Грехи Матери

Никогда не доверяй торговцам. Как правило, они с радостью продадут тебе ведро, утверждая, что это шляпа. Когда ты принесешь его домой, ты поймешь, что в ведре дырки, от него пахнет трупом недельной давности и в нем уже поселилась какая-то зловонная слизь, которая так и норовит запрыгнуть тебе в глаза. Кроме того, не доверяй сногсшибательно красивым торговцам, потому что — можно поспорить на что угодно, — они знают, какие они красивые, и как это использовать, чтобы выжать из тебя монеты.

Не то чтобы я была против того, чтобы Джамис пер Суано слегка бы меня прижал. Поверь мне, со временем ты можешь достичь головокружительных высот в возрасте, когда уже не сможешь следовать своим похотливым мыслям. Но это не помешает тебе их иметь.

— Я ищу свою дочь, — быстро сказала я, прежде чем торговец успел каким-то образом истолковать мои мысли так, что я хотела купить козу.

Имико застонала.

— Неужели? — спросил Джамис. Он оставил своих охранников и ручного Хранителя Источников, подошел к столу, обошел его и уселся на его внутренний край. — Какая освежающая честность.

Я, подобно Джамису, обошла вокруг стола — с гораздо меньшей грацией — и уселась напротив него. Я говорю уселась, но это было больше похоже на то, что я шлепнулась на задницу, а потом стиснула зубы от боли в спине. «Ты бы предпочел, чтобы я солгала?» — спросила я.

— Да! — рявкнула Имико. Она тоже подошла ближе, но не села на стол. — Дотянись до лун, будешь счастлива с небом.

Я закатила глаза, глядя на нее:

— Отлично. Я ищу Джинна в бутылке.

Джамис перевел свой полуночный взгляд с меня на Имико. Мне неприятно это говорить, но я почувствовала легкий укол ревности. «Ты, должно быть, Имико. Мастер-вор, истинная сила, стоящая за троном Йенхельма. Знаешь ли, несколько моих приятелей назначили за тебя награду». Он произнес эту угрозу таким невозмутимым тоном, что я не поняла, пытался ли он пошутить. Но в этом-то и был смысл.

Имико пожала плечами, как будто мысль о том, что кто-то может попытаться арестовать ее, была слишком скучной и недостойной обсуждения.

— Никогда не слышала об этой Имико, — сказала она. — Меня зовут Окими, я помощница королевы Эскары Хелсене, помогаю ей в ее преклонном возрасте. — За это я бросила на нее свирепый взгляд. Она, конечно, меня проигнорировала.

— Ну, Имико, или Окими, или как ты там себя называешь. Приятно, наконец, познакомиться с тобой. — Джамис снова отвесил легкий полупоклон, что-то среднее между насмешкой и уважением. — Итак, королева Йенхельма пропала?

Имико бросила нетерпеливый взгляд в мою сторону:

— Что-то вроде того.

— И вы обе ищете ее, чтобы... — Джамис перевел взгляд с Имико на меня, затем обратно. — Забрать ее обратно в Йенхельм? Против ее воли?

Имико скрестила руки на груди.

— В данный момент мы просто ее ищем. Королева Эскара не видела свою дочь много лет. Им нужно многое наверстать.

— И вы думаете, что она в Ланфолле, — сказал Джамис ровным, как только что отчеканенная монета, голосом. — Возможно, остановилась у кого-нибудь из моих приятелей?

— Мы, конечно, думали об этом. — Имико подошла на пару шагов ближе к торговцу, и я заметила, что охранники Джамиса шагнули вперед, положив руки на оружие. Имико остановилась и с улыбкой подняла руки. — И, похоже, нам недостаточно доверяют.

Джамис вздохнул и махнул рукой через плечо. Стражники отступили назад.

— У той королевы, которая находится в этой комнате, довольно грозная репутация.

