Госпожа Шестого Дома

Ребра жертвы рассыпались, выпуская кинжал с кровоточащим сердцем, захваченным паучьими лапами. Инстра подняла кинжал над головой, и сердце, выронившее несколько капель крови на ее голову, вспыхнуло черным пламенем. Несколько мгновений — и пепел посыпался на жрицу, на стоящую рядом Гекнис и на жертву с дырой в груди.

Инстра опустила уже пустой кинжал, и его ножки вновь укоротились и замерли. Взяв кинжал обеими руками, она поднесла его ко лбу. Мгновение — и кинжал исчез. Инстра встала и поклонилась. Тело жертвы, как и ожидалось, осталось на месте: лишь на жертвенном алтаре оно может загореться черным пламенем и дать Богине дополнительную энергию.

Потерев ладони и насладившись ощущением энергии в них, Инстра деловито подошла к Бхамаку. Краем глаза увидела, как Гекнис, тихо всхлипнув, прикрыла рот ладонью. Поскольку знаний и навыков клерика у Инстры не было, она не могла ни понять, какие именно повреждения получил Бхамак, ни полностью вылечить его правильными, целенаправленными заклинаниями. Специальных мазей и прочих ингредиентов для сложных заклинаний у нее тоже не было. Но — она вполне могла стабилизировать его и по возможности залатать. А дальше он либо полечит себя сам, либо получит помощь настоящего клерика. Ее это уже не касается.

Губы прошептали заклинание, пальцы вплелись в нужный жест, коснулись груди Бхамака. Небольшое количество энергии перетекло по ее пальцам в тело мужчины, и он сделал хриплый, шумный вдох. Инстра с трудом сдержала гримасу недовольства: атакующие заклинания давали ей энергию и ощущение силы и власти, а лечение как будто что-то отнимало, и это было крайне неприятно. Желая поскорее покончить с этим, она произнесла и второе заклинание. Еще больше энергии перетекло из ее пальцев в тело раненого. Раздраженно покачав головой, она отдернула руки и встала.

И сразу прислушалась к себе. Кажется, заклинания, лечения несмотря на неприятные ощущения, вызываемые ими, не отняли у нее много сил: энергии у нее в запасе оставалось даже больше, чем она изначально рассчитывала.

При этом, результат ее лечения, похоже, оказался даже лучше, чем она ожидала. Бхамак, застонав, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов. Мышцы рук задергались. Приложив некоторое усилие, явно не без труда поднял руку, прошептал заклинание. Потом еще одно. После чего смог уже повернуться на бок, приподняться и сесть. Гекнис с визгом бросилась к нему и обняла. Тар радостно улыбнулся.

Когда боль поутихла, мысли в голове Бхамака стали гораздо более складными. Он был удивлен, что жрица помогла ему. И не мог перестать думать о том, что во всем произошедшем наверняка есть какой-то подвох. Может, она подлечила его, чтобы потом убить? Может, ей так интереснее? Подарить надежду — и сразу же лишить ее? Он аж несколько раз представил себе, как жрица, усмехнувшись, бросает огненный шар или какое-нибудь другое мощное заклинание и поджаривает всех троих на месте. Именно этого, если верить тому, что говорят в его городе, стоит ожидать от жрицы Ллос.

Примерно о том же думал и Тар: он был уверен, что матрона не оставит их в живых. И Сорнтран — бесчувственная сволочь — не заступится за них, если она решит их испепелить.

У Инстры и правда возникло желание оправдать ожидания этих жалких глупцов и просто прикончить всех. Нужно же поддерживать репутацию. С другой стороны, если эти трое умрут, они никому не смогут рассказать, что благородные дроу и правда страшны и опасны. Не особо это будет способствовать поддержанию репутации — ее и ее сородичей. А если эти сопляки выживут и присоединятся к Зеериту… С одной стороны, ей это совсем не выгодно — каждый соратник этого оборванца — проблема. С другой, может, они донесут до него мысль, что не стоит связываться с В’Аргешшаром? Тардаэр, в отличие от Бхамака, знает о силе жриц своего города не понаслышке. И очень боится их. Может, он сможет внушить и Зеериту если не страх, то хотя бы опасения и сомнения? И это даст ей и другим Домам хотя бы время, чтобы подготовиться к возможному нападению?..

