Государь

А что Василий? Небось уже догадался, по чью душу ломит сквозь его стратиотов Варда Фока. Но – не бежит Автократор. Тоже, наверное, понимает: если даст деру, то битва проиграна. И другой – не будет. Даже не факт, что его в столицу пустят, узнав о разгроме. На хрена константинопольцам проигравший? Они того приветят, на чьей стороне Бог. Победителя то есть.

А дело уже до этериотов дошло. Рубились в каких-то пятистах шагах от Духарева.

Но в лагерь мятежники пока не совались. Может, пора уже выдвигаться?

Кидать в мясорубку собственную дружину Духареву очень не хотелось…

Ну наконец-то!

– Сигурд!

Восемь сотен скандинавов. Тяжелая пехота. Лучшая тяжелая пехота Европы. Однако сейчас они – в Азии. Пусть до Европы – рукой подать. Переплыть через Геллеспонт…

Но грузины тоже хороши! Рослые, все как на подбор. Доспехи – отличные. Выучка – еще лучше. Строй держат – залюбуешься.

– Добрые воины, – похвалил Сигурд, которому, в силу природного двухсотпроцентного зрения, картина боя была еще яснее, чем Духареву. – А сам что, воевода?

– Гридь спешивать не хочу, – ответил Сергей.

Сигурд кивнул. Признал довод, рявкнул команду – и нурманские сотни трусцой двинулись спасать императора, которого обложили уже с трех сторон – ивиры прорвались справа, рассчитывая взять Василия в кольцо.

Эх, хорош Варда Фока. У него на ключевом участке не меньше пяти тысяч элитных бойцов собралось. А вокруг Василия – от силы тысяча. От остальных Варда его отсек. Даже от брата Константина и его тагм…

Острый момент. И все всё видят – вон Владимир изо всех сил рвется к центру событий, но – медленно, катастрофически медленно, – и Константин тоже упирается, прёт к центру… И фемный стратег на левом фланге пытается собрать своих…

Нурманы выстроились «кабаном», перешли на бег… «Берегись, я иду!» – взревели сотни глоток.

Ивиры проворно перестроились, встречая нового противника…

Но удержать не сумели. Скандинавы – свежие, азартные, а грузины сколько уже мечами машут без передышки…

Меньше тысячи их, викингов, но – сбили атаку. Очистили фланг, заняли оборону, ощетинились копьями – стена, которую даже катафрактам без хорошего разбега не продавить.

И боевой дух мятежников чуток снизился…

– Гридь! – рявкнул Духарев, и Богуслав эхом повторил его клич. – К бою!

Их тоже немного – меньше тысячи. Но если ударить правильно и в нужный момент, можно переломить ход боя.

– Туда! – указал рукой Богуслав.

Духарев кивнул. Место, откуда мятежники выдавили стратиотов Константина, и впрямь самое подходящее.

– Я поведу!

Еще один кивок. Духарев лезть в самую сечу не собирался. Годы не те. Но уточнил:

– По моей команде.

Богуслав не хуже отца способен угадать нужный миг, но… Уж слишком ему хочется влезть в драку.

Но переломить ход боя им не довелось. Варда Фока успел раньше.

Глава двенадцатая. Битва за империю (продолжение)

Голосок у Варды Фоки был под стать росточку. Аки у тура в брачный период.

С таким любой сигнал можно передать без привлечения вспомогательных средств, вроде труб и рогов.

Богуслав завистливо ухмыльнулся. Поглядел на отца… Тот и бровью не повел. Однако команду атаковать придержал. Ждал реакции Василия Второго.

По мнению Богуслава, ждать было нечего. Варда Василия соплей перешибет. С чего бы ему, скорее выигрывавшему сражение, чем проигравшему, принимать вызов на единоборство от заведомого победителя?

…Каково же было удивление Богуслава, когда вокруг императора мощно загудели трубы, а потом горластый глашатай почти так же громко провозгласил:

– Богопомазанный Благочестивый василевс Василий Второй (и прочее, прочее…) принимает вызов мятежника Варды Фоки, да покарает его Господь!

Сражение остановилось не сразу. Но в конце концов остановилось.

Духарев отметил, что часть русов, переставших громить тылы армии Варды, рванула к лагерю мятежников. Сергей обратил внимание сына на это маленькое событие – и Богуслав тут же перестал поносить императора за опасную склонность к авантюрам. Чем бы ни закончилось единоборство, без добычи они не останутся.

Войска разделились. Неохотно, словно переплетенные тела любовников. И через некоторое время на щедро удобренное кровью пространство между двумя армиями выехал Варда Фока, могучий гигант в сверкающих доспехах, со здоровенным копьем…

– Что-то с ним не так, – пробормотал Богуслав. Прищурясь, он изучал командира мятежников.

– Почему так думаешь?

До Варды было слишком далеко, чтобы Сергей мог разглядеть его в подробностях. Хотя стрелой он, пожалуй, сумел бы узурпатора достать…

– Глянь, как он в седле держится. Может, подранили его? А если ранен, зачем тогда вызов бросал? Хотя такой, как Варда, даже раненый нашего Василия нанижет, как поросенка на вертел… – И, с нескрываемым уважением: – Ну и сильна вера у императора!

Василий Второй выехал навстречу опаснейшему противнику, держа в одной руке меч, а в другой – икону Богородицы.

Он что, собирается использовать икону как щит?

Однако, что бы там ни задумал Василий, Варду это не смутило. Лидер мятежников опустил копье и поскакал навстречу сопернику. Копье, которое он прежде держал вертикально, опустилось в боевое положение… И Духарев тоже заметил некую неправильность в действиях Варды. Слишком низко опустился смертоносный наконечник. Слишком низко припал к гриве коня Варда Фока…

А Василий вел себя так, будто он – на параде. Лошадь его двигалась мелкой рысью, меч в руке – опущен. Икона, напротив, поднята на максимальную высоту.

«Он же уверен, что враг до него не доберется!» – угадал Духарев.

И точно. Проскакав около сотни метров (полпути между двумя армиями), конь Варды вдруг перешел с галопа на рысь, а затем и вовсе остановился. А могучий Варда Фока сначала выронил копье, а затем и сам вывалился из седла. Да так и остался лежать, скрючившись, словно ему меч в живот воткнули.

Василий остановил коня, воздел икону еще выше (для этого ему пришлось привстать на стременах) и что-то закричал.

Духарев не разобрал, что именно, но тут же десятка два этериотов, возглавляемые соправителем Константином, сорвались с места и помчались к месту падения Варды Фоки.

Минута – и на глазах оцепеневшей от неожиданного исхода армии мятежников их полководец был изрублен на куски, а его отсеченная голова оказалась на острие копья Константина.

И всё.

Войска императора, возглавляемые Константином, с головой Варды на копье, дружно устремились на мятежников… Но те, лишившись полководца, сразу потеряли способность к сопротивлению. Кто-то пытался убежать, но большинство попросту сложило оружие. [54]

54

Просто для сведения. Согласно византийским источникам, победа Василия при Авидосе произошла 13 апреля 989 года.