Граф Орлов и мелкий фюрер

— Какую газету? — не въехала Аня. «Нипаняяятна-а-а!» — стонал перегруженный за пять дней учёбы мозг.

— Настенную. Плакат мне нарисуй. В других аудиториях хотя бы портреты классиков висят, а в этой стены голые, — посетовал Граф. И выглядел он в своём тёмно-сером костюме, с чуть лохматыми чёрными волосами и добрыми смешинками в глазах сногсшибательно. По крайней мере, единственной благодарной зрительнице захотелось присесть. На стол…

— А на какую тему? — спросила девушка, спешно возвращая на лицо потерявшееся «так и надо».

— На тему плюсов изучения английского языка и посещения моих лекций, — сказал удивлённый Александр Григорьевич. Он-то пошутить хотел, а эта… Наивная душа.

— Ладно, — согласилась Аня, повергая преподавателя в ещё больший шок. И он уже хотел извиниться за глупую шутку, но… — Вам к понедельнику?

— Да как получится, — неопределённо отговорился Граф, чувствуя себя до крайности неловко. Озадачил ребёнка ни за что. Господи, надо было сразу шарф отдать, а не творить х… необдуманные поступки. Лицо у Ани стало очень-очень задумчивым и сосредоточенным, чёрные ресницы опустились, а когда поднялись, Александр Григорьевич занервничал. Не оттого, что не мог понять, красит девушка ресницы или нет, а оттого, что её глаза загорелись огоньком, очень похожим на фанатичный. Просто у Ани в голове уже роились идеи касательно того, как можно плакат украсить и препода подстебнуть так, чтобы придраться было нельзя. Творческие задания, как оружие направленного действия с вероятностью попадания в девяносто девять процентов, которые маскируются под бумажку с красками.

— Хорошо, — сказала студентка и направилась к выходу из аудитории, по-прежнему весьма задумчивая.

— Аня, — Александру Григорьевичу стало смешно. — Шарф-то забери.

— Ой, — смутилась Аня и развернулась обратно, уже начиная хихикать над собственной глупостью.

Александр Григорьевич встал из-за стола и подошёл к студентке. С шарфом, разумеется, надо же показывать положительный пример.

— На, горе, — Граф учтиво протянул девушке шарф двумя руками. Он очень старался не расхохотаться.

— Я не горе, я недоразумение, — весело поправила Аня, разглядывая Александра Григорьевича снизу вверх. А потом её ладошки, как и вчера, случайно накрыли руки преподавателя, и хихикать девушка перестала. — Спасибо, — пискнула она и вышла из аудитории, прижимая шарфик к груди.

Александр Григорьевич потёр руки, закрыл за Анной дверь и, наконец, расхохотался. Интересно, что она наваяет, эта фюрерша мелкая…

========== 5. О страхах и намёках или почему утро началось не с кофе. ==========

Утро субботы для Александра Григорьевича началось несколько необычно, и да, действительно, не с кофе. Он ворочался на грани бредового сновидения и банальной действительности, сбивая простыню и нервируя кота. Тщедушного вида зверь по имени Вий Львович Орлов сверкал жёлтыми глазищами с подоконника, явно думая, что же за болезнь поразила хозяина. С ангиной как-то не так весело было… Сонная муть окутывала Александра и отвоёвывала у утра право повелевать бренным телом мужчины «в самом рассвете сил». Вибрация телефона на тумбочке сонную муть победила. Александр Григорьевич перевернулся на спину и потёр лицо. Голова после дурацкого сна была тяжёлая и неприятно гудела. Мужчина лениво стащил с тумбочки телефон и сощурился на экран.

«Анна Самошина хочет добавить вас в друзья. Общих друзей два,» - гласило письмо в голубом окошке.

