Гражданское право. Общая часть. Учебное пособие в схемах

Предложим интерпретацию текста, точнее двух текстов, находящихся в синтагматических отношениях друг с другом, с точки зрения теории речевых актов [35] . Общую интенцию текста – отзыва читателя можно обозначить как валюатив – осуждение автора текста: читатель отрицательно оценивает текст журналиста, полагая, что тот необоснованно «экстраполирует» собственные проблемы «на всех». Из высказываний выводится представление данного читателя о норме публицистического текста: темой публицистического текста должны быть общественные проблемы, а не индивидуальные проблемы автора; не соответствующий такой норме текст не достоин публикации, что, по мнению читателя, не осознается автором, а следовательно, отрицательно характеризует последнего:

35

Мы не приводим анализ этих текстов в прочих аспектах, в частности в стилистическом, культурно-речевом и других. Так, наблюдения над стилевым составом текстов позволяют утверждать, что в свободном сочетании книжных элементов с языковыми средствами «низких» речевых пластов (просторечия, жаргона), например алкаш и экстраполировать, бухло и аэрофобия, отражены речевые навыки и «языковой вкус» носителей среднелитературного типа речевой культуры [ср. Хорошая речь 2007: 105, 236].

Итак, автор данного текста выражает отрицательную оценку другого текста (а через нее – осуждение автора), показывая его несоответствие норме публицистического текста, однако делает это не только при помощи оценочных метавыводов. В тексте насчитывается три директива. Чтобы выяснить тип и функцию директива, необходимо знать статусно-ролевое соотношение автора и адресата (в зависимости от них один и тот же директив может быть, например, просьбой или требованием). Применительно к публицистическому тексту не предполагается, что автор последует совету читателя, изменив свою манеру мышления (перестав «свои проблемы экстраполировать на всех») или выбрав метод лечения своих заболеваний («закодировавшись»); осознает это, скорее всего, и читатель – автор отзыва на текст. Значит, функция директивов в данном тексте – не прямая. Являясь в принципе «сильным средством» влияния одного участника общения на другого, директивы здесь усиливают осуждение текста и его автора. С этой целью читатель – автор отзыва употребляет и констатив – сообщение о возмутительном, по его мнению, факте. Очевидно, он видит сходство между этим фактом и манерой мышления автора публицистического текста (один «алкаш» – все общество, один «пьяный дебил» – тысячи нормальных людей).

Как видим, общая интенция текста (читательского отзыва) реализуется речевыми поступками разного типа. Анализ текста с точки зрения теории речевых актов демонстрирует сложность человеческой коммуникации, ее насыщенность косвенными речевыми поступками. К сожалению, такие речевые поступки часто используются для усиления уничижения адресата (что имеет место и в приведенном тексте).

Рассмотрим ответный текст. Его общую интенцию, вероятно, можно определить как возражение читателю (несогласие с его мнением), т. е. также род валюатива.

Нельзя не обратить внимание на то, что значительная часть речевых поступков, представленных в этом тексте, – репрезентативы (констативы, экспликативы, коррекции), т. е. речевые поступки, в которых автор оперирует информацией. Таким образом, автор стремится реализовать свою основную интенцию, валюатив – возражение, преимущественно путем обращения к фактам и логических рассуждений. Валюативы включены в текст в умеренных дозах, поэтому текст производит впечатление «спокойного» возражения – впрочем, к такому поведению обязывает статус автора публицистического текста, для которого нормой является спокойная реакция на эмоциональные «выпады» реципиентов. Однако текст содержит парадоксальные суждения с заложенным в них ироническим потенциалом, причем эти суждения касаются личности читателя (например, вам, как человеку трезвому, снова не хватило ясности взгляда). Тем самым автор, очевидно, отвечает «ударом на удар»: на оценку своей личности – оценкой личности читателя, но делает это не так прямолинейно, как тот, кому он отвечает. Обратим внимание на интерпретацию, представленную как констатив (Россия спивается – это факт). Дальнейший ход текста показывает, что этот оценочный метавывод автор сделал на основе фактов, полученных из общения с людьми, знакомства со статистикой и перемещений по стране. Сами факты не приводятся – очевидно, автор полагает, что они и так всем известны.

