Говорящие с...

– Многих еще не хватает?
– осведомился Михаил, и Шталь удрученно кивнула.
– М-да, дела... Я вот все жду, когда появится одно веселое местечко...
– он приоткрыл очередную дверь и обрадованно воскликнул: - А-а, вот они, голубки!

Остальные столпились позади него, нетерпеливо выглядывая поверх водительских плеч, и из комнаты, с очень обитаемой кровати раздраженно сказали:

– Ну вот еще, сколько народу пришло!

– Так, живо всем встать и надеть штаны!
– скомандовал Михаил - не без сожаления.
– Давайте, девчонки... и кто там у вас - Лешик?.. Мы все идем на выход.

– Вы кто такие? Закройте дверь! Никуда мы с вами не пойдем!

– Бить буду!
– пообещал Михаил и чуть отодвинул старичка, который подпрыгивал за его спиной, силясь разглядеть все в подробностях и сетуя, что не разу не натыкался на эту комнату. "Девчонки", коих оказалась пятеро, ворча, принялись сползать с кровати, и наконец-то открыли взору водителя героического Лешика. Тому было под сорок, был он плешив, коренаст и очень утомлен.

– Вообще-то вовремя, - признался он Михаилу, по частям поднимаясь с кровати, потянулся за своими брюками и с грохотом рухнул на журнальный столик. Кто-то злорадно захихикал, а мамаша поспешно закрыла своей дочке-подростку глаза ладонью, сама глядя очень внимательно.

Убив на сборы минут пятнадцать, компания из веселой комнаты поплелась вместе с остальными, обмениваясь с теми, кто был в состоянии говорить, исключительно вопросительными местоимениями. Через некоторое время одна из женщин подала голос:

– Я, конечно, ничего такого не имею в виду, но через эту комнату мы идем уже в третий раз!

– А никто не говорил, что будет легко!
– огрызнулся Михаил и просигнализировал Эше тревожным взглядом. Та пожала плечами, продолжая напряженно прислушиваться к своим ощущениям. Ничего. Ничегошеньки. Дом молчал, молчали и вещи. За время их путешествие она успела увидеть множество ламп, но все они выглядели обычно. В некоторых комнатах на стенах висело еще оружие - менее внушительное, чем двуручный меч - какие-то ножи и сабли, а на одной стене красовался даже мушкет. Они тоже выглядели обычно. Эша шла и вела счет вещам. Множество вещей: лампы, зеркала, мебель, посуда, вьющиеся на ночном ветру шторы, канделябры, вазы, ковры, статуэтки, картины, техника - их было не счесть.

Они поднялись по лестнице и вновь оказались в коридоре. Это был знакомый коридор со скачущими лошадками, который Шталь уже успела возненавидеть, но дверей в нем теперь не было - только одна, в самом конце, перед которой разросшийся отряд и остановился удрученно.

– Тупик, - констатировал Михаил с таким видом, будто находка этого тупика и была основной задумкой плана. Протянул руку к двери, и тут дверь распахнулась без его участия, и из комнаты выскочил очень маленький человек с очень громким воплем:

– Я тебя убью!

Михаил ойкнул и увернулся. Слава по инерции пробежал еще несколько метров, споткнулся и с размаху въехал головой в живот Леониду Игоревичу, отчего тот проснулся и плачуще произнес:

– Больно!

– Извините, - машинально сказал Слава, - я...
– тут он снова вспомнил о Михаиле и развернулся.
– Ты хоть соображаешь...
– его взгляд на мгновение соскользнул с напарника, прогулялся по связанным и держащимся за руки полупьяным людям, и Михаил мгновенно потерял первостепенную значимость.
– А это еще что за аттракцион?! Я, значит, по террасам бегаю, а вы тут хороводы водите?!..

– Ты можешь меня послушать минуту!
– прошептал водитель, хватая напарника за рубашку и оттаскивая подальше от остальных.

– Послушать могу, тебя - нет! Как последний идиот...

Шталь, решив, что пора вмешаться, тоже отделилась от отряда, напомнив:

– Всем держаться за руки!

– Это просто глупость!
– заявила одна из обитательниц веселой комнаты.
– У меня уже пальцы вспотели. Да и вообще...

Не дослушав, Эша подошла к Михаилу и Славе, которые шипели друг на друга, делая разные неприличные жесты, и, дернув водителя за руку и тем самым не дав родиться еще одному жесту, сказала, что у них нет времени на разборки.

– Не мешайтесь, девушка, в мужские разговоры!
– буркнул Слава, глядя на нее снизу-вверх.
– Вы кто?

– Эша Шталь - Слава. Слава - Эша Шталь, - Михаил сделал представляющие движения ладонями.
– Давайте уже делом займемся!

– А-а, то-то я смотрю, лицо знакомое!
– человечек просиял, сдвинул бейсболку на затылок и одернул рубашку.
– Наслышан, как же!

– А я считала, что глубоко засекречена, - Эша пожала протянутую ладонь, после чего они с Михаилом, ежесекундно поглядывая на тихо ропщущий отряд, вывалили на Славу все, что успели узнать. Реакция человечка оказалась идентична недавней реакции Михаила

– Ё!

– Вот и я сказал то же самое, - поддержал Михаил, - а она давай мне сразу про Конфуция...

– Да ты сам начал про Конфуция!
– возмутилась Эша.

– Подождите, какой еще Конфуций?!
– замахал руками Слава.
– Я так понимаю, вы хотите собрать вместе всех, кто здесь заблудился? А помимо естественной гуманной цели какой от этого прок? Думаете, Домовые выйдут в полном составе и толкнут возмущенную речь - мол, что ж это, вы, ребята, делаете? Нехорошо так делать! Или выход появится волшебным образом? Скорее всего, вообще ничего не произойдет. Так и будем ходить тут до скончания веков, держась за руки, а они - хихикать в своих комнатах...

– Ты встречал тут какие-нибудь свои вещи?
– перебила его Шталь.

– Лампы, о которой ты говорила, я не видел. Но видел торшер в одной из комнат. Забавный такой торшер - любил мигать под музыку, особенно если ее насвистывать...
– взгляд Славы подернулся ностальгической дымкой.
– Помню, в Брянске...

– Но ты его не слышал, - утвердительно сказал Михаил, и во взгляде напарника вновь появилась ясность, отчего-то чуть виноватая.

– Нет. И он больше не... Обычный торшер. И он, да и все светильники вокруг - такое странное ощущение, как будто они... умерли?

– Скорее, в анабиозе, - заметила Эша.
– Кстати, а как ты выбрался с террас?

– Сам не понял, - человечек пожал плечами.
– Ходил, ходил - и вдруг дверь. Может, террасам просто надоело, что я по ним ходил?

– Может, они карликов не любят?
– предположил водитель.

– Я не карлик, я низкий!
– вскипел Слава.
– Сейчас как дам в ухо!

– Мне присесть?

– Сколько можно трепаться?!
– вполне справедливо возмутились из отряда.
– Делайте что-нибудь!..

Ответить им никто не успел - из полуоткрытой двери выглянула вдруг взлохмаченная голова и вопросила:

– Вам кого?

– Там только что никого не было!
– изумился Слава и вытянул шею.
– Да и комната-то не та!

– А я тебе о чем толкую уже три часа!
– рявкнул Михаил и, вдвинув выглянувшего обратно в комнату, шагнул следом, перехватив Эшу за руку. Слава недовольно взялся за другую его руку, а свободной ухватил какую-то даму, и шествие, раскачиваясь и спотыкаясь, начало медленно втягиваться в комнату, словно пьяная гусеница.