Десять утра, суббота, женщины в квартире не появлялись месяца три, порнуха надоела, а Анна Самошина хочет дружить. В субботу, в десять утра. Ругаться или радоваться? Выбирать было откровенно лень, и Александр Григорьевич ограничился выгнутой бровью. Принял заявку и полез смотреть, что там за таинственные «общие друзья», и откуда они могли взяться. Первой оказалась преподавательница литературы Елизавета Карловна, очень добродушная женщина средних лет, а вторым молоденький смазливый зам кого-то из деканов. И если против Елизаветы Карловны Александр ничего не имел, то вот этот Егор Безукладников как-то напрягал и раздражал. У этого типа даже фамилия говорящая. Безукладников, без уклада, то есть. Без закона и без царя в голове! Вот зачем ему… мысль додумать не получилось, потому что неугомонная ранняя птичка-певичка «прислала личное сообщение».

Анна Самошина: “Здравствуйте, Александр Григорьевич) извините, что беспокою в выходной день, но я по поводу газеты. Может быть, у вас есть какие-нибудь цитаты на английском любимые? Или песни, или персонажи какие-нибудь? Чтобы я использовала. Не могу с нуля делать»

Мужчина попытался напрячь память. На ум вполне логично и ожидаемо пришли матерные частушки. Сам ум начал немилосердно болеть.

Александр Орлов: «Аня, ты ходячий сборник цитат и песен. Ты не можешь начать с нуля.

Привет, да».

Анна Самошина: «Александр Григорьевич, у меня правда не получается. Я уже полчаса сижу, порчу бумагу(((».

Александр Орлов: «Ты просто неправильно распределяешь время. Студент в субботу утром должен спать после тяжёлой пятницы».

Анна Самошина: «А я трезвенница и жаворонок. Пятница была не тяжёлая, я уже выспалась…».

Александр Григорьевич:

Ты невозможное существо

Смотри, захвастаешься, нимб потемнеет

«Хорошо, сейчас что-нибудь скину».

И скинул ей «World so cold», чтобы прониклась и в следующий раз не будила несчастных преподавателей странными просьбами. А потом очень несчастно поплёлся в ванную, умываться, а то голова отказывается работать. Вот ведь… жаворонок! Одним сообщением мозг вынесла.

Аня, закусив ноготь, пялилась в экран компьютера. Кажется, разбудила. И, очевидно по ответам, разозлила. Ну вот, хотела, как лучше, а получилось, как всегда. Девушка вздохнула и после недолгих поисков на просторах интернета отправила Александру Григорьевичу трек под названием «Sorry». Не настолько Аня бестолковая, чтобы такие прозрачные – тем более, музыкальные – намёки не понимать. А потом ещё картинку чего-то огненно-живого послала. Мир ему холодным из-за Ани стал, видите ли…

Пока Александр Григорьевич возвращал свои мысли к жизни посредством горячего душа, Аня успела двести раз испугаться, передумать и разозлиться на саму себя. Поэтому вдогонку горящей креатуре отправилось «Ой, извините, я случайно!». И смайликов, смайликов побольше… А вот губы кусать, наверное, хватит, а то их сожрать недолго, и зрелище будет совсем-совсем не милое.

Свежевымытый и уже окончательно проснувшийся Александр Григорьевич этому «случайно» не поверил ни на грошик. Скептичное хмыканье, набатом прозвучавшее в тишине квартиры, смутило даже беспардонного Вия Львовича. Он как раз собирался боднуть головой волшебный коробок в руках хозяина, но, услышав от него столь непривычный звук, с размаху опустился тощим задом на одеяло и уставился на человека, ошалело растопырив уши. Аккуратно потрогал пальцы хозяина лапами мяукнул с заметной неуверенностью.

– Это не твоя война, брат, - Александр Григорьевич погладил кота и отодвинул руку с телефоном. Вий только флегматично уркнул, прежде чем свернуться клубком на груди хозяина. Мне, мол, и дела нет, ты, главное, гладь.

А мужчина решил отправить музыкальное «Sorry» от Imagine Dragons. Мощная композиция, мама, помнится, перекрестилась, когда в первый раз услышала. От студентки ответа не последовало. Она, видимо, тоже в ауте была. После десяти минут тишины в чате, за которые Александр успел пролистать все свои аудиозаписи и подраться с котом за спасительный стакан воды, телефон снова вибранул.