Греховная принцесса

— Так ты шлюха? Тебе платят, чтобы ты трахал женщин ради информации?

Мой подбородок опускается, слова пляшут на кончике моего языка, чтобы возразить, но ни одно не находит выхода.

— О, подожди, это ведь не только женщины? Ты и из мужчин вытряхиваешь информацию. Может, одновременно? — спрашивает она. По тому, как она поднимает брови, может показаться, что она заинтригована, но я вижу больше. Я вижу темные тени, клубящиеся в ее голубых глазах.

У меня сводит челюсть, кулаки сворачиваются, но слов все нет.

— Когда именно ты собирался сказать мне, что мне придется делить тебя с… ну, кто знает?

— Нет, Иви. Я не…

— Полагаю, для тебя все сложилось как нельзя лучше, когда я сказала, что мне было бы интересно разделить тебя, если бы это был правильный человек.

— Нет, Лисичка. Пожалуйста, это не…

— Убирайся, — жестко потребовала она.

— Что?

— Убирайся. Убирайся. Или ты покинешь эту комнату, или я выйду из коттеджа и попаду прямо в руки человека, которому я действительно принадлежу, — угрожает она.

Как бы мне ни хотелось оставить ее одну прямо сейчас, угроза того, что она совершит какую-нибудь глупость, заставляет меня действовать.

Но я не поворачиваюсь к двери, не сразу.

Вместо этого я иду прямо к ней. Взяв ее за подбородок, я прижимаю ее спиной к стене и поднимаю ее голову, чтобы у нее не было выбора, кроме как посмотреть вверх.

Но, как ни странно, она не поддается мне, продолжая смотреть на окно рядом с нами.

— Иви, — мрачно прорычал я. — Посмотри на меня.

Проходит несколько секунд, и моя хватка слегка ослабевает, но в конце концов она подчиняется приказу.

— Я сделаю, как ты говоришь, но только потому, что твоя безопасность сейчас для меня важнее всего на свете. Но не смей думать, что мой выход за дверь означает, что все кончено. Это не так. Мне плевать, кто подписал этот чек за тебя. Его деньги ничего не значат. Его право собственности ничего не значит. Ты моя, Иви Мур, и была таковой с той первой ночи, когда ты встала передо мной на колени.

— Можешь угрожать сколько угодно — черт, можешь даже попытаться выбежать прямо через парадную дверь, если очень хочется, — но будь уверена. Я найду тебя и заберу то, что принадлежит мне.

Ее дыхание вырывается из слегка приоткрытых губ при виде моей угрозы, а глаза темнеют от жара, несмотря на гнев.

Я мог бы доказать ей это прямо сейчас, если бы захотел. И она, блядь, мне это позволит, я знаю. Но то, что у нас есть, — это нечто большее. Это больше, чем просто моя власть над ней. В кои-то веки не я контролирую ситуацию, не я веду игру.

Это делает она.

А я всего лишь раб ее потребностей. И прямо сейчас ей нужно, чтобы я ушел.

— Если я тебе понадоблюсь, я буду внизу.

Отпустив ее, я отступаю назад и, схватив с кровати телефон, выбегаю из комнаты.

Не успеваю я захлопнуть за собой дверь, как ее голос прорезает воздух.

— Ты мне не нужен, Алекс. Никогда не нуждалась и не буду нуждаться.

28

ИВИ

Я закрываю рот рукой, как только последнее слово вырывается на свободу.

Я не хотела их говорить, но, поскольку боль от его лжи продолжает резать меня, как миллион крошечных ножей, моя потребность причинить ему боль берет верх.

Я тут же жалею об этом. Это по-детски и мелочно, но все это слишком больно, чтобы что-то предпринять, побежать за ним и вернуть все назад.

Он лгал мне.

Все это время, пока мы были здесь, он позволял мне верить, что купил меня каким-то чертовым способом, чтобы я была в безопасности. И пока он был занят тем, что скрывал, что знает о моей жизни в качестве веб-кам девушки, он хранил свои собственные грязные секреты о том, чем он зарабатывает на жизнь.

Мне не следовало называть его шлюхой. Это было слишком низко. И очень лицемерно.

Однако эта ложь. Она продолжала накапливаться, и что-то должно было измениться.

Как он может быть таким милым, таким заботливым и нежным со мной? Как он может говорить мне, что любит меня, если он держится за всю эту ложь и умалчивание правды?

Потому что это его работа, Иви.

Он манипулирует, обманывает, соблазняет и очаровывает, чтобы выудить из людей информацию.

Он работал с тобой.

Он играл с тобой.

И ты позволила ему.

Он заставил тебя влюбиться в него.

Заставил полюбить его.

А потом он позволил тебе упасть и разбиться на миллион осколков.

При этой мысли мир подо мной трескается, колени подгибаются, и я падаю на пол.

Я опускаю голову на руки и отдаюсь боли в груди и опустошению, бурлящему в моих венах.

А ведь всего несколько минут назад в его объятиях я чувствовала себя в большей безопасности, чем когда-либо за всю свою жизнь.

Как же мы докатились до такого?

Я рыдала до тех пор, пока глаза не стали гореть, а горло — саднить. Все мое тело болит от того, что мы делали сегодня утром, а нос наполнен его запахом от ткани, которая покрывает мое тело. Все это — напоминание о нем, о том, какой глупой и наивной я была, которое мне совершенно не нужно.

Я с трудом перекатилась на колени и встала на ноги.

Мои бедра горят, так как дискомфорт от его пребывания во мне усиливает мои сожаления.

Я доверяла ему.

Даже после инцидента с приложением прошлой ночью, я доверяла ему. Я понимала, почему он предпочитает подождать, пока я признаюсь, а не свалить все на меня. Но все это время он хранил свой собственный развратный секрет.

Он знал, что если признается в том, что знает мой, то ему придется выдать свой.

Все это было не из-за меня. Все это было связано с ним.