Готова на все
Шрифт:
– Ты будешь отвечать или как? – не интересуясь Элиными мучительными рассуждениями, раздраженно спросила бабушка.
А, черт бы побрал эти две спаренные квартиры и расчудесную совместную жизнь, в которой даже телефонный звонок превращается в проблему! Эля сорвала трубку с трезвонящего аппарата.
– Да! – рявкнула она в микрофон.
В трубке послышался второй, крайне раздраженный голос. Отцовский голос:
– Да! Слушаю вас!
Звонивший настороженно помолчал, ошеломленный изобилием отвечающих ему голосов, потом неуверенно попросил:
– Элину Александровну, будьте любезны…
С отцовской стороны телефонного провода воцарилось очень короткое молчание, а потом
Эля безнадежно вздохнула:
– Да, это я, Олег Игоревич…
– Замечательно! – возрадовался декан.
Ничего себе, замечательно! Главное, вовремя очень. Отец получил новый повод для гнева. А-а-громадное подспорье Светлане Петровне в переговорах о продаже. Ну вот какого черта названивать? В кафе не все сказал?
– У нас с вами так и не получилось спокойно переговорить наедине. Я понял, что Константин Михайлович и впредь намерен вмешиваться в каждую мою попытку с вами побеседовать, а вы ведь знаете, какой упорный человек ваш завкафедрой. Надеюсь, телефонные разговоры он прослушивать не умеет, - декан громко хмыкнул, приглашая Элю посмеяться его шутке.
– Хе-хе, - Эля послушно «выдушила» сухой, похожий на кашель смешок и тяжело плюхнулась на диван. Лучше сесть, учитывая, что сейчас наверняка опять начнутся вопросы о Цви и грядущем финансировании, наследии Савчука, и необходимости нового руководства в его, деканском, и ничьем ином, лице. У, морда, и как раз когда за стеной ее судьба решается: будут они с бабушкой и Яськой жить нормальной, свободной жизнью или так и останутся в этой переполненной ненавистью и страхом квартире, боясь очередного отцовского неудовольствия. Не телефон, так что-нибудь другое, при таком количестве злобы повод выплеснуть ее всегда найдется. Права тетя Света, ой права! Если бывшая семья так сильно отца бесит – чего ж он с нами никак не расстанется? Или ему это и надо: враги, объекты для сплескивания избытка яда?
– …чрезвычайно беспокоит полностью остановившиеся работы по грантам. Совершенно ничего не делается, Элина Александровна! Создается впечатление, что кроме покойного профессора Савчука, все остальные сотрудники лаборатории всего лишь балласт, неспособный к научной активности!
Голос декан прорвался в ее раздумья, заставляя переключиться от проблем дома к проблемам работы. Наверное, это с ней самой что-то не так, раз у нее всюду одни проблемы!
– …Тогда не следует ли заменить их людьми более энергичными? Особенно в свете приезда американского представителя…
Светящийся Цви… Жене небось приходится его одеялом накрывать – чтоб по ночам не отсвечивал, спать не мешал.
– Олег Игоревич, - не слишком заботясь о нарушении субординации, перебила обличительную речь декана Эля, - У нас в лаборатории четыре штатных сотрудника. Савчук убит, Грушин похищен. Петечка Макаров трудится, как пчелка, практически в одиночку канадский грант на себе тянет! А кстати, по этому гранту Константин Михайлович на четверть ставки числится, а по немецкому – вы, Олег Игоревич. Обычно мы начальство не тревожим, но в такой критической ситуации ваша помощь была бы неоценимой.
– Не переводите разговор, Элина Александровна! Я-то вам как раз помогаю…
Это чем – нервы треплешь?
– А Константин Михайловича оставьте в покое, он и так занят!
То есть, ты не хочешь, чтоб конкурент к грантам совался.
– …Вы за себя отвечайте! – продолжал выступать декан, - Вы упоминали график экспериментов – он соблюдается?
