Гостиница 'Сигма'

– Собирается-то, положим, не вся семья, - заметил Борца.
– Ты забыла, наверно, о смерти. Ее могущество ослаблено, но смерть до сих пор не побеждена.

– Я верю: человек победит смерть, - сказала Зарика, и глаза ее заблестели.

– Ты говоришь как мечтатель.

– Нет, как биолог, - возразила Зарика.

– Смерть пытались победить многие, - сказал Борца.
– А что толку? Все равно человек умирает. Таков, надо полагать, закон природы. Смерть естественный финал для всякого живого существа. Даже звезды умирают...

– Не знаю, как там обстоит дело со звездами, - сказала Зарика, - но что касается неизбежной смерти для человека, то здесь ты глубоко заблуждаешься: смерть, я убеждена в этом, - не закон, а отклонение от него, аномалия, которую необходимо устранить.

– И что же будет потом, после победы над смертью?
– спросил Борца. Бессмертие?

– Бессмертие.

– А ты не преувеличиваешь?

– Если и преувеличиваю, то самую малость, - сказала Зарика.
– Моя мечта - сделать человека бессмертным - зиждется на реальной основе. Дело в том, что одиночная клетка - я имею в виду простейший одноклеточный организм практически бессмертна. Делясь, простейший одноклеточный организм может жить неограниченно долго.

– Человек - не клетка.

– Верно. Но он состоит из клеток...
– сказала Зарика.
– Улавливаешь мою мысль?

– Люди всегда о чем-нибудь мечтали, - произнес Борца, - начиная с пещерных времен... А теперь уж и звезд касаются рукой - и все равно продолжают мечтать о чем-нибудь красивом и недостижимом.

– А как ты думаешь, Борца, - спросила Зарика, - всякая мечта со временем становится явью? Что говорит на этот счет история? Ты ведь разбираешься в ней.

Борца минуту подумал.

– Трудный вопрос, - сказал он.

– А какая мечта у людей была самая яркая? Самая, если можно так сказать, долгая? И самая... неосуществимая?
– подумав, добавила Зарика.

– Ого, сколько условий зараз!
– громко сказал Борца. Он наморщил лоб, соображая. Затем не спеша, словно раздумывая, произнес: - Пожалуй, самая яркая, самая долгая и самая неосуществимая мечта человечества - это машина времени.

Зарика всплеснула руками.

– Ну конечно!
– воскликнула она.
– Как это я сама не догадалась? Разве изобретатель в ответ на такой вопрос может назвать что-нибудь, кроме машины?

Борца упрямо мотнул головой.

– И все-таки я прав, - пробасил он.

– А я говорю - нет.

– Докажи, что я неправ.

– Это нетрудно, - улыбнулась Зарика.
– Я согласна с тем, что машина времени - это чудесная мечта человечества, согласна с тем, что о машине времени грезили давно. Но почему ты считаешь эту мечту неосуществимой? Ведь машину времени изобрели. Мне странно, что ты, изобретатель и историк, не знаешь об этом. Поразительная неосведомленность!

Борца бросил взгляд на Зарику: лицо девушки было серьезным.

– Разыгрываешь?
– на всякий случай спросил он небрежным тоном.

Зарика пожала плечами.

– Честное слово, и не думала, - сказала она.

Борца, сжав поручни, подался вперед.

– Стоп! Давай по порядку, - произнес он.
– Ты хочешь сказать, что люди изобрели аппарат, погрузившись в который, можно путешествовать во времени?

Девушка кивнула.

– Значит, это открытие произошло совсем недавно...
– пробормотал Борца.
– А ты почему мне не сказала о нем?

– Разве я могла подумать, что ты такой темный?
– бросила Зарика.

Борца покраснел.

– Когда мы были в госпитале... там, на спутнике, в невесомости... я не успел просмотреть несколько последних номеров "Анналов физики", пробормотал Борца, полуотвернувшись.

Его самолюбие было уязвлено. Он-то считал свои познания по истории науки и техники безупречными. Стоило ему, однако, на миг ослабить внимание к научной периодике - и пожалуйста: он упустил открытие, да еще такое сногсшибательное! Шутка ли сказать - машина времени!

Полно, да может ли это быть? Сомнения с новой силой нахлынули на Борцу.

– Когда изобрели машину времени?
– спросил он.

– Давным-давно. Машине времени не одно столетие.

– А говоришь - не разыгрываешь!
– с досадой произнес Борца. Ему жаль было расставаться с мыслью, что машина времени наконец-то изобретена.

– Нисколько не разыгрываю, - сказала весело Зарика.

– Та-ак, - протянул Борца тоном, не предвещающим ничего хорошего.
– Но если ты, коварная, обманешь...

– То что тогда?

– Двенадцать поцелуев без всяких разговоров, - выпалил Борца.
– Ну как, идет?

– Идет, - согласилась Зарика.

– Итак, изобретена машина времени. Изобретена давным-давно, - сказал Борца.
– И ты утверждаешь, что я при этом ее и в глаза не видел?!

– Вот этого я как раз и не утверждаю.

– Значит, я видел машину времени?

– Конечно, видел.

– Один раз?

– Много раз.

– Так, может, я и бывал в ней, в машине времени?
– воскликнул Борца.

– Бывал, конечно. И неоднократно.
– Зарика посмотрела, на озадаченное лицо Борцы и расхохоталась.

Борца поднял руки.

– Сдаюсь, - сказал он.
– Ну-ка, расскажи, что это за таинственная машина времени, в которой я бывал, сам того не подозревая?

Зарика приняла серьезный вид, но озорно блестевшие глаза выдавали ее.

– Существует много типов машин времени, - начала она издалека. Некоторые из них, более ранние, устарели, в них можно совершать лишь небольшие прыжки во времени. Другие, совершенные, позволяют перепрыгнуть через несколько столетий...

– Так-так, картина ясна. Значит, можно сесть в машину времени и перепрыгнуть через несколько столетий, - меланхолически кивнул Борца и вдруг, стремительно перегнувшись через ручку кресла, попытался обнять Зарику.

Девушка успела увернуться.

– Что это значит, товарищ изобретатель?
– строго произнесла она.

– Это значит, - сказал Борца, - что я хочу получить выигранные мною двенадцать...

– Ничего ты не выиграл!
– перебила Зарика.

– И машина времени существует?