Готика плоти

"Дом с семью фронтонами", - подумал Нивыск.

Общий эффект, казалось, был сосредоточен на атмосфере, которая, как он догадался, была тем, чего хотел Хилдрет.

Потом Нивыск вздрогнул.

Две основные стены были обшиты панелями до уровня пьедестала; итак, начиная с лепнины, стены были покрыты насыщенным велюром цвета авокадо, который переливался в зависимости от угла, под которым стоял человек. Барельеф, состоящий из мельчайших деталей в виде щитов, напечатанных на велюре. Три дивана служили местом для собраний в комнате, и что полностью испортило ему впечатление, так это огромный телевизор с плоским экраном, перед которым сидели остальные члены вечеринки, попивая кофе с газировкой.

Они смотрели канал про еду.

– Нивыск!
– воскликнула Кэтлин Годвин, настороженно садясь.
– Твоя борода стала еще длиннее!

– Думаю, да, Кэтлин. Рад тебя видеть.

Кэтлин, как всегда, оделась вызывающе: в вытертую юбку-шорты и облегающий малиновый круглый топ, скрестив длинные ноги, со свисающими со ступней прозрачными сандалиями-шлепанцами, светящимися розовым светом. На другом конце дивана, ссутулившись, сидела Адрианна Саундлунд, телетезист. Ее глаза опустились на телевизор.

"Наверное, от депрессантов", - предположил Нивыск.

Ее стройное тело выглядело крошечным в джинсовом комбинезоне и мешковатой зеленой футболке под ним.

"Мертва для мира, по крайней мере для этого..."

Ее историю Нивыск знал из множества источников.

– Привет, Адрианна.

Она даже не заметила его, пока его голос не поднял ее глаза.

– О, привет. Извини... я сейчас не в себе, очень устала.

– Что ж, возможно, эта небольшая экскурсия нас всех воодушевит.

– Мне это пригодится.

Уиллис поднялся с другого дивана.

– Она увлечена передачей про еду, и это может принести нам пользу, потому что нам понадобится кто-то, кто будет готовить.

– Я не умею готовить, - заявила Кэтлин.

Адрианна рассмеялась.

– То же самое, но кухня и кладовая здесь просто потрясающие.

Уиллис подошел и пожал Нивыску руку. Нивыск знал, что у Уиллиса на самом деле нет друзей - он избегал близости, насколько это было возможно, - но теперь он казался менее угнетенным, чем тогда, когда они разговаривали в холле. Возможно, он был рад увидеть знакомое лицо.

– Это был какой-то кролик из шляпы, да?

– Возможно, это окажется нечто бoльшее, чем просто кролик, - сказал Нивыск, не удивившись, что мужчина был в перчатках.

Их часто носили тактионисты, вступающие в средний возраст, так как в это время жизни "ток", которым обладают испорченные предметы и люди, был более ощутим.

– Конечно, это может быть монстр, - Уиллис рассмеялся.
– Но я должен быть честным: мне так нужны деньги, что я рискну.

Мак дал комментарий.

– Правда? Я слышал, что ты был успешным врачом, - но в словах была острота, скрытая насмешка.

– Я больше не врач, - сказал Уиллис, ухмыляясь.

– И Нивыск больше не священник, и Адрианна больше не тусовщица, - засмеялась Кэтлин.
– А я? Посмотрим, мне тоже уже не... двадцать.

– Похоже, все здесь раньше были теми, кем мы больше не являемся.

– Я бы предпочел рассматривать это как эволюцию, - предложил Нивыск.
– Дело не в том, кем мы больше не являемся. Важнее то, кем мы стали.

– Спасибо, Аристотель, - сказала Адрианна.

Но Уиллис мрачно смотрел на Мака.

– А что насчет тебя? Кем ты больше не являешься?

– Я тот, кем был всегда, доктор Уиллис. Менеджер службы безопасности.

Еще больше неразборчивых колкостей.

"Мне придется узнать об этом побольше", - подумал Нивыск.

Он никогда не интересовался сплетнями, но ментальная враждебность - особенно среди паранормалистов - могла воздействовать на научные сенсоры, иногда радикально.

"Почему эти люди не любят друг друга?" - спросил он себя.

– Ты видел остальную часть особняка?
– спросила Кэтлин.

– Нет, я только что приехал.

– Там тринадцать спален, - сообщил Уиллис.

– Мистеру Хилдрету понравилось это число, - сказал Мак.
– Но всего в доме шестьдесят шесть комнат.

– Боже, - сказала Адрианна.
– Я уже думаю, что этот парень был идиотом. Могу поспорить, что его героем был Антон ЛаВей.

Нивыск предпочел не гадать так рано. В девяноста процентах случаев за так называемым оккультистом не было ничего настоящего, но Нивыск видел остальных на десять процентов слишком много раз.

"И они тоже", - напомнил он себе, оглядываясь на остальных.

– Ты видел это?
– спросил Уиллис. Он подошел ко входу и смотрел на видеоком.
– Весь особняк прошит проводами. Держу пари, что твой мозг уже работает над этим.

– Конечно, это так. В зависимости от характеристик центральной системы я смогу контролировать работу на ней без необходимости настраивать собственную сеть. Тепловые и магнитно-массовые датчики тоже могут работать.

– Вечный охотник за привидениями, - сказала Адрианна.
– Мы приносим свои тела, он приносит свои игрушки.

– Я тоже взяла с собой несколько игрушек, - заметила Кэтлин, а затем засмеялась.
– Ох уж эти игрушки.

– У тебя, наверное, их целый чемодан, - сказал Уиллис.

– Или, может быть, целый вагон. Здесь Адрианна, возродившаяся целомудренная женщина. Возможно, ей понадобится немного пластикового облегчения от скуки.

– Это не будет настоящим безбрачием, - напомнила Адрианна.
– Верно, Нивыск?

– Совершенно верно. Постоянное безбрачие - это умышленный отказ от всякого сексуального удовлетворения.

Мак ухмыльнулся.

– Если вы, ребята, говорите о вибраторах, то наверху их полно в гостиной.

– Правильно, раньше здесь была порностудия, - заметил Уиллис.

Кэтлин вытянула ноги на пуфик с выгравированной розеткой.

– Это заманчиво. Интересно, что от этого осталось.

– Это часть того, что мы здесь хотим выяснить, - сказал Нивыск.

Шутки про вибраторы и тому подобное, как знал Нивыск, были задуманы как добродушный юмор. Но это не получалось. Здесь уже было что-то скрытое. Такие люди, находящиеся в тесном контакте, в конце концов всегда начинают рвать друг друга, понял Нивыск. Он подозревал, что некоторые предохранители уже сгорели.