Говорящие с...

Сева задумался настолько, что чуть не отрезал ей безымянный палец.

– Но как такое возможно?

– А вот это был глупый вопрос, - Эша сердито подула на палец.
– Я в механизмах ваших разговоров ничего не понимаю. Вы сами в них ничего не понимаете.

– В таком случае, это объясняет, почему все изменились по-разному. Вон тот, Артем, и стоматолог потеряли лет по пятнадцать, не меньше. А Юля, - он внимательно посмотрел на скрещенные ноги девушки, точно пытался по ним определить возраст, - ну от силы года три. Каждые часы имеют свой характер и свое мнение. А те, кто вообще не постарел... вероятно, с их часами ему не удалось договориться.

– Это не может быть твой цветочный Дима?

– Эша отняла у него ножницы и, усевшись на пол рядом с диваном, принялась за ногти на ногах.

– Он показался мне вполне нормальным. Нас же здесь держит явно больной, - Сева пожал плечами.
– Хотя... три года прошло.

– Кстати о прошедших годах, - Эша извлекла зеркальце и начала ворочать головой, изучая свое лицо в различных ракурсах. В подглазьях обнаружились тени, нос чуть заострился, а возле левого крыла носа она, к своему ужасу, нашла морщинку.
– На сколько я сейчас выгляжу? Только честно.

– Я прикован слишком близко от тебя, чтобы отвечать честно, - осторожно произнес Сева.
– Но твои параметры не изменились. Жаль, если б ты сильно похудела, то смогла бы снять цепь с ноги...

– Отвечай на вопрос!

– Лет на тридцать.

Шталь уронила зеркальце и, вцепившись себе в волосы, взвилась с пола, отчего ее цепь исполнила нечто, отдаленно напоминающее вступление к "Весенним голосам" Штрауса.

– На эффектные тридцать!
– жалобно поправился Сева, отодвигаясь подальше, куда цепь Эши не дотягивалась.
– Ну ты же сама спросила! А я?
– он подергал себя за отросшие пряди и провел пальцами по непривычной растительности на подбородке.
– Я на сколько выгляжу?

– Борода на восемнадцать, - Эша коротко глянула на спящую гостиницу на другом берегу Светлого, - а все остальное где-то на двадцать два-двадцать три. Нет, пожалуй, твердые двадцать три.

– Пять лет!
– вскипел Сева.
– И ни одного дня рождения!

– Нашел, о чем страдать!
– выдохнула Шталь вместе с дымом.
– Дни рождения... Как вот, интересно, мне теперь доказать нанимателю, что он мне должен зарплату за шесть лет?!

– Даже сейчас у тебя только деньги на уме!
– Сева принял осуждающий вид, потом ухмыльнулся.
– Слушай, если ты будешь продолжать курить с такой интенсивностью, они получат то самое задымление, которого так хотели. Думаешь, стоит им сказать о бедном Игоре, который...

– Погоди, - Эша села обратно на пол.
– Вообще теперь то, что стало с бедным Игорем, кажется мне еще более нелепым. Тренировался он, что ли, на нем?

– Может, вы и с нами поделитесь?
– мрачно осведомился Артем, нежно растирая позвоночник.
– Какие у вас еще теории имеются?.. уй-уй!

– Что с вами еще?!

– Похоже на радикулит, - озадаченно ответил он.
– Странно, у меня ведь только однажды...

– У меня левая рука не работает!
– испуганно перебила его лимонный костюм.
– С пальцами что-то... Господи, вы посмотрите! Это не артрит?!

– Очень может быть, - вступил в разговор стоматолог, издалека авторитетно прищурившись на продемонстрированную руку. Его собственная рука пребывала в области желудка, тщательно эту область прощупывая.
– Меня вот больше беспокоят боли в желудке. Такие, знаете ли, специфические боли. И что-то меня подташнивает. И ноги мерзнут.