— Я, наверное, должен поблагодарить тебя, жрица… — сказал Бхамак, так и не дождавшись ни огненного шара, ни других атакующих заклинаний, и явно удивляясь этому.

— Для начала, ты должен обращаться ко мне с должным уважением, грязный оборванец.

Бхамак явно смутился. Подумал, что жрица, наверное, ожидает низких поклонов и вежливого обращения. Второе — еще куда ни шло, но первое… Он ведь родился в вольном городе, никогда ни перед кем не кланялся. Он свободный, гордый мужчина, он не похож на слабохарактерных “благородных”, стелющихся перед жрицами и…

И все же, слегка помедлив, Бхамак прикусил губу, не без труда поджал ноги под себя. Поскольку встать он пока не мог, низко поклонился из этой позы, почти коснувшись лбом земли, и произнес:

— Простите меня за неподобающее обращение, уважаемая жрица. Благодарю Вас за помощь.

Инстра усмехнулась про себя. Перевела взгляд на Тара. Тот вздрогнул, сразу опустил глаза. Руки задрожали, а сердце так заколотилось, что он перестал что-либо слышать вокруг — только гул собственного сердцебиения в ушах. В голове поднялась целая буря мыслей и эмоций. Он подумал, что решился на побег из Шестого Дома в надежде никогда больше не увидеть ни матрону, ни Сорнтрана. И обрести свободу и возможность делать то, что хочется. Но вот, эти двое стояли теперь перед ним — в какой-то забытой всеми богами пещере в днях пути от города… Уйти так далеко, преодолеть столько трудностей — и наткнуться на них в самом неожиданном месте? Неужели Богиня решила пошутить над ним? Или наказать его таким вот образом?

Рассматривая из-под опущенных ресниц сапоги Инстры и Сорнтрана, он думал, что и с одним Сорнтраном бы вряд ли справился, даже если бы рука поднялась атаковать его. А с матроной… одна только мысль о том, чтобы напасть на нее, наверняка может навлечь на него еще больший гнев Богини… Похоже, по-настоящему свободным он никогда не будет. И даже если он, позабыв о страхе перед жрицами и Богиней, внушаемом ему с самого рождения, атакует, шансы на победу будут практически нулевые.

— Убейте меня, госпожа. Я не вернусь в В’Аргешшар, — прошептал он, склонив голову еще ниже.

Бойцы вроде Тара ее Дому не нужны, подумала Инстра. Нужны верные воины, которым много чего важного можно поручить и доверить и которые не сбегут при первой же возможности. Именно к этому она будет стремиться. Поэтому требовать возвращения этого глупого юнца она даже не думала. По правилам, его нужно просто казнить. Но, глядя на него сверху вниз, она поймала себя на мысли, что если убьет его сейчас, это не принесет ей ни удовольствия, ни каких-либо эмоций, ничего.

Кроме того, опыт показал, что иногда выгодно щадить тех, кого, по всем правилам, необходимо убивать. Сорнтран, стоящий рядом, был тому хорошим примером. Если бы она приказала убить его и его соратников тогда, после битвы с Пятым Домом, — как и положено поступать с побежденными врагами, — сейчас она, скорее всего, медленно умирала бы под грудами камней.

— Я обещала Гекнис, что буду сегодня милосердной. И я всегда держу свое слово. Убирайся, куда хочешь. Но если, не приведи Богиня, я увижу тебя снова, глупый юнец, я тебя казню.

Тар застыл, не зная, что делать: то ли упасть перед ней на колени, то ли промолчать. Да и не был он до конца уверен, что в ее словах не было подвоха. В глубине души продолжал ждать, что она просто улыбнется и бросит в него какое-нибудь заклинание. Почему-то посмотрел на Сорнтрана — в поисках то ли поддержки, то ли информации. Инстра тоже бросила быстрый взгляд на своего бойца: тот стоял с совершенно непроницаемым лицом, ладонь же его все еще лежала на рукояти меча. Тар растерянно опустил глаза. Так ничего и не сказал.