Грани одиночества

— Старший утвердил права главного в гнезде и передал Сэпию то, что мы почувствовали от Аллаиды. Он должен знать, чтобы больше не сомневался. Недостойно арахнида… даже просто мужчины переваливать свою неуверенность на кого-то. Отец слишком стал человеком, мы напомнили, кто он, — тихо сказал Нарим.

Пребывая в шоке от происходящего, я все же обошла сыновей и, опустившись рядом с любимым, обняла его в попытке… даже не знаю, какие именно чувства я хотела ему передать, но мне было жизненно необходимо почувствовать его тепло. Муж ответил мне с пылом, сжав в объятиях.

— Прости меня, — сказал он, заглядывая в глаза.

Как я могла на него сердиться? Никак. Он был мне слишком дорог, и только он мог ранить так больно. Мне очень хотелось верить, что мы больше не вернемся к этому разговору.

Наши рыжики неуверенно подошли к нам и облепили со всех сторон. Я обнимала и целовала их пухлые щеки, трепала мягкие огненные волосы, но больше не воспринимала как малышей. Они маленькие мужчины. С одной стороны, мне было отрадно, что у меня столько сильных защитников, а с другой — жаль, что у нас не будет того периода, когда я им жизненно необходима.

Как будто прочитав мои мысли, Тарион сказал, погладив меня по щеке:

— Наша Аллаида очень всем нам нужна. Без нее мы не умели так любить, и никто другой во всех мирах нас этому научить не сможет.

Этот трудный день мы закончили на нашей большой кровати все вместе. Я сидела на коленях Сэпия, и он пресекал все попытки с него слезть, просто сжимая в своих стальных объятиях, а вокруг нас дремали наши такие маленькие и такие большие дети. Их няньки беспокойно сновали, пока малыши полностью не уснули, после чего осторожные ткачики забрали их с собой.

В тот вечер мы больше не говорили. Мой спокойный, почти флегматичный муж как будто с цепи сорвался. Он был огненным, страстным, необузданным и даже в чем-то жестким, а я могла только цепляться за него в попытках не потерять себя в этом море удовольствия.

— Я люблю тебя, — услышала я, прежде чем уснуть. Я хотела ответить, но сил хватило только на слабую улыбку.

Глава 14

Утро следующего дня началось примерно так же, как закончился день предыдущий. Я не знаю, какие демоны терзали моего мужа, но к умыванию и завтраку мы приступили не раньше, чем я запросила пощады после очередного оглушительного оргазма.

— Что ты хочешь показать Сантосу? — спросила я Сэпия, с жадностью сметая со своей тарелки сочный омлет с сыром и зеленью.

— Выход из тоннелей. Хорошо, что знакомить его с нашим миром будешь ты, — с хитрой улыбкой ответил мне муж.

— Ты передумал насчет моего участия в прогулке? — удивилась я.

— Конечно. Прости меня за все. Я не должен сомневаться, мне просто трудно верить в то, что такой, как я, действительно любим. Мальчики правы, это только мои страхи, и они недостойны мужчины, — сказал Сэпий, подарив мне нежный поцелуй. Мы немного увлеклись, но мой любимый сам отстранился, вызывая воинов для прогулки.

— Доброе утро Адаин, Дарион, — поприветствовала я арахнидов, осторожно погладив острые наросты на шипастых головах.

— С нашей Аллаидой каждое утро доброе, — проскрипел Адаин, склоняясь так, чтобы мне было удобно заскочить ему на спину.

— Ещё немного промедления, и наш гость бросится спасать Аллу из лап жутких монстров, предводителем которых является Сэпий, — пошутил Дарион.

Я уверена, что вы преувеличиваете, но в любом случае не стоит его заставлять ждать, — со смехом ответила я.

Сантос встретил нас у самого входа в тоннель, с беспокойством разглядывая меня. Я была вынуждена признать, что аристократ ведет себя вызывающе, как будто имеет право на что-то. Меня этот факт немного расстроил, все-таки хотелось бы думать, что я не ошиблась в оценке этого мужчины и он, несмотря на свою неуместную симпатию ко мне, все же хороший человек и не нарушит границ допустимого общения.

— Доброе утро, Сантос. Мы сейчас отправимся посмотреть на настоящее чудо. Тарион разрешил тебе присутствовать при рождении первых ткачиков его гнезда. Это очень красиво. Но касаться гнезд и малышей запрещено. Я надеюсь на твое благоразумие, — сказала я, наблюдая за тем, как к парню сзади подкрадывается его перевозчик с явным желанием напугать.

— Доброе утро, Форст, — сказал аристократ, не оборачиваясь к арахниду.

— Ты понравился гнезду, иначе они не пытались бы с тобой играть, — сказала я.

Сантос ответил мне открытой улыбкой, которая сделала его и без того весьма привлекательное лицо по-юношески красивым и располагающим. Я не смогла удержаться и не ответить на нее, от чего мой муж помрачнел, но от комментариев воздержался. На этой странной ноте мы и отправились в зал рождения.

По дороге мы беззаботно болтали о моем мире. Сантоса очень заинтересовали увиденные вчера ловушки и механизмы, поэтому с восторгов по поводу моей изобретательности мы плавно перешли на описание чудес технического прогресса и его минусов.

В зале Жизни, как обычно, было светло и чисто. Старое гнездо встретило меня заливистой трелью и радостью, которую оно транслировало всем своим детям, заставляя их буквально преклоняться передо мной. Второе гнездо, когда я его коснулась, тоже мелко задрожало, но сейчас ему было не до нежностей. Пусть особенной боли от рождения малышей оно не испытывало, но сейчас спазмы скручивали большое цветное тело. Я выпустила свою силу, помогая ему и обезболивая.

Яркие звезды готовых к появлению на свет ткачиков скользили под кожей гнезда, собираясь в одну большую яркую точку, и вот тело гусеницы сжалось, выталкивая внушительный по размеру кокон.

Через пару минут маленькие пушистые лапки разорвали кокон, и нашему взору предстали очаровательные мохнатые мячики, за длинными воздушными ворсинками у которых смутно угадывались очертания паучков.

Маленькие неуклюжие мячики сначала двинулись в сторону моих мальчиков. Коснувшись лапками рыжиков, они направились к нам с Сэпием. Я млела, осторожно обнимая воздушные комочки, стараясь не навредить им своими касаниями. Муж тоже был доволен, ощущая, как и я, радость наших детей, а Сантос выглядел совершенно потрясенным. Причем было трудно сказать, понравилось ему увиденное или нет.

Няньки дали нам еще немного поворковать с малышами и ловко собрали их на свои пушистые спины, исчезая в той комнате, где мы в первый раз увидели наших детей.

— Ну что, теперь посмотрим на Золия? — предложила я, обращаясь к Сантосу.

Мы посетили загадочного подземного утилизатора, потом недолго побыли в пещере со светящимися грибами, наблюдая, как вагонетки переносят грузы под потолком тоннелей.

Под землей трудно определять время, но по моим ощущениям, на это мы потратили целый день. В итоге, довольные и усталые, отправились в комнату, выделенную гостю, и поужинали за большим, обильно уставленным столом.