Грешная святая любовь

– О-о-о, - вздохнула Маргарет, запуская пальцы в его шевелюру.

Спустя несколько показавшихся бесконечными мгновений он сел и легонько хлопнул ее по спине.

– Эй!
– воскликнула Маргарет с притворным возмущением.

– Пора вставать, - проговорил Аллан, вскочил с постели и, подойдя к окну, открыл занавеси.
– Уже утро, женщина. Ты знаешь, что это значит?

Маргарет улыбнулась и потянулась под покрывалом.

– Ну еще хотя бы минут двадцать…

– Завтракать, - приказал Аллан, возвращаясь к кровати. Сдернув покрывало и не обращая внимания на протестующие вопли, он схватил Мэгги в охапку.

– Бекон. Яйца. Поджаренный хлеб.

– Аллан! Отпусти же меня!
– Смеясь, Маргарет замолотила кулаками по его плечу, но он понес ее в ванную.

– И масса кофе, - добавил он, залезая под душ вместе со своей ношей. Продолжая крепко держать ее на руках, Аллан включил воду.
– Ты вытянула из меня всю энергию, и мне необходима еда, чтобы восстановить силы.

Извернувшись в его руках, Маргарет повернула к Аллану смеющееся лицо.

– И это все, что тебе надо?
– спросила она.

Улыбка сползла с его губ, а взгляд стал таким, что у нее перехватило дыхание.

– Нет, моя радость, мне нужно гораздо больше… Мне нужно…

Он поднял ее, их губы встретились, Маргарет обхватила ногами его бедра, и долгое время были слышны только звук падающей воды, вздохи и бормотание двух людей, занимающихся любовью.

– Так вот что представляет собой Лондон в праздничные дни?

Маргарет взглянула на него и улыбнулась. Они прогуливались по аллеям Ридженс-парка - день был жарким, солнечным, и газоны заполняли люди, спешившие насладиться погожим деньком.

– Странно слышать подобное замечание из уст коренного лондонца.

– Собственно говоря, я не коренной лондонец. Родился, правда, здесь, но еще маленьким ребенком меня увезли в Уэст-Энд, к Каспару.

Маргарет кивнула.

– Я знаю и часто думала об этом. Твои родители умерли?

– Нет, все не так драматично, - ответил Аллан с натянутой улыбкой.
– Моя мать предпочла странствовать по джунглям, а не воспитывать сыновей. А отец решил, что если уж на то пошло, то и он может послать к чертям родительские обязанности и полностью насладиться радостями жизни.

Улыбка Маргарет угасла.

– Ты хочешь сказать, что они бросили вас?

– Это звучит несколько хуже, чем было на самом деле. К тому времени я все равно больше жил с дедом, чем с родителями. Они постоянно куда-нибудь уезжали - им было не до меня.

– И вы с Дональдом стали жить у деда?

– К тому времени Дональд уже учился в колледже. Он ведь на двенадцать лет старше меня.

– Понятно, - сказала Маргарет.
– Знаешь, интересно…

– Что?

– Да, собственно, ничего особенного. Просто однажды, когда я была дома во время каникул, Дональд спросил меня, как я чувствую себя вдали от дома. И добавил, что знает еще одного заброшенного ребенка.

– Ты думаешь, он имел в виду меня?
– удивленно спросил Аллан.

Маргарет пожала плечами.

– Вполне возможно. А ты так не считаешь?

Более чем возможно, подумал Аллан. И это объясняет, почему Дональд так хотел обеспечить падчерицу, почему говорил, что чувствует свою вину перед ней.

Но я никогда не брошу ее, внезапно подумал Аллан. В этот момент легкий ветерок растрепал волосы Маргарет, она отвела их, и от этого простого движения у него почему-то защемило сердце. Аллан взял Мэгги за руку, переплетя ее пальцы со своими.

– А как у тебя?
– спросил он.

Она с улыбкой посмотрела на него.

– Что у меня?

– Каким было твое детство?
– Аллан улыбнулся.
– Уверен, ты была серьезной девочкой с милой, стыдливой улыбкой.

– Что ж, здесь ты прав.
– В ее улыбке появился оттенок грусти.
– Единственное, что я помню из своего детства, так это непрерывные переезды - из Ливерпуля в Манчестер, из Манчестера в Дерби, из Дерби в Плимут.

– Но зачем?

Маргарет пожала плечами.

– Полагаю, потому, что моя мать… потому что Дайана постоянно искала лучшей доли. Она ведь была официанткой.

– В коктейль-барах?
– спросил Аллан.

– Да.
– Уловив в его тоне нотку пренебрежения, Маргарет с вызовом посмотрела на него.
– Она старалась, как могла. Ее избранники, может, и были не совсем безупречны, но воспитывать ребенка в одиночку нелегко.

– Уверен, что она твердила тебе это постоянно.

– Нет! А в общем, да, она делала это. Но я хочу сказать…

– Дорогая.
– Аллан отпустил руку Мэгги и обнял ее за плечи.
– Прости меня. Я не хотел тебя обидеть, а просто пытался представить себе, каково приходилось тебе - постоянно перебираться из города в город, а потом, после того как Дайана вышла замуж за моего брата, оказаться одной в ужасной частной школе.

Маргарет вздохнула и положила голову ему на плечо.

– Собственно говоря, - негромко начала она, - школа была не такой уж ужасной. Скучной, может быть. И никчемной. Ужасны были девочки - все они знали друг друга, были равны по происхождению.
– Маргарет негромко рассмеялась.
– Даже имена у них были одинаковыми, вроде Баффи или Маффи.

– А когда говорили, то цедили слова сквозь зубы, - улыбаясь, добавил Аллан.

– Верно. Но несмотря на это, я была там счастлива. Ложилась в кровать и просыпалась каждый день в одном и том же месте, и по ночам мне не приходилось беспокоиться, закрыта ли дверь и в какое время мать вернется домой.

И вернется ли вообще, угрюмо подумал Аллан и покрепче обнял Маргарет. Теперь ей не придется беспокоиться ни о чем. И никогда. Он позаботится обо всем, будет оберегать и защищать ее.

– Тот человек, который назвал детство «безмятежным», - сказал он как можно более непринужденным тоном, - очевидно, сам никогда не был ребенком.

Маргарет улыбнулась.

– Кто его знает, - сказала она.
– Эти дети выглядят вполне счастливыми.
– Она кивнула на двух маленьких мальчиков, бегущих навстречу с толстым кокер-спаниелем на красном поводке.
– Ты только посмотри на щенка, Аллан! Разве он не прелесть?

Неожиданно щенок вырвался.

– Мисс!
– крикнул один из мальчиков.
– Вы не поймаете щенка?