Граничные хроники. В преддверии бури

– Как история с Резервацией?

– Да ну, – только и фыркнул джолу. – Таких высокозагрязненных, замороженных на неопределенное время зон, как наша Резервация, по всему Лабиринту немеряно раскидано, и в самом Пути чуть ли не с десяток подобных уплотнений наберется, но такого размаха и качества, как наша злополучная зона отчуждения, лишь в двух экземплярах еще имеется, да и то они находятся на подступах к нашему общему бастиону и были еще созданы до нашего сюда пришествия и заселения, а сейчас служат чем-то вроде дополнительных щитов. Мне тогда было это настолько интересно, что я, кажется, две ночи благополучно потратил на составление единой карты наших общих подземелий. Вот только ничего из этого путного не вышло. Схемы, в большинстве своем, были противоречивы, а проверить все на практике сейчас уже совершенно невозможно. Доступы к собственным закрытым и безвестным тоннелям у нас хранят лучше, нежели гильдические тайны. Я конечно же тогда все же попытался выдвинуть свой проект на Собрании с целью, по возможности, предоставить мне полномочия на совершение необходимых действий, но никому из руководителей Гильдий моя идея по вкусу не пришлась. Я еще долго через господина Арвэя пытался донести до госпожи Катарины, что мои изучения просто всенепременно и совершенно точно необходимы для лучшего понимания места, где мы сейчас находимся, но она мне указала на бреши в финансировании, на что я ей ответил, что как такового его и не нужно, а путников, слоняющихся без дела сейчас, как никогда, много…

– Тебе показали на дверь, верно?

– Да, – нехотя признался Артала. – Я еще какое-то время бился, но Анарин сказала, чтоб я не расстраивался, и взяла меня в экспедицию в миры Золотого Лепестка. Там я со временем и забыл о том досадном случае, а вот сейчас только вспомнил.

– Теперь у тебя есть шанс изучить один из таких коридоров на своей шкуре, – беззлобно сообщил джолу парень.

– Здорово, – ответил ему путник. – Так в какую сторону тронемся, Винсент?

Вопрос Арталы поставил парня в тупик. Он никак не предполагал, что выбор будет предоставлен именно ему, а не более эрудированному в этом вопросе его старшему товарищу, но, по-видимому, тот даже мысли не допускал, что может быть иначе.

– В ту, из которой легче найти дорогу в наш мир, – произнес Винс необычайно отчетливо, а затем, неторопливо подбирая слова, продолжил: – Ты же изучал схемы расположений туннелей в Пути. Может, ты видел, откуда и куда течет эта река?

Винсент, говоря о подземном источнике, сконфуженно сжался. Рвотные спазмы до сих пор напоминали ему о вкусе светящейся жидкости, и парень старался совершенно не задумываться о том, что умудрился проглотить в столь короткий час.

– Ну, – натужно протянул умник, – насколько мне известно, никаких рек я до этого на карте не видел. Только цепи проходов и разветвленная паутина ходов. Если же привносить в смысл толику логики – то скорей всего этот поток течет по направлению Мертвоводья у окраинной границы Лабиринта. Это единственный источник, содержащий в своем составе водную примесь. К подземному хранилищу эта река вряд ли имеет хоть какое-то значение. В свое время я там все изучил, но личинки, копошащиеся в той воде, имеют похожую структуру, что и в Сокрытом ручье, которое впадает в Озеро Слез.

При слове «личинки», произнесенном Арталой в типично скучной манере, Винсента вновь вывернуло наизнанку. Хорошее воображение уж никак не идет на пользу пищеварению.

В меру отдышавшись, парнишка позволил джолу помочь ему приподняться, и, уже выпрямившись в полный рост, Винс, заблаговременно откашлявшись и усилием воли придя к единому решению, натужно заговорил:

– Тогда нам остается идти вперед – по течению.

– Я помогу, – благодушно сообщил ему джолу.

– Буду только рад, – кивнул Винсент.

Так они побрели прочь от заклинившего прохода, вдоль закованного в камень устья странной медленнотекущей реки. Проходили мимо безликих статуй, чеканя шаг по устланному гранитом полу. Стремились вперед.

Бледные тени с упоенной красотой ложились на стены, и ровный бесконечный коридор тянулся вдаль, просматриваясь на большие расстояния. Он петлял, плавно огибал повороты молочно-серебристой нитью, насколько хватало взгляда. Неимоверное однообразие архитектуры вскоре дало о себе знать – оба путника обреченно осознали, что вряд ли смогут найти путь назад. Бескрайняя, сокрытая между глухими стенами Гильдии Ветра клоака постепенно утомила их обоих. Найти дорогу домой стало похоже на фата-моргану. Даже привычная каждому истинному сумеречная красота изнаночного полотна в сердце Лабиринта практически недоступна, да и Винс еще никогда не бродил там в одиночестве, что до Арталы – то ему самостоятельные прогулки по пепельному миру еще более противопоказаны, нежели юному некроманту.

