Грань. Игры со смертью

В последний момент Астарта опускает прицел на ногу Эрика, нажимает на спуск. Тишина. Ничего не происходит. Она жмёт ещё раз, ещё — пистолет молчит. Конечно. Он сломан с самого начала, Эрик оставил его нарочно, зная, что она надеется зря. Он всё предусмотрел, каждый её шаг, каждую мысль.

Сон накатывает волной, мысли мутнеют, руки дрожат, пистолет выскальзывает из пальцев, падает на пол с глухим стуком. Астарта не успевает среагировать — Эрик бросается к ней, втыкает что-то в руку, острое, холодное, игла впивается в кожу. Она оседает на пол, ноги подгибаются, как ватные. Последнее, что она чувствует, — кто-то подхватывает её, поднимает над полом. Сознание проваливается в темноту, глубокую, бездонную.

Глава 11. Отрицание

Прицел должен был остановиться точно на голове Эрика. Не важно, что пистолет был сломан с самого начала, не важно, что выстрел бы не прозвучал — прицел должен был замереть там, где пуля лишает жизни. Но Астарта не хотела убивать Эрика. В этом вся загвоздка. Она не хотела. И теперь казнит себя за это, лежа на кровати, уставившись в чёрный потолок, где тени от лампы пляшут, как призраки её сомнений.

Он заточил её здесь, в этом бетонном склепе. Не только её — Весту тоже. Эрик — убийца, маньяк, вампир, чьи холодные глаза пронизывают насквозь. Астарта должна была убить его ещё при первой встрече, на той парковке. Но не убила.

Все аргументы, что она придумала вчера — «вдруг он нужен живым», «вдруг без него не выбраться» — кажутся ей теперь жалкими отговорками, пустыми словами, которыми она оправдывает свою слабость. Она не верит сама себе, и это жжёт сильнее, чем укол в вену, который всё ещё чешется.

В дверь стучит Веста — тихо, неуверенно. Астарта не шевелится, даже не приподнимается с кровати, когда девушка открывает дверь и входит. Шаги Весты мягкие, почти бесшумные, её светлые волосы падают ей на лицо, скрывая глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — интересуется Веста.

— Никак, — честно отвечает Астарта, смотря в потолок, где тень от лампы вытягивается, словно чья-то рука.

Веста садится на край кровати, матрац чуть прогибается под весом. Астарта чувствует тепло её тела, но это не трогает — всё внутри будто замёрзло.

— Он тебе что-то вколол? Из-за этого? — продолжает Веста, теребит край своей футболки, пальцы нервно скользят по ткани.

— Нет. То есть да, но не из-за этого, — Астарта выдыхает, слова царапают горло. — Я должна была его убить. Хотя бы нацелиться так, чтобы убить. А я…

— Ты не должна, — резко обрывает её Веста, в голосе вспыхивает раздражение. — Кто тебе сказал, что ты должна это делать?!

Астарта молчит, она догадывается о причине этой вспышки. Веста защищает Эрика, потому что он всё ещё держит в руках жизнь её тёти — операцию, обещанную бесплатно. Это её якорь, её сделка с дьяволом, и Астарта понимает это, но не принимает.

— Эрик заточил нас здесь, — говорит она, бросает свой главный аргумент, как камень в воду.

Но эти слова только сильнее злят Весту. Её бледное лицо краснеет, глаза блестят, как от слёз, которые она сдерживает.

— Не нужно оправдываться мной! — выкрикивает она, голос дрожит. — Я сама это выбрала. Делай так, как велит тебе твоё сердце, а не принципы.

Веста замолкает, выдыхает, успокаивается, буря в ней утихает также быстро, как началась. Она встаёт с кровати, её шаги шуршат по линолеуму. Астарта лежит, лишь изредка бросая на неё взгляд — пустой, усталый. Разговор не добавляет ни сил, ни желания подняться, только тянет глубже в трясину мыслей.

— Ты ему нравишься, — вдруг говорит Веста и делает ещё пару шагов к двери. — И он тебе, похоже, тоже.