– Никак нет, эксперименты приостановлены, сейчас я работаю с литературой, - спокойно сообщила Эля. Идеальная формулировка – «работаю с литературой» – поди поймай, если даже и врешь.
На диване с книжкой сидела? Сидела! Значит, работаю.Но декан тем не менее возликовал:
– Вот! И что же такое вы себе позволяете…
– …Но если вы свяжетесь с руководством ракетного завода, чтобы мне восстановили допуск в их лабораторию, эксперименты можно возобновить, - все также невозмутимо продолжила Эля. Вас бы, Олег Игоревич, с папашей моим познакомить, на предмет повышения квалификации в повседневном пакостничестве. Тот молчит-молчит, потом раз: гадость делает. И не догадаешься никогда, что задумал. А вы трепитесь много. На лабораторское тунеядство столько уже намеков было, что только слепо-глухо-немая кретинка не догадалась бы подстраховаться. А заодно и Петьку Макарова, единственного более-менее нормального человека в нашей шарашке, прикрыть.
– Почему не пускают? – сбитый с обличительного пафоса, слегка растерянно поинтересовался декан.
Хоть он и не мог ее видеть, Эля пожала плечами:
– Я туда на днях поехала поработать, - подчеркнуто надавила голосом она, - Меня на проходной завернули. Вход только для постоянных сотрудников, все временные пропуска аннулированы. У них внеплановая проверка с самого верха, от киевской Службы Безопасности. Ищут что-то. Завод лихорадит, в конструкторских бюро паника, народ срочно уничтожает внеплановую документацию. Как бы они наш журнал экспериментов под горячую руку не истребили, хотя тоже не беда, у меня в компьютере копия есть.
В трубке повисло долгое, какое-то мучительное молчание. Эля вдруг сильно пожалела, что они разговаривают по телефону и она не может видеть лица декана. Ей показалось – нет, она была почти уверена! – что факультетское начальство сильно и остро напугано.
– Что ищут, не знаете? – явственно дрогнувшим голосом спросил декан.
– Не-а. Да мне и про проверку знать не положено: парни из КБ по дружбе на ушко шепнули, - доверительно сообщила ему Эля.
– Шепнули, так и помалкивайте, и про копию журнала тоже. Совсем ваше поколение разбаловалось, никакого понятия о секретности, - неожиданно грубо буркнул декан и снова замолчал так надолго, что Эля уже решила – телефон отключился, - А вы молодец, Элина Александровна.
– Что, простите? – обалдев от неожиданности, переспросила Эля.
– Ах, женщины, любите вы комплименты слушать, - тон стал приторно-нежным, каким он обычно говорил лишь в ректорате, - Что ж, повторю, вы – молодец. Талантливая, упорная женщина, студенткой были способной, языки знаете, заграницей учились, диссертацию замечательную написали – не сомневаюсь, скоро из ВАКа подтверждение на кандидатство придет…
Начальство, родное, ты чего? Совершенно растерянная Эля плотнее прижала трубку к уху. Что это он вдруг сахаром потек? Только сейчас узнал обо всех ее необыкновенных достоинствах и враз впечатлился?
– Но что мне в вас больше всего нравится – вы правильно оцениваете свои и чужие возможности! Савчука в свое время в научные руководители выбрали, поняли, что именно с ним ваш потенциал раскроется во всей полноте. Теперь снова надо делать выбор, и снова правильный, Элина Александровна! Надеяться самой возглавить гранты – это, безусловно, нонсенс…
– Я никогда и не собиралась…
Но на сей раз декан не позволил себя перебить:
– Но в чем-то вы и правы. Положение младшего научного действительно не соответствует вашим возможностям, - декан секунду помолчал, словно давая Эле приготовиться к его предложению, - А как вы смотрите на то, чтобы занять должность Грушина? Старший научный сотрудник, вполне престижно, и зарплата побольше. За годик подготовите пару методических разработок – и можно будет смело утверждать звание в ВАКе.