Неожиданно в глубине раскинувшегося по обе стороны каменного мира послышался отдаленный грохот.

– Демон? – невозмутимо прошептал Винс, прикидывая свои возможности.

– Не знаю, – шепеляво отчеканил джолу, прислушиваясь к воцарившейся вновь тишине. – Мне кажется, там кто-то есть.

Он глянул на поникшего, уставшего от долгой ходьбы парня своими бусинами-глазами. Еще раз улыбнулся, глядя на недоверчиво-ожесточенное лицо своего друга и, перехватив того получше, потянул по направлению возникшего далекого шума. Винсент приободрился – отступать было некуда.

17:00

Погода в долине Триединства была убийственно мрачной. Затянутая пронзительно дымчато-сизая высь разражалась натужным громыханием. Не прекращаясь ни на мгновение, лил холодный промозглый дождь, да так сильно, что видимость с трудом доходила до двух метров.

Командор чудом посадил выданный со скрипом в его распоряжение крылатик, едва ли не на ощупь, ориентируясь по иссиня-черным громадам башням, грозящим небесной тверди своими игольчатыми вершинами, да по показателям на приборной панели – благо, опыта Бору было не занимать.

Их уже ждали. На пустой площадке, переоборудованной под взлетно-посадочную полосу, были люди. В пожухлых дождевиках и с темными зонтами в руках, они громоздились сплоченным островком у самого края. Встретив путников, сопроводили их до самого подъемника. Передали внутренней охране, а та, в свою очередь, вывела их до нужного места, многократно петляя по узким переходам и затененным лазам, практически не останавливаясь, чтобы хоть немного перевести дух.

Хотя после прелестей Изнанки Бромур Туркун был рад побегать, но все же заданный провожатыми темп даже для него был как-то уж слишком. Для Бакши же он и вовсе оказался губительным. Казначей и без того выглядел не самым лучшим образом, а теперь совсем стал похож на вяленый овощ. Он тяжело дышал, то и дело отставал, но все же стойко шел следом. Пепельная земля изрядно потрепала его нервы, но вот для самого Бора полет прошел не в тягость. Можно сказать, даже гладко. Настолько – насколько это вообще возможно. Правда, если бы учитывалось мнение самого командира, тот бы предпочел пройти по Потоку у самой границы. Понятное дело, все бы длилось куда дольше, но личная безопасность превыше всего. К тому же, Арвэй Бакши не был частым гостем на той стороне реальности. Для него их путешествие оказалось весьма скверным времяпровождением, но против приказа ни он сам, ни пилот крылатика пойти не могли. Раз Катарине нужно было, чтобы ее люди выиграли время – они обязаны были это сделать. Иного пути для этого нет и не было никогда.

Вот теперь, время от времени поглядывая на Арвэя, командор никак не мог решить: стоит ли короткого преимущества потеря стольких душевных сил. Сердце его подсказывало, что одно ни стоит другого, но разум отвечал – по-другому нельзя. Тонкая грань между правом и долгом сверкнула острым ребром перед его мысленным взором.

– Подождите, – зычно произнес командор, видя, как его товарищ из последних сил стремится не отстать от их небольшой группки. – Простите, но у меня застрял язычок на бутсах. Он мешает при хотьбе. Не возражаете, если я его поправлю?

Неодобрительные взгляды командор чувствовал спиной, но они не имели значения. Чуть погодя он тронулся. Больше Арвэй Бакши не отставал. Ему на пользу пошла небольшая передышка. Благо, после этого, шли они не так долго.

Их встретил сам смотритель Железной Крепости. Огромный грузный алеги с болезненно-синим лицом, едва ли младше того места, чьим стражем и соглядатаем являлся. Он с ощутимым трудом привстал, приветствуя вошедших, после чего вновь упокоился в своем удобном габардиновом кресле. Видно было, что смотритель хоть и старался держаться молодцом, но все же сильно сдал. Обвисшие щеки, уставший взгляд, вздутые вены, но все равно, несмотря на эти признаки, от него веяло силой, сокрытой где-то в глубине. Старик все еще держал доверенный ему бастион в своем кулаке, железном, как и он сам.

Сверкнув угрюмым взглядом по вошедшим вместе с путниками его подчиненным, он заставил тех удалиться. Оставшись один на один с алеги, Арвэй без лишних слов вручил тому конверт. Внимательно изучив его содержимое, смотритель едва заметно качнул головой.

– Вот как, – задумчиво произнес он, и заранее предугадав вопрос казначея, сказал: – Не беспокойтесь, вам предоставят все необходимые сведения. В том же объеме, как и другим гильдийцам. Не забывайте, здесь все равны между собой. Закон будет соблюден по чести.