Она уходит, оставляя слова висеть в воздухе, как дым. Астарта резко приподнимается на локтях, хочет возразить, что это бред, абсурд. Но Веста уже скрывается за дверью, спорить не с кем, а идти за ней нет ни сил, ни желания. Астарта падает обратно на кровать, простыня шуршит под спиной. Самобичевание возвращается, как старый враг, вгрызается в неё острыми зубами. Она не хотела убивать Эрика. Но какова реальная причина?

***

Веста сидит за столом на кухне, перед ней пластиковый стаканчик с йогуртом. Ложка в её руке лениво скребёт по стенкам, но содержимое, кажется, её не интересует — взгляд блуждает где-то далеко, за пределами этой комнаты. Астарта подходит к полкам у стены, наклоняется, достаёт пачку чипсов с красной перчинкой на упаковке. Хруст целлофана режет тишину. Она уже разворачивается, чтобы уйти в свою комнату, но Веста останавливает её вопросом:

— Ты всё ещё в депрессии?

— Ага, — просто отвечает Астарта и шагает к двери.

Можно назвать это депрессией. Или апатией. Или разбитостью. Назвать как угодно — суть не изменится. Сожаление о том, что опустила прицел, грызёт её, как ржавчина металл. Она не может отпустить этот момент, он крутится в голове, как заезженная пластинка.

— Совсем забыла, — бормочет Веста себе под нос, вскакивает и пробегает мимо Астарты к своей комнате.

Астарта провожает её взглядом и замечает на столе пачку таблеток, подходит ближе. Это пачка снотворных — белая, с синей полосой. Видимо, Веста оставила. В голове вспыхивает идея, дерзкая и простая: усыпить Эрика. Пока Весты нет, Астарта быстро хватает одну пластинку с таблетками из пачки и прячет в карман. На упаковке мелким шрифтом написано: «Мгновенный эффект. Здоровый сон гарантирован». Это шанс.

Веста возвращается с охапкой йогуртов, кладёт всё в холодильник. Увидев Астарту рядом с таблетками, она забирает пачку и поясняет:

— У меня проблемы со сном, поэтому пью это. Эрик дал их мне. Помогают заснуть, но можно пить только одну перед сном.

Астарта кивает, раздумывает. Как заставить Эрика проглотить таблетку? В рот ему не засунешь — он не дурак, будет сопротивляться. Растворить в воде? Он не станет пить ничего подозрительного. Астарта мотает головой, отгоняет бесполезные мысли и идёт к комнате. Но вдруг её осеняет — мысль абсурдная, нелепая, но гениальная в своей простоте. Поцелуй. Она может поцеловать Эрика и передать ему таблетку прямо в рот.

***

Несколько дней Астарта выжидает момента. Она носит при себе пять маленьких белых таблеток в прозрачном пакетике, спрятанном в кармане штанов. Они с Вестой снова затыкают вентиляцию в комнате, воздух становится тяжёлым, но безопасным. Остаётся только ждать, когда Эрик появится, когда вентиляторы снова загудят, выпуская газ.

План Астарты прост и сложен одновременно. Она поцелует Эрика, держа пакетик во рту, порвёт целлофан зубами и перекинет таблетки ему в глотку. На пачке написано, что они растворяются мгновенно — он не успеет их выплюнуть. Но есть минусы. Первый — сам поцелуй, от одной мысли о котором её передёргивает. Второй — ей придётся притвориться, что она смирилась с заточением, что принимает его игру. Астарта сомневается в своих актёрских талантах. Соблазнить вампира, которого она ненавидит, а он наверняка ненавидит её? Задача кажется невыполнимой, но нужно попробовать. Другого выхода нет.

Астарта сидит на полу у стены, пластиковой вилкой выскрёбывает на бетоне вертикальную черту — ещё один день. Черт уже тринадцать, почти две недели в этом бетонном аду. Вилка гнётся, царапины получаются неровными, но ей всё равно — это просто способ отсчитывать время, которое тянется, как смола.

Слышатся быстрые шаги. Веста врывается в комнату, захлопывает дверь за собой, прижимается к ней спиной. Её глаза расширены, дыхание сбивчивое. Астарта понимает без слов: началось. Вентиляция снова работает, газ пробирается внутрь.