Грабь награбленное

Орлов сглотнул слюну, и его кадык заметно дернулся. Я смотрела на него с великолепно имитируемой радостью.

— Теперь можно надеяться, что мы ее скоро увидим, тогда она нам все-все расскажет! — Я посмотрела на Владимира. — Ой, вы что, не рады, что ли?

— Рад, почему не рад! — как-то поспешно ответил Орлов. — Пусть расскажет, где была да что видела, — начал он уже более спокойно, между тем удаляясь от меня в противоположную сторону.

— Куда же вы? — все так же глупо улыбаясь, спросила я.

— Дел полно. У вас — своя работа, у меня — своя.

Орлов стал снимать мокрую от пота футболку. Он перекинул ее через плечо, на котором я в этот момент заметила татуировку. На фоне факела красовалось изображение парня в бандане, с автоматом в руках. Под рисунком была выколота надпись «грозный Грозный» и какие-то цифры. Несмотря на то что память меня никогда не подводила, я все же перенесла все это художество в свой блокнот и решила обязательно выяснить, что оно означает.

— Таня! — послышалось сзади.

Обернувшись, я увидела бегущую ко мне Курбанову. Приблизившись, она спросила:

— Вы не заблудились?

Очевидно, шутить Катерине давалось нелегко, потому что когда она улыбалась, ее глаза по-прежнему оставались серьезными.

— Да вот, вашего работника решила порадовать. В каких он, кстати, с вашей матерью был отношениях?

— Если весть хорошая, — ответила Курбанова с еле скрываемой радостью, — то он должен быть ей рад, потому что мама сумела найти с Володей общий язык, они очень часто откровенничали.

— Весть действительно неплохая. Правда, окончательного ответа пока нет, но я напала на след.

Курбанова смотрела с надеждой, от предвкушения приближающейся новости у нее перехватило дыхание.

— Ваша мать приобрела жилье в Тюмени.

— Как? Зачем? Она там?

— Этого я пока не знаю. Просто известно о таком ее приобретении, а зачем, для кого куплена квартира и где сейчас находится Инна Георгиевна, пока неизвестно.

Курбанова задумалась. Лицо ее после моих слов как-то просветлело, глаза заметно увлажнились.

— Ах, почему со мной сейчас нет Алика? — вздохнула она.

Я подумала о том, что женщины иногда бывают очень странными: если верить сурковской портнихе, муж был с Курбановой далеко не ласковым, а она так о нем вздыхает.

— Может, отметим это событие? — спросила Катя.

— Нет. Кто же за меня тогда работать будет?

Я отказалась не только потому, что не было на это времени, но и потому, что вообще не люблю проводить время таким образом в кругу людей, недостаточно хорошо мне знакомых, а с Курбановой меня связывала только работа. Понятное дело, для нее Суркова — человек, который породил ее на свет и вырастил, а для меня это не больше, чем заказ клиента. Вот с Кирей я такие вещи люблю отмечать, поскольку радость у нас одного свойства — успех в работе, продвижение в делах, то есть что-то чисто профессиональное.

— Есть у меня одно неотложное дельце! — хитро произнесла я и распрощалась с Курбановой.

* * *

— Девушка, подскажите, какие газетки больше рекламы содержат? — Я заглядывала в маленькое оконце киоска «Роспечати».

Честно говоря, я немного ошиблась. На меня смотрела женщина пенсионного возраста и протягивала штук пять газет. Не рассматривая их, я заплатила за все и поехала домой. Единственное, интересующее меня в их содержании, — адреса салонов, где делают татуировки. Мои действия были вызваны той наколкой, которую я увидела на плече Орлова. Сама я, конечно, предполагала, что скрывается за этим рисунком, но все-таки опытные мастера татуажа могли дать более исчерпывающую информацию. Безусловно, Орлов делал эту наколку не в косметическом салоне, а там, где проходил службу. Но, как правило, те, кто выбрал искусство татуажа своей профессией, знали о своем ремесле все.

Приехав домой, я сразу стала листать газеты. Маркер помог мне отметить те объявления, которые меня заинтересовали. Закончив просмотр, я разложила все газеты перед собой и стала раздумывать, в какой из салонов мне отправиться. Самым крупным в Тарасове центром по оказанию косметических услуг был «Салон красоты», поэтому я решила посетить именно его. Поскольку в обычном разговоре мне скорее всего отказали бы, выходом стало совмещение полезного с приятным: расследование интересующего меня обстоятельства я планировала скрыть под маской обычного визита к косметологу.

Чтобы не попасть впросак, я позвонила в салон и предварительно записалась на прием. Ровно в назначенное время девушка, сквозь тоненький белый халатик которой просвечивало кружевное нижнее белье, выглянула в коридор и назвала мою фамилию.

— На татуаж? — спросила она, желая убедиться, не ошибается ли.

— Да, — ответила я.

Несмотря на то что я отважилась на эту процедуру, идея остаться татуированной на всю жизнь меня мало привлекала, поэтому я спросила:

— Мне бы хотелось что-нибудь временное, это возможно?

— Да, конечно, как пожелаете, — сказала косметолог, готовя к работе инструменты.

В перерыве между ее действиями я, лежа на удобной кушетке, умудрялась задавать интересующие меня вопросы. Как выяснилось, мои предположения относительно наколки Орлова оказались верными — он, судя по ней, был участником боевых действий в Чечне. Цифры, по словам косметолога, могли означать группу крови Орлова или номер части, в которой он служил. Это известие вызвало во мне какое-то чувство уважения к Владимиру, однако подозрений все-таки не лишило. В конце концов, и на войне люди всякие попадаются: кто-то человек, а кто-то — дрянь.

Выяснить подробности, связанные с пребыванием Орлова в Чечне, являлось вполне возможным. В этом деле я надеялась прибегнуть к помощи старой своей знакомой, которая работала в военкомате. Чем она конкретно занималась, мне не было известно, честно говоря, я этим никогда и не интересовалась. Знала я только то, что ее деятельность была связана с работой на компьютере и что получала она за это не больше тысячи. При этом Натали, так ее называли близкие, вела роскошный образ жизни. Те, кто был недостаточно хорошо с ней знаком, предполагали наличие спонсора, те же, кто водил с ней дружбу, хорошо знали, что она любовница начальника.

Заведя бурный роман с богатым шефом, Натали стала какой-то алчной. Глядя на нее, нельзя было не согласиться с тем, что деньги портят людей. Она во всем искала выгоду, ничего не делала задаром. Ей было не так уж и важно, каким будет вознаграждение, пусть даже презент — обычная шоколадка, лишь бы окружающие чувствовали, что ее внимание стоит определенных затрат.

Натали являлась для меня идеальным проводником к нужным сведениям, потому что если она лично и не могла получить доступ к информации, то шансы задобрить босса у нее были стопроцентные, а он вполне компетентен давать ответы на вопросы, которые меня интересовали.