Госпожа "Нет" - 2. Любовь без ошибок

Тут она очнулась. И поняла. Она уже одета, готова удрать. Эдвард, обнаженный и прекрасный, перехватил ее у двери. И не отпускает. Но теперь вместо лукавства и страсти в глазах виднелась… Неуверенность?

– Отмени все на сегодня, - приказал он.
– Только ты и я. Чтобы мы оба поверили, что счастье нам не приснилось.

– Тиран, - прошептала Эмбер. Тревога и неловкость, конечно, никуда не делись, они свернулись клубком где-то глубоко в сердце.

– Еще какой! И после завтрака мы улетаем.

Эмбер только посмотрела вопросительно.

– Хочется тебя похитить и увезти куда-нибудь подальше, - он ласково погладил ее щеку.

– И обещаю быть самым осторожным пилотом.

Эмбер только головой покачала, вспоминая свой вчерашний срыв. Извиняться все равно не хотелось.

– Завтракаем - и вперед!
– скомандовал император. И тут же спросил с подозрением: - Ты куда?

– Переодеваться, - отрапортовала Эмбер, надеясь, что у нее есть свои кроссовки, потому как доставили заказанные ею вещи.

– И надо поскорее уезжать. Чтобы никто не успел вмешаться в наш выходной!

Выходной. Какое чудесное слово. Практически незнакомое. Удивительное. Да такой, чтобы не думать о собственной работе, чтобы на свидание, да еще и с мужчиной, который ради тебя отменил все свои дела. Вот такого в ее жизни, пожалуй, не было.

– Мама, - шепотом окликнула ее у двери комнаты Алекс.

– Привет, - остановилась Эмбер, понимая, что у нее на губах блуждает глупая улыбка.
– Ты?..

Мысли носились в голове розовыми зайчиками. впервые в жизни Эмбер не понимала, что нужно спросить у дочери. Как она спала? или позавтракала ли? и вообще, куда она собралась.

– Спала хорошо, уже ела, я в гости.

– А…

– И… мама…

– Что?

– Я за тебя рада.

Наспех выпалив это, Алекс исчезла, прежде чем Эмбер успела поинтересоваться, чему именно рада ее дочь. Хотя, может быть, тут из серии: меньше знаешь - крепче спишь? Она пожала плечами и вошла в комнату. На кровати лежали пакеты с одеждой - доставка не подвела.

Разложив покупки, Эмбер включила душ и с наслаждением долго нежилась под обжигающе горячими струями воды.

Выйдя из ванной в одном полотенце, она долго перебирала белье, выбрав, наконец, комплект из черного кружева и шелка. Неожиданная, совершенно новая для нее мысль: “Эдварду оно должно понравиться” сменилась предвкушением: представлять, как именно мужчина отреагирует, было сладко. Надела терракотовый свитер - гулять так гулять!

Собрала на всякий случай запасной комплект одежды и вышла.

В столовой был только император, который поднялся при ее появлении. Крошечная чашечка черного кофе остывала рядом с ним. Еда была не тронута В голубом под цвет глаз свитере и темно-синих джинсах Эдвард был настолько прекрасен, что Эмбер даже немного позавидовала самой себе.

– Эмбер…

Император улыбнулся, и она вдруг поняла, что окончательно решилась: будь что будет. День - так день. Ночь - так ночь. Не такое сокровище ее ледяное сердце, чтобы отказаться от всего того счастья, которые этот изумительный мужчине, нежданно нежный, нежданно ее, готов щедро кинуть к ее ногам.

– Мне почему-то показалось, что ты удрала, - заметил Эдвард, прерывая затянувшееся молчание.

Эмбер рассмеялась.

– И не надейся, - она не торопясь подошла к нему, глядя прямо в пронзительные голубые глаза, положила руки на сильные плечи, встала на цыпочки и поцеловала. А что? Не все же ему искушать и соблазнять. В конце концов империя и то пропагандирует, что и у мужчин, и у женщин - равные права. Эдвард активно поддержал ее в этом убеждении. Но, к сожалению, быстро отстранился.

– Не так быстро, иначе мы никуда не полетим, - хрипло сказал он.

– Так может и не надо?

Он усмехнулся:

– Хочешь избежать полетов любой ценой?

– Смотря каких, - лукаво улыбнулась женщина, намекая на то, что случилось ночью. Ей доставило удовольствие видеть промелькнувшую во взгляде гордость самим собой.

– Но все же мы полетим.

– Думаешь?
– решила проверить его выдержку.

– Уверен.

Эмбер просто восхитилась. А в следующий момент, получив шлепок пониже спины, взвизгнула как деревенская девчонка.

– Ты что?!

– Завтрак, - приказали ей.

– Ты все-таки тиран!

– Разумеется, а ты не знала?

Через минут пятнадцать они отправились. Эмбер все равно в первые мгновения, когда флайер оторвался от земли, вцепилась в ручки кресла так. что пальцы заломило и со свистом выдохнула.

– Ого, - проговорил Эдвард, напряженно всматриваясь в ее лицо.

– Следи за небом, - говорить получалось с присвистом.
– Я в норме.

– Я слежу, слежу, - успокоительных ноток в голосе императора было столько, что из можно было с стакан вместо лекарств капать.
– Прости, - вдруг сказал он.

– Нормально, - раздосадованно ответила Эмбер, ненавидящая свою слабость, особенно ту, что она вынуждена была демонстрировать посторонним. Хотя можно ли считать посторонним мужчину после настолько хорошо проведенной ночи? Или секс - не повод записывать в свои?

Пока она отвлеклась, раздумывая над важнейшими философскими аспектами близости, секса и деления мира на “свой-чужой”, дыхание её выровнялось, стало полегче. Да и мир. распахнувшийся перед ними, был настолько прекрасен, что она позабыла обо всем.

Вольная синь неба, жемчужные облака, что звали за собой и как будто шептали: “Не бойся”. Она перевела взгляд на Эдварда. Откинувшись на спинку он с обманчивой расслабленностью следил за приборной панелью. Почувствовав, что за ним наблюдают, он на секунду повернулся.

– Нам лететь минут сорок. Ты как?

Эмбер погладила его по щеке. И поняла, что успокоилась. Улыбнулась в ответ:

– Хорошо. Куда мы летим?

– Туда, где заканчивается география и начинается море, - рассмеялся он.

– Еще одна страсть?

– Нет, просто жажда одиночества.
– он усмехнулся.
– Море, уединение… женщина… моя женщина…

Последние слова он произнес очень тихо и весомо. Эмбер отвернулась к окну, сделав вид, что увлечена мелькавшими под ними изумрудно-зелеными горами. Зачем портить такой замечательный день, глупыми объяснениями. Счастье так мимолетно, уж она прекрасно знает об этом.

Под флаером пронеслись белые буруны волн, а потом появился остров.

Эдвард специально заложил несколько кругов, давая возможность полюбоваться роскошными пейзажами. Белый маяк на скале, выступающей в море так, что казалось - еще миг, и вся громада отделиться от берега, ухнет в воду, подняв тучу брызг и уплывет себе на свободу. Чтобы ничего больше не держало, а вокруг - только волны, небо и глубина.