даже когда музыка стихла, пьянящее ощущение полета не покидало меня еще несколько минут.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил мой спутник, когда мы, уступив место другим танцующим парам, отошли к стене.

– Воды, - ответила я. – Или сока. Очень хочется пить.

– Сейчас принесу.

Мастер пошел к столику с напитками, а я, чувствуя, что буквально горю от переполнивших меня эмоций, решительно направилась к балкону.

Вышла на его каменную площадку, и в нос сразу ударил сладковатый запах табака – у кованого парапета стояла Августа Рома и с наслаждением курила тонкую дамскую сигарету.

– Присоединяйся – сказала волшебница, освобождая мне место. – Угостить тебя?

– Нет, спасибо. Я не курю.

– И правильно делаешь, - кивнула она. – Курение – это зло. Я своих детей и внуков за сигареты знаешь, как гоняла! О! А сама вот курю. Правда, тайно, чтобы педагогику не портить. Сто раз бросала, а бросить так и не смогла. Ты, кстати, почему одна? И почему не танцуешь?

– Жарко там, - ответила я. – Вышла подышать воздухом.

– Понятно, - ответила госпожа Рома, аккуратно затушив окурок о металлический край стоявшей на перилах пепельницы. – А где Эрик?

– За напитками пошел.

– Тоже правильно. Так вы с ним, стало быть, вместе?

– Ну да, - ответила, не совсем понимая, что она имеет в виду. – Я же у него стажируюсь.

– Я не про стажировку, - снисходительно улыбнулась волшебница, – а про более близкие отношения. Прости мне мою бестактность, но вы ТАК друг на друга смотрите, что я, как старый боевой друг, искренне радуюсь за Эрика.

– Что вы такое говорите?.., - поразилась я. – Госпожа Рома, вы ошибаетесь. Мы вовсе не любовники и никаких близких отношений у нас нет! Я действительно просто прохожу у господина Дорна практику! Еще помогаю ему в лаборатории, и веду вместо него прием местных жителей. И все!

– Не надо так волноваться, деточка, - мягко сказала пожилая дама. – Я тебя поняла. Прости меня, пожалуйста. Я уж было обрадовалась, что Эрик, наконец, покончил со своим затворничеством и вернулся в большой мир. Но раз ты говоришь, что он просто твой учитель, значит, так оно и есть.

Мне совсем не понравилась лукавая интонация, с которой говорила госпожа Рома. Ежику понятно, что она мне не поверила ни на грош.

– Вообще, Эрик – мужик хороший, - уже серьезнее продолжила моя собеседница. – Добрый, сообразительный, порой даже внимательный, готовить, опять же, умеет. Вот только он жуткий собственник и ревнивец. Если кого-то Дорн считает своим, всеми силами будет стараться привязать этого человека к себе.

– А разве это так уж плохо? – удивилась я. – Разве не все мы таковы в той или иной степени?

– Это ужасно, девочка, - без тени улыбки сказала Августа Рома. – В горячке ревности человек способен на любые безумства, и никогда не думает о последствиях. Будь с Дорном осторожнее. До сих пор страстно и безумно он любил только магию, к остальным быстро охладевал. Много их было, этих остальных – прирученных, привязанных, а после - раненых и разбитых его равнодушием.

Я коротко выдохнула. На самом деле, госпожа Рома, ничего нового вы мне не сказали. Уж я-то, прочитавшая в свое время все возможные книги и статьи об Эрике Дорне, воспоминания о нем друзей и знакомых, следившая за его жизнью через СМИ, прекрасно знаю, каким ловеласом большую часть своей жизни был мой наставник. Знаю, как много дамочек до сих пор мечтают выцарапать ему глаза, за то, что он променял их на работу, или на других женщин. Только вот причем тут я? Для меня Дорн – лишь научный руководитель… Или уже нет?..