– Так обрежьте ногти и наденьте ботинки!
– машинально буркнула Юля, устраиваясь поудобней на своем диванчике, но тут же вытаращила глаза и схватилась за живот.
– Вы что... вы хотите сказать, что нас еще и отравили?!

Неспящая пара, поедавшая апельсины, разом уронила дольки на стол, а Коля-второй, задумчиво подчищавший чье-то мясное ассорти, подавился ветчиной, и Коля-первый услужливо похлопал его по спине.

– Я не знаю, - жалобно сказал стоматолог.
– Может, и да... только, я думаю, уж не язва ли у меня? Конечно, гастрит у меня был... но я постоянно... Ой, ну это слишком уже - мало того, что годов накинули, так еще и...
– он махнул рукой и углегся на диване, свесив ноги с подлокотника. Спец по фильмам, из бодрого парня с пышной шевелюрой превратившийся в растерянного мужичка с приличными залысинами, попытался было схватиться за голову, но неостриженные ногти не дали ему этого сделать.

– А у меня голова болит! А вдруг у меня там опухоль?! На нас наслали не только старость, но и болезни!

– Ничего на нас не насылали!
– возразил стоматолог.
– Я ж говорил - это интересное воздействие химического...

– Это черная магия!

– Нет, это химическая реакция...

– А часы?!
– пискнула администраторша.
– Как же часы?!

– Думаю, это просто шутка.

– Да?! Посмотри в зеркало! Смешно тебе?! Я только позавчера завивку сделала! И какой, интересно, мне теперь придумывать макияж?!

– Черная магия!
– бубнил свое спец по фильмам.

– Отравляющее вещество!
– скрипел с дивана стоматолог.

– А часы, часы?!
– не унималась администраторша, атонально бряцая цепью.

– Сходил бесплатно покушать!
– сокрушался Артем, растирая спину.
– Выигрыш, называется! Не могли устроить все это хотя бы после сауны! Даже в сауну не попал!

Кремовый и лимонный костюмы вновь дали волю слезам, к ним присоединилась официантка, Юля тоже завсхлипывала, роняя слезы в десертное вино. Неспящая пара вернулась к апельсинам, переругиваясь вполголоса, пышнотелая дама придвинула к себе блюдце с орешками и принялась их грызть, жалобно кривя лицо. Петр Семенович на фоне общего гвалта неожиданно рявкнул:

– Дайте и мне что-нибудь! Вам хорошо - вы хоть возле столов!

– Вы б, кстати, на припасы особенно не налегали, - заметила Эша, в то время как Сева скрючился на своем диванчике и зажал одно ухо здоровой рукой, попытавшись прижать другое к плечу.
– Во-первых, их мало. А во-вторых, ночных горшков-то нам не определили.

– Гадость какая!
– возмутилась Юля.
– Сейчас думать о... ф-фу!

Стоматолог сказал, что он, между прочим, думает об этом уже минут десять, и это совершенно естественно. Спец по фильмам пробормотал, что мужики, ежели прицелятся, вполне могут попасть в бассейн, а вот дамам, конечно, хуже, хотя, коли захочется по-большому, то плохо будет всем. Официантка сквозь слезы сообщила, что за это положен штраф и вообще так нельзя, после чего Петр Семенович довел до сведения остальных, что никому не позволит гадить в своем ресторане. После этого все ругались до тех пор, пока пышная дама не озвучила свежую мысль:

– Нет, ну надо же что-то делать!

– А ты вообще помолчи!
– вскинулся Артем.
– Ты-то не постарела! Вполне возможно, что это ты маньяк и есть!

– Сам маньяк!

– Ничего подобного, маньяк - хозяин гостиницы! Он ведь все это устроил! Это же его была акция!
– спец махнул на Петра Семеновича, который сардонически ухмыльнулся и сказал, что, будь он маньяком, не сидел бы сейчас на цепи. Стоматолог возразил, что для маньяка находиться на одном положении со своими жертвами - обычное дело. Петр Семенович ехидно поведал, что общества таких жертв, как они, не вынес бы ни один маньяк.