Грехи отцов. Том 2
Шрифт:
Телефонный звонок прервал мои мысли. Я сняла трубку аппарата в спальне;
— Звонок из Кембриджа, Англия, для миссис Фоксуорс.
— Да, да, я слушаю.
— Можете говорить.
— Здравствуй, Вики.
— Привет, — я даже подскочила на кровати. — Что-нибудь случилось?
— Все хорошо. Я просто решил позвонить тебе.
— Да, молодец.
Неловкая пауза.
—
— Да, я перечислила деньги, заработанные на акциях, в организацию, заботящуюся о сиротах военнослужащих во Вьетнаме. Я наконец-то поняла, что для меня лучше всего заниматься благотворительностью.
— Прекрасно. А рынок акций, похоже, живет бурной жизнью, там своего рода бум... Я получил с почтой «Уолл-стрит джорнэл».
— О, Себастьян, ты говоришь как какой-то отшельник, скучающий по обществу и дому.
— Нет-нет. Мне просто нравится знать, что у вас происходит. Как тебе удалось получить деньги на бирже?
— Я финансировала одного из клиентов Джейка. Слышал когда-нибудь о Доналде Шайне?
— Конечно. Известная фирма лизинга компьютеров. Умница, Вики! Уволила еще какого-нибудь занудного брокера?
Мы рассмеялись. Наконец-то разговор перестал быть напряженным.
— Как твое чтение?
— Нормально. Но скоро придется прекратить его, потому что приезжает Алфред на две недели. Эльза вся светится от счастья, с тех пор как вышла замуж во второй раз. Знаешь, как выглядит ее новый супруг? Наверное, он похож на святого, потому что только святые могут выжить в этой семье.
— Он еврей, так что у него не будет таких проблем, как у тебя. Я сама его не видела, но говорят, что он душка. Правда, Эльза сейчас великолепна. Я видела ее у Тиффани недавно. Она примеряла бриллианты, настоящая кинозвезда!
— Господи, какой странный поворот событий.
— Да, очень странный.
Мы замолчали на некоторое время. Но я знала, что он, как и я, думал об Эдварде Джоне.
— Ну, спасибо, что позвонил, Себастьян.
— Нашла свой розовый сад?
— Пока нет. Я знаю, что он где-то рядом, но никак не могу найти дорогу туда... И даже, если найду туда дорогу, боюсь я его не узнаю. Я ведь себе плохо еще представляю, каким он должен быть.
— Он будет похож на слона, — которого трудно описать, как все простое, но которого легко узнать, если хоть раз слышал о нем.
— Наверное.
— Не сдавайся, Вики! Продолжай присматривать за детьми и увольнять своих брокеров, и помогай многим вьетнамским сиротам хотя бы рисом. Никто не имеет право требовать от тебя большего.
— Хорошо. Ну...
— Пока. Береги себя. Не волнуйся — я не буду надоедать тебе международными звонками. Просто сегодня я хотел поговорить с тобой, потому что...
— Да, — сказала она, потому что он остановился. Мои глаза были полны слез, — я так рада что ты позвонил. Спасибо тебе. Пока.
—
Пока.Я повесила трубку и представила его за сотни миль уставившимся на свой телефон, как смотрела на него я сейчас. Мне все-таки удалось не расплакаться, но еще долго я сидела, не двигаясь, думая о Себастьяне, Эдварде Джоне и несбывшихся мечтах.
— Вики, моя дорогая, — сказал Джейк Рейшман на одном из коктейлей, — разреши представить тебе моего клиента Доналда Шайна.
Я увидела высокого молодого человека с длинными слегка вьющимися волосами. На нем была розовая рубашка, пестрый розовый галстук и костюм, который выглядел так, будто только что из кругосветного путешествия.
— Привет, — поприветствовала я нового знакомого, — мои поздравления по поводу вашей операции с «Синтакс Дэйт процессинг».
— Спасибо! Думаю, вы на этом много заработали. Джейк сказал, что вы хорошо воспользовались моим состоянием, — он сердечно пожал Мне руку и одарил чистосердечной улыбкой.
Я почувствовала, что он словно опутал меня своими сетями, чтобы извлечь каждую унцию восхищения собой и оставить запас на будущее.
— Мне конечно же интересно, что вы планируете предпринять в ближайшем будущем, — сказала я, — или это государственная тайна?
— Все должны теперь знать, что у меня большие планы, — сказал. Доналд Шайн, — его энтузиазм в этом вопросе был откровенным. — Я считаю, что финансовая структура этой страны позволит достичь многого...
Я старалась сдержаться, чтобы не выглядеть удивленной. И этот человек был сенсацией года? Он больше походил на хиповатого дискжокея, который не способен обсуждать никакие другие вопросы, кроме десятки лучших песен недели. Я продолжала внимательно слушать его, хотя теперь понимала, почему Уолл-стрит была так напугана его успехом.
— ...нужно просто почувствовать, где можно использовать свой шанс, — говорил он. — Джейк шикарный парень, правда? Где вы с ним познакомились?
— Он старый друг моего отца.
— А как зовут вашего отца?
— Корнелиус Ван Зейл.
Доналд Шайн рассмеялся.
— Вы шутите.
— Вы знаете моего отца?
— Конечно. Однажды он устроил мне хорошую трепку. Я был вымыт, выжат, выглажен и выброшен на улицу за тридцать секунд. Это трудно забыть, — сказал Доналд Шайн, снова ослепив меня своей победоносной улыбкой, — и готов поспорить, я никогда не забуду.
Я была смущена.
— Жаль, что у вас не осталось более радужных воспоминаний о моем отце. Это не помешало бы его бизнесу.
— Возможно. — Он пожал плечами. — Но Он мало отличается от других партнеров, с которыми мне приходилось общаться. Мое правило — не доверять никому, чей возраст более тридцати.
— Тогда я не подхожу вам. Извините...
— Не сердитесь, если я не являюсь почитателем талантов вашего отца, это ничего не значит. А вам действительно за тридцать? Вы выглядите молодо, я подумал, что мы ровесники.