Говорящие с...
Шрифт:
– Потому что я ее строил, - Игорь осекся, потом добавил: - Я эту гостиницу видеть не могу!
– Ты все-таки заляпал часы, - заметила Лена, аккуратно закрывая приглашение. Игорь чертыхнулся и принялся вытирать салфеткой циферблат. От входной двери долетел звонок, и он чертыхнулся снова.
– Кого там еще принесло?!
– Я открою.
– Вот именно, что ты откроешь, - ворчливо осадил ее брат.
– Ты всем открываешь! Стоит отвернуться - и прихожую наводняют маньяки и коммивояжеры! Я сам посмотрю.
Сытый и довольный направился он к двери. Настроение у него превосходным и нисколько не испортилось бы даже, если б он увидел через дверной глазок
– Заказное Пашковскому, - буркнула она на вопрос Игоря "кто там?" - Распишитесь.
– Разве заказные все еще разносят?
– весело удивился он, приоткрывая дверь. Женщина что-то пробурчала, подсовывая ведомость и ручку, потом отняла и то, и другое, и вручила вместо них квитанцию и большой конверт, сделав это так порывисто, что инерция качнула ее вперед, и женщина едва не повалилась Игорю на грудь и не уронила все свои газеты. В лицо Игорю повеяло свежим перегаром.
– Рановато начинаете, тетенька, - насмешливо сказал он.
– Тебя не спросила, племянничек!
– желчно проскрипела "тетенька" и, развернувшись, тяжело затопала вверх по лестнице. Игорь усмехнулся и, захлопнув дверь, пошел в гостиную.
– Кто там был?
– крикнула сестра с кухни, уютно звеня посудой.
– Да так, - ответил Игорь и опустился на диван, озадаченно разглядывая облепленный марками конверт, на котором значился только его домашний адрес. Адреса отправителя не было. Пожав плечами, он надорвал конверт, раскрыл его и недоуменно сдвинул брови. Конверт был совершенно пуст.
– Что за шутки!
– Игорь свирепо встряхнул конверт, потом отшвырнул его и откинулся на спинку дивана, чувствуя себя очень усталым. В желудке образовалась неприятная тяжесть - странно, вроде он съел не так уж много. Что такое одна курочка? Много было бы, если б он съел две курочки - да, тогда, пожалуй, перед выходом можно было и отдохнуть. Но одна курочка - это ведь такие пустяки! К тяжести в желудке почти сразу же присоединилась легкая ноющая боль в колене, а мгновением спустя зверски заболели пальцы ног, будто он втиснул их в тапочки на пять размеров меньше. Поморщившись, Игорь машинально взглянул на часы и снова сдвинул брови в крайнее положение. Потом приподнял их. Отвел запястье подальше, встряхнул, потом вновь приблизил его к глазам, растерянно глядя на свои новые часы, стрелки которых бешено вращались. Скорость вращения была так велика, что сами стрелки почти не различались, превратившись в мечущиеся под стеклом серебристые взблески.
– Барахло, - раздраженно сказал Игорь испортившимся часам, - всего-то жиром капнул!
Он хотел было постучать ногтем указательного пальца по часовому стеклу, но отчего-то не смог поднять руку с колена - рука зацепилась, хотя цепляться ей было совершенно нечем. Но прежде чем Игорь успел перевести взгляд на руку, чтобы узнать, почему она ведет себя столь странно, в комнату вошла сестра и немедленно тоже повела себя очень странно - взвизгнула и отдернулась назад, чуть не повалив торшер. Потом всплеснула руками и плюхнулась в кресло, разразившись нервным смехом.
– Ой, ну Игорь, ну ты дурак вообще! В твои-то годы такие шутки шутить!..
– Какие еще шутки?
– недовольно осведомился брат и снова взглянул на часы. Те уже вернулись к нормальному ритму, и стрелки исправно отсчитывали время, как и полагалось добропорядочным стрелкам - очевидно, это была какая-то кратковременная
– Я как-то смешно сижу? Или у меня дырка на интересном месте?
– У тебя борода, - пояснила Лена, и Игорь насмешливо вздернул бровь.
– Ленок, я уже шесть лет бороду ношу. И мне казалось, что она...
– И ногти... а голова... Когда ты все это успел?! Ты ж всего пять минут как с кухни ушел!
Изумление и остатки испуга в ее голосе звучали настолько убедительно, что Игорю стало чуток не по себе. Он опять шевельнул правой рукой, потом дернул, и рука наконец-то с треском освободилась. Игорь поднял ее, несколько секунд молча созерцал, присовокупил к ней и левую руку, потом хрипло произнес:
– Это как же понимать?
– Вот и я тебя спрашиваю!
– Лена не сводила глаз с его пальцев, каждый из которых венчал сильно изогнутый грязно-белый ноготь, по длине намного превышающий сам палец. С двух ногтей свисали темно-синие нитки. Ногти слоились, потрескались и выглядели довольно неряшливо. Игорь медленно пошевелил пальцами, и это движение вызвало у сестры новый нервный взвизг. Он в смятении опустил глаза. Там, где пару минут назад была его голая грудь, теперь лежало что-то пепельное и невероятно запутанное - то ли старая тряпка, то ли не менее старая мочалка. Он тряхнул головой, и тряпка шевельнулась. Он опустил глаза ниже и узрел выпирающие из срезанных носков тапочек жуткие, невероятно скрученные и перепутанные желтоватые роговые выросты.
– Что это такое?!
– негодующе завопил Игорь, вскакивая и подхватывая свои штаны, которые немедленно скользнули вниз, воткнув при этом собственные ногти себе же в бедра и снова завопив - на этот раз еще и от боли.
– Мне к девяти надо быть на совещании!
Он на пятках добежал до прихожей и, включив свет, уставился на себя в зеркало, откуда на него диким взором посмотрел немолодой уже человек с огромной лысиной, подернутым морщинами одутловатым лицом и длиннющей неряшливой бородой, доходящей почти до пояса. Кто бы ни был этот человек в зеркале, Игорем Пашковским он быть никак не мог! Игорю Пашковскому тридцать пять лет. Зазеркальному же видению явно далеко за шестьдесят.
– Ты не можешь идти на улицу в таком виде, - заметила сестра, влетая следом в прихожую.
– Если это не шутка, значит, это что-то гормональное. Я смотрела передачу...
– Вызови "скорую", - сипло сказал Игорь, с размаху усаживаясь на пуфик и пытаясь прижать ладонь к груди.
– По-моему, у меня сердечный приступ.
* * *
Один человек лежал в постели, а другой стоял рядом и смотрел на него, напряженно вслушиваясь в монотонное попискивание приборов. Потом аккуратно поправил уголок простыни, разрисованной ромашками и дотронулся до лежащей поверх руки. Рука была неподвижной и на ощупь казалась сухой, словно обтягивающая кости и мышцы кожа была картонной. Дверь в палату отворилась, впуская молоденькую, очень серьезную медсестру, и человек, обернувшись, поприветствовал ее кивком.
– Заведующий хочет поговорить с вами, - сообщила девушка.
– Это насчет денег.
– Деньги будут, - рассеянно произнес стоящий.
– Все будет...
Он снял с тумбочки дешевый розовый будильничек в виде избушки, обтер рукавом циферблат и поставил на место. Потом вытащил тонкую пачку денег и протянул медсестре, принявшей их все с тем же серьезным видом.
– Смотри же, Ниночка, чтоб с часами ничего не случилось.
– Конечно, - медсестра кивнула, - но их бы починить следовало. Они же всегда неправильное время показывают.