Готова на все

Эля почувствовала как челюсть у нее отваливается ниже микрофона трубки:

– А Грушин… как же? – только и смогла пролепетать она, - Это ж его должность.

– Ну-у, назначим вас пока «и.о.», а там поглядим по ситуации.

– Вы думаете… похитители не вернут Грушина? Он совсем пропал?

– Элина Александровна, вы серьезный ученый, а такую мелодраму нагнетаете! – укоризненно протянул декан, - «Похитители… совсем пропал…». Грушину самому следовало думать! Разве совместимо с высоким долгом ученого бросить служебные обязанности, срочную работу, людей, которые на него рассчитывали, и вот так безответственно позволить себя похитить?

«Человека проще всего съесть, когда он в отпуске или болен», - вспомнилось Эле. Или когда его похитили. И съесть Грушина предлагалось именно ей. Да за кого, собственно, декан ее принимает? Элю ощутимо замутило, во рту появился гадостный привкус, словно жевать Грушина ей приходилось в прямом смысле слова. Она снова рассердилась – уже не на декана, а на себя. Вечные интеллигентские штучки! Некрасиво, видите ли, непорядочно. А Грушин вел себя с ней порядочно? Между прочим, он бы ни минуты не колебался, получи подобное предложение. Захарчил бы не задумываясь, только на зубах чвякнуло.

– От вас, Элина Александровна, в вашей новой должности, я ожидаю ответственности и здорового рационализма, которые наш факультет всегда стремился привить своим выпускникам. Ну и, конечно, взаимопонимания. С коллегами. Со спонсорами. С новым научным руководством грантов…

Так, гражданин начальничек, все понятно! Опять завывания из серии: «Открой, открой тайну клада!». Отдай материалы Савчука, отдай гранты. Прав, как ни странно, был похищенный Грушин: с собственной защиты и по сей день ничего их декан интересного для научной общественности придумать не смог. А хотелось! Признания, публикаций, международных конференций, грантовских зарплат за научное руководство, наконец. И единственный шанс это получить – подобрать за Савчуком, занять место покойного. И если для этого надо перейти от кнута к прянику и просто купить Элю на корню – вместе с наработками по грантам, тремя языками и знакомствами в фондах – отчего же и не купить?

Гордитесь, Элина Александровна. Добились, чего хотели. Оценили вас. Уважили. Работать с деканом, конечно, будет невыносимо, но ведь и с завкафедрой не лучше. Зато декан первый додумался перестать угрожать, а просто предложить взятку. Так что берите новую должность и отдавайте материалы, а про всяких Грушиных не думайте, для интеллигентских вывертов не место и не время. У вас ребенок на руках, вам карьеру делать надо.

И от этих вполне разумных мыслей Эля стала сама себе невыносимо противной. Ну почему такие как Грушин, декан, или папаша ее, почему они гадость делают – и им приятно! Победителями себя чувствуют: ловкими, хитрыми, предусмотрительными мастерами высокой интриги. И своей цели добиваются, и еще удовольствие по ходу дела получают! А она еще ничего даже не сделала, ничего пока не добилась – и ей уже противно!

– У нас образовалось взаимопонимание, Элина Александровна? – продолжал с ласковой настойчивостью журчать декан.

– Образовалось, - ненавидя саму себя, мрачно пробурчала Эля. Взаимопонимание с деканом представилось ей гнойным прыщом. На заднице.

– Вы понимаете, что чем скорее я получу все, повторяю, абсолютно все материалы по грантам, тем скорее мы сможем определить на какой стадии остановилась работа, а значит – тем скорее сможем ее продолжить.

Монотонное шелестение его круглых слов напоминало шорох трущихся друг о друга жуков-вонючек.

– Хорошо, - так же монотонно согласилась Эля, окончательно сдаваясь. Пусть будет как будет, нет у нее больше сил. – Все материалы в компьютере, завтра можем посидеть, разобраться, я вам все объясню.

