Говорящие с...

– Может, Лилейкин? Или Гвоздичкин?

– Да не помню я! Мне пятнадцать лет тогда было!

– Может, Гименокаллисов?

– Господи, - удивился Сева, - это что такое?

– Очень красивый цветок из семейства амариллисовых. Пахнет ванилью и размножается луковицами. Но дело не в гименокаллисе, а в том, что, встретив единственного в своей жизни Говорящего, ты не запомнил его фамилии! Кстати, как ты узнал? Он тебе так и представился - привет, мол, я Говорящий Дима?

– Вовсе нет!
– Сева почему-то обиделся.
– Я его почувствовал. Я и раньше чувствовал таких, как я, но никогда в Дальнеозерске - всегда во время поездок. Я не могу объяснить тебе принципа... Я не знал, кто они, как выглядят, что делают, просто чувствовал, как они двигаются где-то не очень далеко... а потом они пропадали. Я почувствовал Диму, когда его машина появилась на горизонте. Я знал, что в той машине кто-то такой же, как я, и он приближается ко мне. А потом он вышел, и я уже точно знал, что это он. Не знаю, откуда. И он мне подмигнул. Он тоже знал, кто я. Мне показалось, что он был очень взволнован, когда увидел меня... наверное, он именно из-за меня и остановился. Но Дима так ничего мне и не сказал - наверное, из-за дяди. Потом он просто уехал, - Сева посмотрел на Шталь очень внимательно.

– Вероятно, людям лучше не знать о таких, как мы?

– Это еще зависит и от того, что такие, как вы, делаете, - пробормотала она, отворачиваясь.
– Но меня ты не чувствуешь.

– Нет. Это странно, ведь ты...

– Забудь об этом! Наставник холодильников Гриша тоже меня не чувствовал. И тетя Тоня - каменный нотариус... Но Гриша говорил, что чувствует других. И ты чувствуешь других. А тетя Тоня не почувствовала Лиманскую, хотя сама же...

– Что это за люди?
– с жадным интересом спросил Сева.

– Неважно. Как ты думаешь, то, что вы умеете... этому можно как-то научить?

– Я бы не смог, - сказал Сева, подумав.
– Как можно научить тому, чего сам не знаешь? Это ведь не просто язык. Это нечто... я до сих пор не понимаю, что это.

– Может... э-э, этим можно заразить?

– Что?!
– оскорбился паренек.
– У меня что, по-твоему, грипп какой-то?! Да это...

– Не надо величественных фраз!
– Эша взмахнула руками, на мгновение упустив руль, из-за чего хризолит, подпрыгивавший на ее новой полосатой кофточке немедленно "раскричался", а "фабия" негодующе вильнула задом, и Шталь поспешно вновь схватилась за руль.
– Ладно, отложим на потом... Гладиолусов?

– Нет. Тогда ведь, получается, и тебя заразили.

– Во всяком случае, меня никто не обучал.

– Меня тоже. Может быть, мы умели это всегда, - голос Севы зазвучал торжественно, - и теперь просто пришло наше время. Может, мы избранные.

– Тебя понесло куда-то не туда, - заметила Эша.
– Когда остановимся, надо будет стереть с винта все три части "Матрицы", тебе вредно ее смотреть! Незабудкин?

– Нет. Знаешь, - Сева потер локоть прижатой к груди руки, - когда я этого Диму увидел, такое странное было ощущение... Будто мы встречались раньше. Встречались где-то... но я все забыл.

– А со мной у тебя не было такого ощущения?
– насторожилась Эша, вспомнив слова Григория и тети Тони о том, что они ее уже где-то видели. Сева неопределенно покачал головой.

– Не знаю. Люди такого типа, как ты, всегда кажутся знакомыми.

– Такого типа? Ну спасибо, дивный Сева! Ландышев?

– Нет.

– Странно, что они не всех чувствуют, - пробормотала Шталь.
– Не чувствуют учеников? Второе поколение? Не может быть, чтоб этот Дима все еще был здесь - его бы давным-давно отыскали. Шайское королевство-то рядышком...

– Если не веришь, то зачем мы едем в Аркудинск?
– удивился Сева, расслышавший только последние фразы.

– У меня свои методы. Если он там был, я наткнусь на то, что приведет меня к нему. Дима с цветочной фамилией - это ведь уже что-то более определенное, чем "кто-то". Что ж, будем думать о Диме.

Сева сказал, что Шталь слишком самоуверенна, и принялся смотреть в окно. Через полчаса на горизонте появился Аркудинск, кокетливо выглядывая из-за кромки елового леса. Заходящее солнце сияло на шпилях и маковках бесчисленных церквей, и золотые купола Успенского собора горели ослепительным огнем, словно сами были маленькими солнцами, спустившимися в город немного отдохнуть. Вскоре "фабия" уже катила по окраине города, и Эша ностальгически улыбалась в лобовое стекло знакомым местам, а Сева жадно смотрел по сторонам.

– Совсем его не помню, - пробормотал он, и Эша представляюще повела рукой:

– Аркудинск основан в конце семнадцатого века. Расположен на небольшой возвышенности между двумя озерами - Аркудово и Тишь, чуть дальше на запад - озеро Светлое. С юго-востока его огибает река Шая. Преобладает лесопромышленность, активно развивается туризм... елки, вот они понастроили!.. Жаль, еще черемуха не цветет - там, возле Аркудово огромный черемуховый парк - очень красиво! Вообще, если будет время, устрою тебе экскурсию - здесь есть на что посмотреть. Но если скажешь о городе что-нибудь плохое, я тебя отшлепаю! Он мне очень нравится, я здесь училась.

– Столько церквей...
– Сева покачал головой.
– Наверное, здесь живут очень набожные люди.

– Люди, вообще-то, на мой взгляд, здесь не очень... шайцы куда как отзывчивей. Но город хороший... Кстати, здесь моя сестра работает, но сейчас она укатила куда-то в сторону Ярославля. Жаль, мы могли бы у нее остановиться и сэкономить деньги. Хотя, с другой стороны, может, оно и к лучшему.

– Почему?

– Потому что Поля из тех людей, которым невозможно соврать. Вздумай ты перед ней разыгрывать олигофрена, она б тебя расколола через миллисекунду.

– Хм, наверное, это действительно к лучшему, - Сева ткнул рукой в сторону сонного Аркудово, гладь которого полосовали лодки и лодчонки.
– Какое озеро!.. вот его я помню! А мы могли бы покататься на лодке?
– его голос внезапно стал по-детски жалобным, и Сева стал тем, кем и являлся - мальчишкой, мало что видевшим в жизни.
– Эша, а, могли бы? Я никогда на лодке не катался!

– Посмотрим, - строго сказала Шталь, притормаживая неподалеку от минимаркета со странным названием "Джа-Джа".
– Вначале нужно решить, где мы остановимся. Пойду, куплю поесть и таблеток. Когда уже моя голова, наконец, пройдет? Такое ощущение, будто у меня в затылке поселился дятел!

– Смотри, - сказал спутник, указывая направо, и Эша, повернув голову, без особого интереса взглянула на молодую и, на ее взгляд, страшно безвкусно одетую женщину, которая, согнувшись, собирала с асфальта высыпавшиеся из порвавшегося мешка продукты. Женщина громко шмыгала носом и вытирала ладонью пухлые щеки. Передвигаясь, она заметно прихрамывала на правую ногу, и из большой дыры в сизых колготках выглядывало сливочное колено с яркой ссадиной. Многочисленные прохожие аккуратно перешагивали через рассыпавшиеся продукты и невозмутимо шли дальше.