Обобщая существующие типологии иллокутивных целей, Е.А. Красина [Красина 1999] предлагает следующую: 1) ассертивная цель: «сказать, как обстоят дела»; 2) комиссивная цель: «обязать говорящего сделать нечто»; 3) директивная цель: «попытаться заставить кого-либо другого (других) сделать нечто»; 4) декларативная цель: «изменить мир», «каузировать» положение дел, отраженное в сообщении; 5) экспрессивная цель: «выразить чувства или установки относительно положения дел», представленного в сообщении. Специализированными выразителями речевых намерений являются перформативы:

к ассертивам относят специализированные сообщения и утверждения типа докладываю, свидетельствую, уведомляю, признаю, оспариваю (ср. – информативная функция текста);

к комиссивам – глагольные формы типа даю обещание, клянусь, присягаю, гарантирую (ср. – функция принятия на себя обязанностей);

к директивам – просьбы (умоляю, прошу), предложения и советы (предлагаю, рекомендую); предупреждения и предсказания (предвещаю, предостерегаю); требования и приказы (приказываю, ставлю условие); запреты и разрешения (воспрещаю, санкционирую)(ср. – апеллятивная функция);

к декларативам – признания (винюсь, каюсь), одобрения (благословляю, одобряю), осуждения (порицаю), прощения (прощаю, отпускаю ваши грехи), называния и назначения (нарекаю, посвящаю в рыцари), специальные акты передачи, отчуждения, отмены (даю отвод, подаю в отставку)(ср. – декларативная функция);

к экспрессивам – глаголы извиняюсь, поздравляю, соболезную, сожалею, приветствую (ср. – контактная функция).

Перформативы в текстах СМИ встречаются нечасто. В качестве иллюстрации, говоря о функционировании перформативных глаголов в публицистическом тексте, приведем очень яркий пример, в котором речевая интенция [36] коллективного адресанта – редакции газеты – выражена (вербализована) в конструкции авторизации (подробнее см. 8.4.), посредством глаголов 1-го лица (выделим их). Процитируем второй, заключительный абзац статьи Ивана Маркеева «Частный случай или закономерность?» под рубрикой «Резонанс» [Тюменские известия. 11 января 2006]:

36

Современная психолингвистика, исходя из положений о том, что речь – это зеркало души человека, а текст – это вынесенный вовне кусочек человеческой психики, ставит перед собой задачу «научиться читать психологическое содержание устного или письменного текста: внутренний мир автора, его желания, опасения, практические направленности» [Слово в действии 2000: 6, 7]. «Поскольку коммуникативные интенции гибки, изменчивы и порой бывают весьма сложными, возникает необходимость их гибкого „обслуживания“. Отсюда возникновение нестандартного пути их выражения. Существуют, однако, и прямые способы выражения коммуникативных интенций. Чаще всего это приказы, просьбы, уведомления и др., использующие глагольные формы. Лингвисты приводят в виде примеров прямых выражений интенций следующие фразы: „Беру эту женщину в жены“, „Завещаю часы моему брату“ и т. п. Однако огромная часть произносимого речевого материала использует совсем другие способы выражения интенций говорящего, и самая замечательная из особенностей использующих язык людей состоит в том, что даже при нестандартном и непрямом выражении интенции они понятны слушателям – носителям данного языка. Причина этому в том, что говорящий сам стремится к тому, чтобы его интенции были поняты, в противном случае цели его „речевой работы“ просто не достигаются, она оказывается неуспешной. При этом внешняя, лингвистическая форма речи, используемые слова, грамматические конструкции часто оказываются чисто технической стороной, не задерживающейся в памяти слушателя и не оказывающей решающего влияния на восприятие содержания. Проиллюстрируем сказанное на небольшом примере. Фраза „Вот эта книга“ может быть произнесена в различных контекстах, выражая совершенно различные интенциональные содержания, и только они (при идентичности речевой формы) будут составлять ее смысл:

– Вот эта книга (которую ты потерял и не мог найти): интенция упрека.

– Вот эта книга (где напечатан интересующий тебя материал): интенция помощи.

– Вот эта книга (которую ты должен отремонтировать): интенция побуждения к действию» [Слово в действии 2000: 17, 18].

«<…> Через несколько дней после обнародования этой информации в „ТИ“ позвонил юрист Сергей Цибульский и вызвался помочь Пуртовым в поисках правды. И вот в новом году Сергей Михайлович позвонил снова и сообщил, что земельный налог Пуртовым с его помощью снижен до прежней (около семисот рублей) суммы. Благодарю юриста Цибульского за неравнодушие к проблемам людей, радуюсь за Пуртовых и констатирую: при желании в наше время, оказывается, человеку можно защитить свои права».

