Gothick

Не успел справиться с троими, как сзади на меня навалилось еще пятнадцать мерзавцев, и я вынужден был применить свой старый тактический прием под названием "позорное бегство". Бежал почти до мостика, за которым стоял Талас и злорадно ухмылялся.

– Не ржи, акула!
– крикнул я ему, - а то догоню и трахну!

– Напугал!
– хмыкнул Послушник, - смотри, как бы самого не трахнули!

Я мгновенно развернулся и увидал, что за мной угналось только штук пять гоблинов, не больше. В течение минуты мне удалось с ними справиться, после чего Талас прекратил ржать и побелел.

– Береги очко, студент!
– проорал ему я и бросился снова в пещеру.

На этот раз в левом углу было тихо и спокойно. Мне в трофей досталось пару хороших трав и даже эликсир здоровья. Следующей на очереди была пещера, в которой согласно легенде должно "с жизнью проститься", то есть - прямо напротив входа. В ней вообще было только два гоблина. А сзади кинулось уже только десять, троих из которых я уложил при "паническом бегстве".

Талас у моста снова заржал.

– Дурак, это стратегия такая!
– крикнул я ему, увлеченно орудуя мечом.

– А чего это такое - стратегия?

– Искусство ведения войны!
– вытерев испачканный меч о траву и переведя дух, ответил я, - но тебе не понять.

Пора было снова возвращаться в пещеру. Чего-то у меня не наблюдалось прежней охочести к драке и сражениям, но я сделал над собой усилие и вступил на ее правую часть. Неожиданно она оказалась пустой. Все. Гоблины кончились. Вечная им слава! И память также! Дрались они как петухи, но погибли орлами.

В углу правого ответвления стояло два сундука, а рядом валялась отличная булава, о которой я грезил бы еще неделю назад. Но увы. Булава заняла свое место в рюкзаке, а я принялся исследовать содержимое сундуков. В одном оказался стандартный набор: пиво, отмычки, руда, стрелы. Руды было довольно много - под сто кусков. Слева от сундука, в углу, также покоилось кое-что: снова пиво, магический свиток и несколько стрел. Сгребая все это богатство в рюкзак, я заметил еще один магический эликсир. Во втором сундуке обнаружился толстенный фолиант килограмма в полтора весом. Это, скорее всего, и был разыскиваемый "Альманах".

Талас встретил меня испытывающим взглядом.

– Ну что, нашел?

– А я и не терял!
– ответил я.

– А что еще нашел? Может, поделишься?

Я скептически глянул на этого молодца - охотника до чужой добычи. О Советской власти здесь никто не слыхивал, но отнимать и делить - это естественное стремление неудачников к обогащению. Еще можно украсть и донести. Нужно подсказать местным ребятам и такой вариант.

– Могу тебе подарить пару факелов, - предложил я.

– Зачем они мне?
– удивился Талас.

– А вот представь: ночь, лесная полянка. Ты втыкаешь зажженный факел себе в зад и ползаешь по поляне. Все мясные жуки дохнут от зависти. Голодным не останешься!

– Да ну тебя!
– сплюнул Послушник, - я серьезно спрашивал.

Нет, ну идиот! Хорошо, хоть на мои подначки не обиделся. Вообще, здесь в Колонии (видимо, и в здешнем мире) юмор немного отличный от того, что считалось юмором на Земле. Ближе всего к нему стоял тюремный юмор. Затем, наверняка, солдатский. Жванецкому с Задорновым здесь бы никто не улыбнулся, могу гарантировать со стопроцентной уверенностью. Слишком уж разный менталитет, слишком разные времена.

Талас отстал от меня уже на входе в лагерь и свернул налево - на площадь перед Храмом. Там у него, наверняка, найдется масса благодарных слушателей, готовых услышать от него последние новости. О том, как он не щадя живота своего, дрался с гоблинами за "Альманах". Все будут знать, что Талас брешет, но слушать станут не отрываясь.

Кор Галом на этот раз забросил свои амбиции с зельями и терпеливо ожидал моего появления на пороге.

– Ну что, нашел?
– слово в слово повторил он недавний вопрос Таласа.

– А як же ж!
– ответил я ему на диалекте одесситов.

– Вот за это - молодец! За это прими искреннюю благодарность братства!

Я посмотрел на него со скучающим видом. Тоже мне, нашел пионера!

– Хотелось бы... материальный эквивалент благодарности. Духовное "спасибо" приняла моя душа, а тело - материально. И просит кушать.

– Ты что, голодный?

– Я всегда голодный. Только не говори мне, что возвращенный "Альманах" стоит три тарелки с тушеным рисом!

Кор Галом озадаченно потер лысину, затем сообразил и сунул мне в руки мешочек с рудой. Я взял его, не пересчитав, и даже демонстративно не взвесив. Диагноз Просвещенного Кор Галома мне был совершенно ясен: маниакальное стремление к лидерству, несмотря ни на что. Он, как паровоз летит к цели, возможно не замечая, что там попросту стена. А увидав стену, не в силах поверить глазам.

И вырвав свои очи, топчет их ногами - лучше быть слепым, чем наблюдать крушение собственных надежд. Попробуем сыграть на его самолюбии.

– Слышь, Просвещенный!
– вырвал я его с вершины Олимпа, то ли Парнаса, - а что там насчет Великой Церемонии? Все готово для ее проведения. Или мне еще нужно сбегать в земли орков за толковым словарем к "Альманаху"? Возьму недорого...

Кор Галом медленно загибал пальцы и шевелил губами, не обращая внимания на мои потуги. Внезапно неземная улыбка (хотя откуда здесь было взяться земной улыбке) озарила его каменное лицо.

– Все готово!
– сказал он, - приходи ровно в полночь на площадь перед Храмом. Церемония начнется только когда наши лица осветит Луна. Я сейчас же отправляюсь к Юбериону и подготовлю все, что необходимо.

С этими словами он показал мне свой поджарый зад и вышел из Лаборатории.

– Куда это направился учитель?
– спросил нервно Каин.

– В отпуск, - ответил я, - долгий и изнурительный труд во благо Братства подорвал здоровье Просвещенного Кор Галома. И теперь ему просто необходимо отдохнуть.

Каин задумался. Причем так сильно, что смешал несколько опасных ингредиентов и вызвал небольшой взрыв, наполнивший Лабораторию ароматом Преисподней. Этот взрыв вывел его из Нирваны.

– То-то я смотрю, что он в последнее время стал какой-то странный!
– задумчиво произнес он, - об этом нужно подумать.

– Думай!
– великодушно разрешил я, - только подальше от своей пиротехники.

Когда я выходил из Лаборатории было около полудня. Вы скажете, откуда я это знаю? Отвечу с удовольствием: ни песочных часов, ни даже солнечных у нас не было. Первых - по причине отсутствия точных сосудов и мер, а вторых - по причине отсутствия светила. Зато на болоте плавали кувшинки. И ровно в полдень они раскрывались, пребывая в таком состоянии пару часов. Где-то в три пополудни происходил обратный процесс, после чего Стражи объявляли наступление вечера.

Времени до полуночи было еще предостаточно - около половины суток, поэтому я решил сходить поболтать к Лестеру. Он мне представлялся самым прогрессивным человеком в этой колонии. Плохо было только одно. То, что он проводил много времени с Идолом Намибом, а тот со своим больным рассудком мог заразить безумием и моего приятеля. Кстати, для справки: приятелями своими я называю в этом мире тех, кто либо чем-то помог мне, либо тот, кому чем-то помог я. Сразу отметим, что Мордраг и подобные ему в число моих приятелей не входили.