Грешная святая любовь

Губы Аллана скривились в усмешке.

– Хорошо.

Он пошел на кухню и передал пожелание деда - в гораздо более вежливой форме, затем вернулся в библиотеку, где нашел старика в его любимом кресле. В сморщенной руке была зажата рюмка с коньяком.

– Налей себе, мой мальчик, и садись рядом.
– Когда Аллан уселся, Каспар деликатно кашлянул.
– Так почему же ты не сделаешь этого сам?
– спросил он.

Аллан нахмурился.

– Не сделаю что?

– Не свяжешься с ней. С Маргарет, я имею в виду.

Аллан нахмурился еще сильнее.

– В этом нет никакой необходимости, - ответил он.

Каспар пристально посмотрел на него.

– От человека убегает жена, а он не видит никакой необходимости в том, чтобы разыскать ее и спросить почему? Странное место - этот современный мир, мой мальчик. Очень странное.

Аллан вздохнул и поднялся на ноги.

– Послушай, дед, - осторожно начал он, - мне кажется, что ты не совсем понял обстоятельства дела. Маргарет не убежала, а просто ушла. Спокойно, хладнокровно, намеренно. И я объяснял тебе, по какой причине…

– Да, да, ты говорил мне. Потому что больше не захотела жить с тобой.

– И потому, что я сам не хотел этого.
– Аллан поджал губы.
– Она не была мне настоящей женой, дед. Разве ты не помнишь? Я же рассказывал тебе о контракте, который мы заключили. Разговор об этом произошел у нас перед самой свадьбой, и ты сказал, что все понимаешь. Ты сказал…

– Ради бога, Аллан, я же не идиот. Я прекрасно помню, что сказал ты и что ответил тебе я.
– Кустистые белые брови Каспара сдвинулись к самой переносице.
– Но я вижу и то, что мог бы увидеть любой дурак. Ты влюбился в эту девушку и до сих пор любишь ее.

Аллан покраснел и поставил свою рюмку на каминную полку.

– Не говори глупостей.

– Я никогда не был глупцом, молодой человек.

– Послушай, дед, я знаю, ты мечтаешь о том, чтобы я повстречался с идеальной женщиной, женился на ней, остепенился, завел детей, но…

– И ты нашел идеальную женщину, - утвердительно перебил его Каспар.
– Но не смог удержать.

– Идеальным в Маргарет было только одно - актерское мастерство.

– Чушь. Она обожала тебя.

Аллан рассмеялся:

– Обожала мои деньги, ты хочешь сказать?

– Аллан, ты - плоть от плоти моей, и я тебя люблю, но иногда мне кажется, что умственные способности ты унаследовал по женской линии. Обожала твои деньги? Как же! Почему тогда она не прикоснулась к положенному на ее имя капиталу?

– Откуда я знаю?

– А ее кредитный счет - ты ведь не закрыл его?

Аллан нахмурился.

– Может быть, она забыла, что он у нее есть.

– Очень логично, не правда ли? Такая алчная особа непременно должна забыть о том, что имеет неограниченный кредит и довольно солидный счет в банке.

– Два, - пробормотал Аллан.

– Что?

– Два счета в банке. Я… э-э… лично открыл ей еще один. Мне показалось, что так будет правильно.

– Еще лучше, - раздраженно сказал Каспар.
– Она не воспользовалась двумя банковскими счетами и бог его знает сколькими кредитными карточками. Это прекрасно согласуется с образом жадной женщины, вышедшей за тебя замуж из-за денег.

– Она вышла за меня, потому что этого хотела ее мать, - резко возразил Аллан.
– Поверь мне, она очень прислушивается к мнению своей матери.

– Твое объяснение, - не унимался Каспар, - опять не выдерживает критики, потому что с тех пор, как Маргарет уехала из Лондона, она не имела дела со своей матерью.

Аллан нахмурился еще сильнее.

– Откуда ты это знаешь?

– Мне звонила Дайана. Вся в соплях и слезах.

– Могу себе представить. Ей, конечно, нужны деньги?

– Она хотела знать, в чем дело, почему ее дочь так настроена против нее. Насколько я понял, девушка изредка посылает ей почтовые открытки и все.

– Что ты говоришь? Зачем Маргарет посылать открытки, если они обе живут в Ливерпуле.

– Они не живут обе в Ливерпуле, Аллан. Девушка живет в другом месте.

– Где?

– Откуда мне знать?

Аллан угрюмо взглянул на деда.

– Разве Дайана не сказала тебе?

– Может быть, и сказала.

– Черт побери, дед, так сказала тебе Дайана, где живет ее дочь, или нет?

Старик пожал плечами.

– Кажется, где-то в Шеффилде.

– В Шеффилде? Какого дьявола она там делает? На что живет, если не притронулась к своим счетам? Есть ли у нее там хоть какие-нибудь знакомые?

Брови Каспара полезли вверх.

– Какой из этих вопросов интересует тебя в первую очередь? Хотя неважно. У меня один ответ на все три. Не имею никакого понятия. Чего это ты так всполошился?

Аллан открыл было рот, потом закрыл его, отвернулся, налил в рюмку коньяк и только тогда взглянул на Каспара.

– Совсем нет. Я просто любопытствую. В конце концов, нужно же мне отослать куда-нибудь документы после развода. Все это время я думал, что их можно будет передать Дайане, что Маргарет…

– …Живет со своей матерью? И рисовал картину, как они вместе смеются над тобой, над тем, что ты влюбился?

– Черт побери, дед, конечно нет!

– Что ж, рад это слышать, - мягко сказал Каспар.
– Не хотелось бы думать, что ты превратился в отшельника из-за того, что влюблен в собственную жену.

– Влюблен… - Аллан рассмеялся.
– С чего ты взял?

– Ты каждую пятницу приезжаешь сюда ужинать, вместо того чтобы извиниться и погулять в городе со своим другом.

– Я по-прежнему встречаюсь с Брайаном. Просто-напросто… Знаешь, в жизни человека бывают времена, когда ему все надоедает.

– Твоя секретарша сказала мне, что ты часто остаешься в офисе допоздна и проводишь в нем половину уик-эндов.

– Какие глупости!
– взвился Аллан.
– И, кроме того, если я и работаю допоздна, то это мое личное дело. Какое ты имел право расспрашивать Кэрол и какое право имела она рассказывать даже тебе о том, как я провожу свое время?

Каспар хитро улыбнулся: