Госпожа Медвежьего угла

Иглена усмехнулась. Ей понравилась наспех выдуманная история. После такого слава о девке пойдет просто чудесная. Никто ее после такого замуж точно не возьмет.

Иглена хорошо знала, как работали слухи. Вскоре все в близлежащих деревнях будут знать, что Валенсия не прочь поваляться с грязными разбойниками на матрасе. А бандитов не любили. Те за последние годы много крови у людей попили. Как только слава о неразборчивости Валенсии разойдется, она станет изгоем. А это означало, что девка не сможет ничего продавать на рынке – люди не станут мараться, покупая что-либо у гулящей. Да и на работу ее в приличное место никто не возьмет. Если только в блудилище.

Иглена усмехнулась. Туда мерзавке и дорога!

Если паршивка хорошо попросит, то Иглена, так уж и быть, подумает и, может быть, даже примет ее назад. Подумав о том, как соседи будут восхвалять ее за доброту, Иглена оживилась.

– Вы уверены? – спросил мужчина, вырывая Иглену из приятных мыслей о будущем, в котором мерзавка ползает у нее в ногах, умоляя принять обратно.

– Конечно, я уверена! Обвинила меня в том, что я заставляю ее работать и была такова. Скажите на милость, кто в деревне не работает? Ленивая, как и мать. Я двенадцать лет ее кормила, любила, как собственную дочь, а она?

– О чем это ты говоришь? – услышала Иглена густой мужской голос. Она оглянулась, замечая идущего прямо к ним кузнеца.

– А вот и ее защитник! – крикнула Иглена, сразу решив отомстить мужчине за то, что он посмел помочь девке. – Как тебе не стыдно на глаза людям показываться?! – немедленно принялась она нападать. – Бедная твоя жена! Представляю, каково ей смотреть, как ты развратничаешь прямо у нее под носом!

Кузнец нахмурился на ее слова. Но Иглена не боялась. Она знала, что тот не ударит ее. А раз так, чего ей опасаться?

– Придержи ядовитый язык, – произнес он с угрозой в голосе. – Не забывай, что я состою в гильдии ремесленников в Клинраде. Одно мое слово – и доступ к рынку тебе будет закрыт.

Иглена в этот момент собиралась продолжить, но слова кузнеца заставили ее резко замолчать.

– Ты… – выдавила она, глядя на мужчину с лютой ненавистью.

Рожер бросил на нее последний взгляд, а затем посмотрел на стоящих неподалеку мужчин. Те выглядели крайне любопытными.

– Кто вы? – спросил их Рожер. – И почему спрашиваете о Валенсии?

Глава 46

Алберик шел вперед даже после того, как стало темно. Ночное светило в небе было узким и практически бесполезным. Только звезды сияли достаточно ярко, чтобы Алберик с их помощью мог разобрать очертания дороги.

Крах следовал за ним.

С наступлением темноты лес, мимо которого они шли, ожил. Оттуда то и дело доносились различные завывания. Некоторые из них заставляли стыть кровь в жилах.

Алберик, стиснув зубы, не обращал внимания на все леденящие душу звуки, целенаправленно шагая вперед. Он не мог позволить себе остановиться. Валенсия сейчас находилась в гораздо худшем положении.

Пока он шел, у него появилось достаточно времени, чтобы обдумать произошедшее.

Сейчас, вспоминая драку, Алберик понял одну важную вещь – нападение явно было целенаправленным.

Если это так, то кто виноват в подобной гнусности?

На ум пришли только родственники Валенсии. Мог ли дядя девушки отправиться вовсе не в город, а к тем, кто был способен решить вопрос с их семейным долгом таким крайне радикальным способом?

Для того чтобы получить ответ на этот вопрос, достаточно было вспомнить тяжелый и пронизывающий взгляд, который мужчина бросил на Валенсию после вынесения решения.

Алберик стиснул кулаки. Ему следовало понять это раньше. Но он был беспечен, подумав, что простой деревенский мужик не посмеет что-то сделать, когда сам Алберик находился рядом с девушкой.

Именно поэтому он и предложил построить обитель.

Алберик хотел присмотреть за девой, так как сомневался, что родственники оставят ее в покое после того, как они с Гаспаром покинут Камнесерд.

Алберик опасался самого худшего, что могло произойти. Тетя девушки выглядела готовой на все. И ему в своей жизни доводилось видеть, до чего могут дойти подобные люди в стремлении добиться желаемого.

Но он переоценил влияние своей личности. Видимо, родственники Валенсии были слишком злы на девушку и явно уверены, что никто и ничего не поймет, раз пошли на такой смелый шаг. И надо признать, у них имелись причины для подобной самоуверенности.

Они действительно могли ни о чем не волноваться до тех пор, пока их связь с бандитами не будет доказана. А для того чтобы это доказать, лиходеев нужно было не только поймать, но и заставить говорить.

Отыскать душегубов не так-то просто. Они уже многие годы донимают окружающие поселения, но городской управляющий особо не обращает на них внимания. А все потому, что бандиты вели себя достаточно умно. Они не стремились к бесконтрольным бесчинствам, да и грабили осторожно, в меру.

Все деревенские давно привыкли к такому хрупкому равновесию, и городской глава явно не собирался вмешиваться, ведь это означало трату денег, которые пришлось бы выплатить тем, кто отправится ловить разбойников. И это могло обойтись ему крайне дорого.

Алберик полагал, что и в этот раз лиходеи согласились на похищение лишь потому, что Валенсия была сиротой, за которую вряд ли кто-то мог вступиться.

В какой-то момент Крах тихо зарычал.

Алберик настороженно остановился и замер. Крах смотрел в сторону леса. Если там кто-то и был, то людской глаз не мог этого заметить.

Не успел Алберик сделать хоть что-то, как Крах сорвался с места и быстро влетел в придорожные кусты. Сразу после этого из леса донесся тошнотворный визг, следом за этим единичный лай и рычание, приглушенное треском ломаемых веток и шорохом листвы.

Звуки удалялись, а затем все стихло.

Алберик сглотнул, ощущая, как его руки похолодели. Сердце в груди ускорилось. Он некоторое время колебался, не зная, стоит ли ему пойти дальше или лучше забраться на дерево, чтобы переждать возможную опасность.

От необходимости делать выбор его избавил вынырнувший из кустов большой темный силуэт. Алберик отшатнулся в ужасе и едва не упал.

Послышалось глухое рычание. Затем зверь встряхнулся. Крах!

Длинно выдохнув, Алберик разжал слегка дрожащую руку и улыбнулся.

– Победил, да? – спросил он шепотом, а затем подошел к собаке и осторожно провел рукой между настороженно торчащих ушей.

Крах что-то проворчал, уклонился от ласки и отошел на пару шагов, замерев.

– Хорошо, хорошо, – произнес Алберик и продолжил свое ночное путешествие. – Ты прав – надо спешить.