Имико преодолела разделявшее их расстояние и уселась на стол рядом с Джамисом. Они так эффектно смотрелись рядом друг с другом. Один смуглый и красивый, чья внешность притягивала взгляд. Другая бледная, с волосами цвета догорающего кузнечного горна.

— Честное слово, это в основном громкие слова, — сказала Имико.

— Она не сожгла город и не убила императора? — спросил Джамис и улыбнулся.

— Я сказала, в основном громкие слова, — улыбнулась в ответ Имико. — Немного правды там, где мы ее посеяли.

Ты, наверное, заметил, что мне не нравится, когда меня обсуждают или игнорируют. Особенно мне не нравится, когда обо мне говорят, если я нахожусь в той же чертовой комнате. И, хотя мне очень неприятно это признавать, Имико выглядела так, будто флиртовала с Джамисом, что вызвало у меня необоснованную ревность. Я винила во всем хрономантию. Моему телу шел шестой десяток, но на самом деле я была еще достаточно молода, чтобы считать себя в расцвете сил.

Я много говорила о различиях и опасностях, которые таят в себе любовь и вожделение. Вожделение в юности — это вырвавшееся на свободу пламя, которое сжигает все, к чему прикасается. Похоть в пожилом возрасте — это аромат, доносимый легким ветерком, который пробуждает что-то глубоко внутри, давно забытую мысль, но все равно мимолетную, теряющуюся так же быстро, как воспоминание о сне. Но как быть с возрастом между молодым и старым? Что ж, тогда похоть — это цветок, который ждет, чтобы распуститься. Если его подкармливать и поливать, он может расцвести во что-то новое и прекрасное, открывая мир возможностей. Если оставить его вянуть и умирать, он загнивает и оставляет запах застарелого пота и сожалений.

Кем была я? Молодой? Старой? Чем-то средним? Растерянной, я думаю. Как телом, так и разумом. Что ж, растерянность и похоть — обычные спутники жизни. На самом деле в то время я знала только одно: Имико флиртовала с Джамисом, и ревность пронзила меня насквозь. Я хотела, чтобы Джамис так смотрел на меня, так улыбался мне. Даже если все это было притворством.

Моя голова кружилась от мыслей и эмоций, которые, я была уверена, я давно оставила позади. Это не было вожделением, это не могло быть вожделением. Скорее, это было похоже на желание. Желание — это нечто совершенно иное. Я хотела его внимания, быть объектом его пристального интереса. Я хотела, чтобы он посмотрел на меня и увидел во мне равного себе.

— Три раза, — сказала я достаточно громко, чтобы привлечь внимание Джамиса и Имико. — Три раза я убила императора.

— Вот теперь я впечатлен. Как можно убить человека три раза?

Я улыбнулась Джамису. Загадочность может творить чудеса, когда пытаешься вызвать интерес. Конечно, когда пытаешься пофлиртовать с мужчиной, есть способы получше, чем разговоры о людях, которых ты убила.

Его улыбка исчезла, как пыль перед бурей. «Боюсь, я не знаю, где твоя дочь», — сказал Джамис, и его голос утратил игривые нотки. Это было похоже на потерю. Солнце скрылось за горизонтом, окутав красоту мира тенью. Я хотела его вернуть. Я хотела, чтобы солнце вернулось. Я хотела, чтобы Джамис снова мне улыбнулся. Слезы Лурсы, я не понимала, что со мной происходит. Почему я так отчаянно нуждалась во внимании этого мужчины?

— Но это не значит, что я не могу помочь, — продолжил Джамис. — Если Сирилет Хелсене находится в Ланфолле или проезжала через него, кто-нибудь об этом знает. Скорее всего, кто-то из других членов союза.

Имико усмехнулась и откинулась на спинку стула, выгибая спину.

— И теперь мы переходим к делу. Цена.

Джамис повернулся к Имико и виновато развел руками.

— Это Ланфолл, дамы. Если кто-то предоставляет вам информацию бесплатно, то либо эта информация ложная, и смело можно сказать, что она приносит ему прибыль, либо это услуга, за которую надо будет заплатить позже.