Экспрессивы благодарю и радуюсь, «выносящие» на поверхностный уровень текста экспрессивное намерение субъекта речи (реактивный коммуникативный регистр в концепции Г.А. Золотовой), «готовят» читателя к не вполне обычному употреблению репрезентатива констатирую. Как правило, этот глагол вводит в текст информацию о частном факте (информативный регистр). В анализируемом же тексте – обобщение (ср. отсутствие в предложении четких временных границ – в наше время; употребление предельно общего слова человек; значение настоящего постоянного или, по крайней мере, настоящего расширенного времени – можно защитить)(генеритивный регистр), желательное и для читателя, и для редакции. Таким образом в текст вводится тональность одобрения и текст приобретает новую иллокутивную цель – декларативную, реализация которой изменит мир так, как того желал бы субъект речи. Детерминант же условия при желании «рекомендует» способ достижения цели – таким образом в тексте реализуется директивная интенция, а через нее – воздействующая функция СМИ.

Анализируя в качестве разновидности публицистического стиля политический дискурс предвыборного характера, исследователи отмечают в нем реализацию следующих интенций.

1. Анализ. Рассмотрение, разбор темы, ситуации, не предполагающий выражение отношения к действующим лицам и самому говорящему.

2. Анализ (+). Основанное на фактах рассмотрение, разбор темы, ситуации, предполагающий выражение положительного отношения к действующим лицам.

3. Анализ (-). Основанное на фактах рассмотрение, разбор темы, ситуации, предполагающий выражение отрицательного отношения к действующим лицам.

4. Безличное обвинение. Обвинение (см.), при котором виновники осуждаемых действий или поступков не указываются.

5. Безличное разоблачение. Разоблачение (см.), при котором его объекты) не называются, т. е. не указывается лицо (лица), чьи злоупотребления, тайные замыслы и т. п. становятся предметом открытого обсуждения и осуждения.

6. Дискредитация. Приведение фактов и аргументов, подрывающих доверие к кому-либо или чему-либо, умаляющих чей-нибудь авторитет.

7. Информация. Приведение точных данных и фактов.

8. Кооперация. Выражение отношения, направленного на привлечение к участию в совместных действиях или разделение позиций.

9. Критика. Отрицательное суждение о людях (человеке) и их (его) действиях и поступках.

10. Неявная самопрезентация. Самопрезентация (см.), выражаемая косвенно, без прямого указания на объект позитивного оценивания.

11. Обвинение. Приписывание кому-нибудь какой-либо вины, признание виновным в чем-либо.

12. Отвод критики. Отрицание негативных суждений о людях (человеке) и/ или их (его) действиях и поступках.

13. Отвод обвинений. Отрицание приписываемой кому-нибудь вины.

14. Отказ в просьбе. Отрицание возможности выполнения просьбы.

15. Оценивание (+). Положительное суждение о людях (человеке) и их (его) действиях и поступках.

16. Побуждение. Призыв к какому-либо действию, принятию точки зрения.

17. Предупреждение. Предостережение; предваряющее извещение о возможных событиях, действиях, ситуациях и т. п.

18. Презентация. Представление кого-либо или чего-либо в привлекательном виде.

19. Противостояние. Обнаружение противоположной позиции, непримиримого несогласия.

20. Размежевание. Выявление различий и несходства в позициях и мнениях.

21. Разоблачение. Раскрытие, обнаружение чьих-либо неблаговидных действий, намерений, отрицательных качеств.

22. Самокритика. Критика (см.), направленная на самого говорящего.

23. Самооправдывание. Приведение аргументов и/или фактов с целью доказательства своей невиновности.

24. Самоохранение (осторожность). Выражение неопределенного отношения к разбираемой теме, ситуации и ее действующим лицам.

25. Самопрезентация. Представление себя говорящим в привлекательном, выгодном свете.

26. Угроза. Запугивание, обещание причинить кому-нибудь неприятность, зло.

27. Успокоение аудитории. Приведение аргументов и/или фактов с целью успокоить аудиторию. Кроме того, в политическом дискурсе выделяются интенции: 28) демонстрации силы и 29) похвалы, например, народу [37] .

37

Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / Под ред. Т.Н. Ушаковой, Н.Д. Павловой. СПб., 2000. 95–97, 139, 140.