Госпожа Шестого Дома

Тем не менее, Инстра решила рискнуть. И сделать это именно тут, на алтаре. Если в камне и есть какая-нибудь опасность, магическая сила алтаря, впитавшего за время своего существования невероятное количество ритуальной крови и энергии, наверняка смягчит воздействие и поможет защитить жрицу Богини. Любая посторонняя магия, исходящая не от Богини, тускнеет, слабеет возле этого алтаря. Поэтому Инстра старается держаться рядом с ним в присутствии чужих. И, тем более, тех, что считаются “своими”.

Камень в ее ладони вспыхнул невидимым глазам, но ощутимым где-то глубоко внутри сиянием. Он будто открыл врата в пустоту, находящуюся где-то одновременно очень близко и невероятно далеко, пустоту, которая требовала, чтобы ее заполнили, иначе грозилась втянуть в себя все, что окажется поблизости.

Инстра сосредоточилась и направила в эту пустоту свою магическую энергию. Пустота жадно втягивала, засасывала, пока не заполнилась полностью, оставив Инстру совершенно опустошенной. Ощущения были такие, будто она сражалась много часов подряд и использовала все свои силы до последней капли. Настолько полностью свою энергию она еще ни разу в жизни не выжимала.

Спрятав полностью заряженный камень в кармане, Инстра спустилась с алтаря и уселась на полу, прислонившись к нему спиной. Закрыла глаза и расслабилась. Чтобы восстановить потраченные силы, ей потребуется как минимум несколько часов отдыха и медитаций. Либо — жертва. С которой она до сих пор не определилась. Поэтому пока что — отдых.

***

Восстановившись, Инстра поспешила приняться за дело. Она понимала, что Нильнисс, госпожа Первого Дома, сейчас, скорее всего, занята ярмаркой, которую почему-то решила организовать в столь неподходящее время. И все равно написала ей письмо, в котором сказала, что им необходимо встретиться и поговорить, причем как можно скорее.

Когда слуга с письмом вышел из ее покоев, на пороге показалась Лледрит. В роскошном алом платье, с кучей украшений на шее и в волосах, но все равно какая-то взъерошенная.

— Надо поговорить, — не дожидаясь разрешения, жрица закрыла за собой дверь и прошла в середину комнаты, заполняя воздух каким-то горьковатым запахом, который тянулся за ней невидимым шлейфом. — Помнишь, ты меня обвиняла… ну, во всяком, к чему я отношения не имею.

Не при чем я, слышишь? Не при чем!

— Так вот, я решила проверить запасы наших ядов. У меня там все на месте, ничего не пропало! Я несколько раз перепроверила.

Лаборатория находилась на верхнем этаже здания — рядом с сокровищницей и покоями Инстры, и там же хранились запасы всех ядовитых веществ Дома. Инстру до сих пор немного удивлял уровень ответственности, с которым жрица относилась к ядам: информация о каждом флаконе записывалась в специальную книгу, и время от времени она все проверяла и перепроверяла, пересчитывая склянки и флаконы на полках огромного шкафа и сверяясь с записями в книге.

Никто кроме Инстры, Фаэры и самой Лледрит не имел права заходить в эту комнату — зачарованные двери никого другого и не впустили бы. Рабы там время от времени прибирались исключительно под присмотром первой жрицы.

— Но… — жрица нервно прикусила губу. И потерла руку, на которой — Инстра только что это заметила — были свежие царапины. А на платье — небольшое пятно. — Пропала моя старая тетрадь с заметками и некоторыми рецептами.

— И там был рецепт этого самого яда? — Инстра усмехнулась.

— Точно не помню, но это не исключено. Вот только я не понимаю, куда эта тетрадь могла деваться. Ведь я ее хранила там же, в той комнате! Никто кроме нас троих туда не может заходить…

— Что у тебя с рукой?

— Разбила случайно склянку, поранилась, — раздраженно пробормотала жрица. Посмотрела на ладонь и прошептала лечащее заклинание.

Инстра задумчиво прошлась по комнате. Во всей этой истории с нападением на Сорнтрана было что-то очень странное. Сначала она была уверена, что ревнивая и неуравновешенная Лледрит, не подумав о последствиях, просто сделала глупость. Но если она не лжет, то за всем этим может быть что-то гораздо более серьезное. А она вряд ли лжет. Стоит и вспоминает все места, где тетрадь могла бы быть. И нервничает. Может ли она так хорошо притворяться? Насколько Инстре известно, нет.

Вот только кому и зачем может понадобиться убивать Сорнтрана? Какой в этом смысл? Некоторые воины могли, конечно, хотеть его смерти, но кто бы рискнул пробраться в покои первой жрицы и украсть ее тетрадь? И откуда у воинов знания, чтобы приготовить яд по рецепту из тетради? Их такому нигде не учат. У многих жриц такие знания есть, но ни у кого кроме Лледрит нет очевидных мотивов.

Размышления прервал сигнал, указывающий на то, что за дверью кто-то стоит. Инстра подошла, открыла. На пороге — слуга, которого она отправила с письмом. Низко кланяется, движения нервные, торопливые. Короткие серые волосы взъерошены, тяжело дышит.

— Госпожа, там, на площади, что-то происходит! Взрывы слышны даже у наших ворот! И под сводами летают огненные шары!

{38}

Сначала появилась боль. Казалось, будто она захватила и парализовала все тело. Потом — сводящий с ума звон в ушах. Когда глаза — хоть и не без труда — открылись, боль перетекла в спину и в затылок и сосредоточилась там. Жадный, глубокий вдох не принес ожидаемого удовлетворения: миллионы мелких частичек пыли вонзились в горло и грудь, и Сорнтран закашлялся.

Кое-как успокоив дыхание, тяжело повернулся на бок, пытаясь побороть тошноту.

Потребовалась, кажется, целая вечность, чтобы звон в ушах уступил место отдаленным, звучащим как будто отовсюду крикам и взрывам.

Лежал он среди каких-то обломков, что-то острое упиралось в бедро. Совсем рядом, под довольно тяжелой трубой — бездыханное тело полурослика. Сорнтрану же, кажется, повезло: хотя взрывной волной его отбросило на довольно большое расстояние, — он даже помнил, как летел и как врезался в шатер, — серьезных повреждений, похоже, нет, руки и ноги свободно двигаются, спина и голова хоть и болят, но вполне целы.

Тяжело поднявшись на ноги, Сорнтран посмотрел по сторонам, поправляя броню и ножны с клинками. Воздух полон дыма и пыли — дальше пары шагов почти ничего не видно. Со всех сторон слышны крики, лязг клинков, гул и взрывы. И непонятный грохот — как будто из-под земли. Но все звуки какие-то приглушенные, будто миллионы мелких частиц в воздухе поглощают их.

Два неподвижных тела у ног. Один из бойцов, судя по броне, был из Пятого Дома. Второй — из Седьмого. В земле довольно глубокие трещины, которых тут раньше не было.