Гостья Озерного Дома

А вот последнего из присутствующих Марина не знала. Держался он скромно, почтительно, но с большим достоинством. Скорее всего, этот человек в просторном коричневом балахоне был ровесником первого министра, но вряд ли занимал хотя бы в половину важную должность… Ну конечно! В коричневое платье одевались врачи и аптекари.

Беглый осмотр помещения не отнял и пары секунд. Увидев Марину, королева протянула ей руку.

— Хорошо, что вы здесь, ваше высочество… Произошло чудовищное событие, и нам придется поставить в известность и сестру вашу…

— Не понимаю, ваше величество. — Произнесла Марина, понизив голос.

Альберина вздохнула.

— Выходит, вы не слышали. Сегодня утром… отравили пажа одного из этих бедных дворян, состоящих в свите посла…

— Водменданненхальгиса, ваше величество! — Услужливо подсказал министр.

— Спасибо, эльд Алиген. Я помню его имя. Сам посол пока не в курсе, но бесконечно скрывать ужасный факт мы не можем. Делегация отбывает завтра к вечеру, и надо принять решение, как поступить.

Ламман зашуршал кружевами, и его усики недовольно встопорщились. Расправив щелчком манжету на рукаве, он небрежно обронил несколько слов:

— Не понимаю, ваше величество, в чем тут проблема. Варварам можно сказать, что угодно, и они проглотят, поскольку не пожелают скандала. Подумаешь, северная держава с наперсток размером! — Фаворит продемонстрировал окружающим размер королевства особенным уничижительным жестом. Княгиня фыркнула. — Мальчишка мог заболеть до приезда сюда. Мог нажраться вина до зеленых демонов в глазах! Северяне же к хмельному не привычны, вот он и отравился!

Министр и гвардеец переглянулись. Марина готова была поклясться, что у Вакфри руки чешутся — покрутить пальцем у виска, а то и вытолкать дурня вон. Вместо этих заманчивых действий мужчина покачал головой и ответит сдержанно и просто:

— Мы не может так поступить, слишком много свидетелей. Это почти повод к войне.

— Свидетели?! Слуги, челядь и прочие бездельники! Кто будет из-за них воевать?

— Простите мою смелость, ваше величество, и вы, господа, — вмешался тип в коричневом платье, — но согласно Уложению об этике, врачи не могут лжесвидетельствовать, говоря о причинах смерти. Нет сомнений, юноша был отравлен, равно как и предыдущие жертвы.

Министр кивнул, соглашаясь.

— Это правда. Думаю, надо рассказать послу все как есть, принести возможные извинения и пообещать строгое наказание для виновного. Тем самым мы исчерпаем инцидент и спасем лицо двора.

— Пожалуй, мы согласимся с предложением эльда Алигена. — Королева обвела взглядом присутствующих, ища поддержки. — Разумное решение. Пускай лейб-медик составит заключение о смерти и передаст его начальнику полиции…

Шелест платья княгини как бы перечеркнул сказанное. Габиель обратилась в равной степени, как к королеве, так и ко всем прочим:

— Возможно, я ошибаюсь, — поправьте меня, ваше величество, если я ошибаюсь! — но мне представляется гораздо более важным другой вопрос… Кто станет следующим?..

Маленькая комната, словно во мрак погрузилась, после этих слов. На лицах отражались самые разные чувства: недоумение, озадаченность, надежда и уверенность, что беда минует тебя самого.

Неожиданно для себя Марина кашлянула и сделала шаг вперед:

— Соблаговолите уделить мне внимание, ваше величество! — (Ой, вот загнула так загнула!). — Сегодня я случайно услышал одну прелюбопытную фразу…

Она в двух словах рассказала о разговоре Оникс и Элинн. По окончании рассказа княгиня Габиель сощурила свои дивные глаза, потемневшие, как море в шторм.

— Позвольте, я скажу, ваше высочество! Я ручаюсь, за этих дам, как за самое себя! Да, ллид Элинн порой бывает чрезмерно легкомысленна, но за ее болтовней не кроется никаких истинных тайн. Какие там заговоры, Знающий мне в помощь! Дамский треп, а его высочество утверждает: «заговор»!

— Я не утверждаю этого, ллид Габиель, — слегка поклонилась Марина, — но, возможно, ваши дамы что-то знают? Что-то слышали, что-то видели… Нельзя упускать такую возможность.

— Нет, нет и трижды нет! Вы хотите скомпрометировать достойных женщин, ваше высочество?!

— Но вы же сами только что сказали, что сейчас, как никогда, важно найти отравителя?!

Все загомонили разом, уже не стесняясь в выражениях. Посреди маленького хаоса

Альберина оставалась бесстрастной несколько секунд, затем поднялась со своего места и мгновенно наступила тишина.

— Вы позволите, ллид Габиель, побеседовать мне с вашими фрейлинами? — Мягко спросила королева. — Обещаю сделать это деликатно и без огласки.

Княгине ничего не оставалось другого, кроме как дать согласие, однако она наградила Марину таким выразительным взглядом, что у той мурашки побежали по спине.

Эльд Алиген обратился к королеве:

— Ваше величество собирается почтить своим посещением обед?

— Если там еще что-то осталось, — вполголоса буркнул Ламман.

Королева взяла Марину под руку.

— Проводите меня, Мариен. Мы должны вести себя достойно, чтобы не посеять панику среди подданных.

Девушка ответила недоумевающим взглядом: как, как можно вести себя столь беспечно, когда во дворце орудует маньяк?! И где гарантия, что во время обеда не осуществится очередной злой умысел?

В зал они пришли ко второй перемене блюд, и с приходом государыни среди гостей началось заметное оживление. Марина оглядела стол, уставленный многочисленными приборами и аппетитными кушаньями, и мысленно облизнулась. Она действительно проголодалась. Вместо вилок здесь пользовались щипчиками наподобие пинцета с лопатками на концах, и где-то в глубине души созрела забавная мысль — а не запатентовать ли в этом мире вилку и заработать, таким образом, кучу денег?.. Еда была очень вкусной, хоть Диген и хвастался, что «запросто утрет нос» королевским поварам. Правда, было и маленькое разочарование, когда девушка решила попробовать дикую куропатку. Мясо дичи оказалось темным и жестковатым, гораздо менее вкусным, чем курица. Ну и ладно, не надо нам этих куропаток. Удивляла так же умеренность, которую проявляли за столом абсолютно все. Никто не объедался и не напивался до безобразия. Возможно, этим фактом объяснялось отсутствие тучных людей в королевском окружении?.. А уж некоторые женщины вообще едва прикасались к пище. Щипали что-то, пробовали. Мода на худобу, видимо, делала свое дело.

Музыканты на балконе играли незатейливые мелодии. Марина уже чувствовала себя уставшей. После десерта она решила пойти спать и, приложившись губами к надушенной руке королевы, отправилась осуществлять свое намерение. По дороге она столкнулась с эльдом Ламманом, который чистил грушу маленьким ножиком, разбрызгивая сок и роняя кожуру на пол. Ламман заговорщицки подмигнул:

— Что у вас сегодня с голосом, ваше высочество? Вы просто на писк срываетесь через каждое слово!

Марина вспыхнула до корней волос, сообразив, что на протяжении вечера отнюдь не всегда следила за тембром голоса, на который иллюзатор не действовал. Может быть, заметили многие, но только фавориту Альберины пришло в голову высказать правду так наивно или же так бестактно. Последний от души хлопнул мнимого принца по плечу, едва не потеряв при этом свою спелую грушу.