– В компьютере? – растерянно переспросил декан, - В вашем компьютере? Я могу подъехать к вам.

Эля вяло удивилась:

– Подъезжайте, конечно, буду рада. Но вообще-то все в университетском компьютере. Я сниму для вас пароль.

– Пароль – замечательно, - задумчиво пробормотал декан, - Но, боюсь, наше взаимопонимание все-таки не совсем полное. Давайте говорить открытым текстом, Элина Александровна. Меня не устраивает частичная информация, меня не устраивает получить только то, что хранится в университете. Для успешной работы мне нужно абсолютно все!

– А там и есть – все, - равнодушно вздохнула Эля. Ну что ему еще надо? Да он пока и с этими тремя грантами разберется – пупок развяжется.

– Все? – с сомнением переспросил декан.

– Все, - подтвердила Эля, - Во всяком случае, ни о каких других материалах я понятие не имею.

– Вы уверены, Элина Александровна? – жестко потребовал декан. – Уверены, что не совершаете ошибку? Было бы неразумно с вашей стороны исключить какую-то часть материалов, - он помолчал и в молчании его явственно слышалось предостережение, - Или передать их кому-то другому.

Совсем мужик стыд потерял. Так все под себя подгрести охота, так боится, чтоб зав чего не перехватил, что даже перед подчиненной позориться не стесняется. А потом пожалеет о своей несдержанности и начнет ставить ее на место – отыгрываясь за мгновение своей зависимости от Эли, за необходимость ее подкупать и уговаривать. Нет, ну как она с ним работать будет, с таким?

– Ну хорошо, - тем же тоном, что и в кафе, выдал декан – то ли согласился, то ли отложил неприятный разговор. – Мы еще обсудим.

Во зануда! Бормашина ходячая! Прыщ на заднице!

– Когда мне завтра подъезжать? – покорно поинтересовалась Эля.

– Э-э, - с сомнением протянул декан, - Даже не знаю, у меня завтра много работы.
– из голоса исчез весь напор, словно он в одно мгновение потерял интерес к предмету их разговора, - Я посмотрю, как у меня сложится и позвоню вам, когда мне будет удобно.

– Но у меня ребенок… из садика забирать… - попыталась пояснить ему Эля, но из трубки уже неслись короткие гудки.

Так и есть, уже начал. Рассчитываться и ставить на место. Эля повертела трубку и бросила на рычаги.

– Что он от тебя хотел? – настороженно поинтересовалась бабушка, отрываясь от «Карлсона».

– Как тебе сказать… В принципе, того же, что и вся наша братия: денег и научного признания, - задумчиво пробормотала Эля. Она не совсем понимала, что она сделала неправильно – может, восторга недостаточно выказала? – но чувствовала, что и на сей раз факультетское начальство осталось ею недовольно.

Телефон зазвонил снова. Эля испуганно поглядела на него и поторопилась схватить трубку. Неизвестно, как отреагирует отец, если они снова подойдут к телефону одновременно.

– Ну, Элька, и здорова ты языком чесать! – густой бас завкафедрой гудел так, что даже пластиковая мембрана трубки, казалось, ощутимо вибрировала у Эли под ухом, - Телефон у тебя – чисто Смольный, тридцать минут наяриваю, пробиться не могу! С кем можно столько трепаться?

– Да так… - промямлила Эля.

– «Так!» - передразнил зав, - Вот потому у тебя по грантам дело и встало вмертвую, что треплешься много, а научного руководителя – по заднице дать и работать наладить – нету. Ладно, раз все равно на телефоне висишь, и со мной уж поговори. А то как я с тобой слово сказать пытаюсь, так Олег Игоревич тут же нарисовывается – хрен сотрешь. Вот и звоню – авось прослушку на твой телефон наш декан еще поставить не догадался, - и он захохотал, предлагая Эле присоединиться к веселью.