Говорящие с...

– Это часть декора?
– спросила она хозяина гостиницы, когда все участники спора окончательно выдохлись.

– На плане этого не было, - сердито ответил Петр Семенович.
– Вот если б здесь был Иванов...

– Ну разумеется, если б здесь был Иванов, все бы сразу поняли, в чем тут штука, но здесь есть только вы, поэтому я хочу точно знать, когда в последний раз вы смотрели на эти стены, отверстия были? Мне кажется, они не имеют отношения к вентиляции и прочим необходимым характеристикам конструкции здания. Это либо декор, либо...

Состоятельный человек вытаращил глаза, после чего предельно холодным тоном сообщил, что две недели назад он ничего подобного не видел, но если бы пришел Иванов... вообще-то странно, что Иванов не пришел, поскольку он должен был прийти... Тут он отвлекся от загадочного Иванова и спросил у Эши, кто она такая.

– Я - мирный турист из Зангезура, - рассеянно ответила Шталь, разглядывая каждую из цепей, и Сева хохотнул со своего диванчика.

– Вы издеваетесь?!
– гневно вопросил Петр Семенович.

– Ну да, - скромно пояснила Эша.
– Надо же чем-то заняться? Потому что чем больше я смотрю на эти цепи, тем больше мне все это не нравится. А когда я смотрю на стену, мне все это не нравится окончательно.

– Почему?
– в один голос спросили кремовый и лимонный костюмы.

– Вместе с персоналом нас здесь восемнадцать человек. Девять человек приковано с одной стороны зала, восемь - с другой, и наш уважаемый Петр Семеныч (состоятельный человек злобно закурил) с третьей. Осмотрите ваши стены под драпировками - есть там еще дырки? Петр Семеныч, не будете ли вы столь любезны?..

Петр Семеныч что-то пробурчал и, развернувшись, начал исследовать свой уголок. Вскоре поступили сообщения, что других отверстий в стенах нет.

– Это очень плохо, - заметил Сева со своего дивана.

– Почему?
– снова спросили кремовый и лимонный костюмы.

– Потому что это не декор, - Сева выпрямился и перебросил сигаретную пачку повелительно протянутой руке Эши.
– Дырок столько же, сколько и цепей. А цепей столько же, сколько нас.

– А остальной персонал?
– тоскливо напомнил усатый мужчина.
– На них не хватило, что ли?

– Возможно, два места были свободны, и на вакантные цепи посадили двух работников, - Эша пожала плечами. Петр Семенович открыл рот - и тотчас закрыл его.
– В любом случае я не представляю, чтобы некто, напустив сюда... хм-м, неизвестного вещества, пересчитал бессознательные тела и принялся пробивать нужное число дырок в стенах, чтоб потом пропустить через них нужное число цепей. Очевидно, что это было сделано заранее, причем тем, кто знал, сколько будет выигравших и что сюда придет хозяин со свитой. И цепи он где-то здесь спрятал заранее. А если человек, превративший весенний бал в съезд Кащеев, был настолько предусмотрителен и все подготовил, почему вы так уверены, что он не позаботился о сигнализации? Цепи, с одной стороны, это нелепо и громоздко, но, вероятно, он не придумал иного способа, как держать нас всех в одном месте. Но зачем он перевел часы? Что бы это значило?

– Какая разница?
– небрежно бросил специалист по фильмам.
– Главное, что все это устроил какой-то псих, и теперь он наблюдает за нами через камеры. А может, он и вовсе сейчас среди нас. Психи это любят. Вот возьмите любое кино про...

Пышная дама предупредила его, что сделает с ним что-нибудь ужасное, если он сию же секунду не замолчит. Более трезвая парочка возразила, что не стоит мешать человеку высказывать версии. Стоматолог сказал, что подобные версии могут привести к массовому психозу.

– Ты уверен, что здесь нет Говорящих?
– тихонько спросила Эша, и Сева замотал головой.

– Я никого не чувствую.

– В таком случае, не понимаю, что я здесь делаю?!
– прошипела Шталь, яростно дымя сигаретой.
– Или у судьбы сегодня выходной? Что это еще за стечение обстоятельств?! Я все время думала о Говорящих, в частности, о цветочном Диме! Я ни секунды не думала о каких-то там маньяках!

Господи и Олег Георгиевич, пожалуйста, спасите нас отсюда, я больше никогда не буду!

Эша Шталь.

P.S. К "никогда не буду" прилагается список действий. Возможен торг.

– Это просто свинство!
– вдруг громко сказала пышная дама.

– Конечно свинство, - машинально согласилась Шталь, - приковать нас так далеко от бара!

– Может, нам стоит познакомиться?
– предложил усатый.
– Всяко легче будет... Я, например, Артем, а...
– он повел рукой в сторону Эши, смахнул сигаретную пачку и, кряхтя, полез под стол, после чего его речь зазвучала неразборчиво.

– Наверняка это шуточки твоих идиотских друзей!
– дерзко заявила Юля Петру Семеновичу, встряхнув черными кудрями и свирепо морща аккуратное кукольное личико.
– Как раз в их духе! Вспомни, как Гарик в клубе...

– Заткнись!
– грохнул Петр Семенович, лишив заинтересовавшихся узников возможности узнать, что же сотворил в клубе некий Гарик. В тот же момент Эша вскочила, во все глаза глядя на выбиравшегося из-под стола например Артема. Сева повернул голову и, ойкнув, чуть не свалился с дивана.

– Это не шуточки!
– убито произнесла Эша.

– Уж точно, - поддержал ее Сева так же убито.

– Чего вы на меня уставились?
– удивился Артем. Взгляды остальных устремились на него, после чего прикованная неподалеку от него Юля соскользнула с дивана и с жалобным скулением начала отползать подальше.
– Да в чем дело-то?!

– У вас борода, - объяснила Шталь.

– Что за глупости, какая борода?!
– рассердился Артем, недоуменным взглядом обвел обращенные к нему лица, поднял руку и потрясенно ощупал щеки и подбородок, заросшие густой рыжеватой бородой. Ойкнул и отдернул пальцы, озадаченно разглядывая свои ногти, каждый из которых удлинился сантиметров на шесть и торчал хищным роговым лезвием.

– Зачем вы все это на себя приклеили?
– как-то обиженно спросила пышная дама.
– Прекратите сейчас же! По-вашему, это смешно? Так это вы все устроили?

У Артема подкосились ноги, и он с размаху плюхнулся на диван, снова вцепившись себе в бороду. В тот же момент Сева очень тихо произнес:

– Эша?

Шталь повернулась, глядя на его руку, медленно возносящуюся в воздух. Ногти на ней отросли не так сильно, как у Артема, но все же заметно. Каштановые волосы Севы, недавно средней длины, теперь доставали до плеч, а щеки и подбородок покрывала длинная щетина, кажущаяся очень мягкой.