Грешная святая любовь
Шрифт:
Как ни старался Аллан сохранить серьезность, но его лицо расплылось в улыбке.
– Надеюсь дожить до того времени, когда тебе будет под сто. Иначе кто же будет доставлять подобные неприятности моим детям?
Они обменялись улыбками. Потом Аллан крепко обнял деда.
– Я тебя люблю, - хриплым голосом сказал он и вышел из комнаты.
В Шеффилде царило бабье лето. Вот уже пять дней не спадала жара. С каждым днем температура становилась все выше, а настроение людей - все ниже.
Маргарет не составляла исключения. Сегодня ночью гудящий вентилятор
А теперь то же самое решила сделать система кондиционирования супермаркета. Внутри помещения стало как в сауне. Покупатели немедленно испарились, но продавцы в своей форменной одежде были обречены на мучения.
До чего же идиотская форма, раздраженно думала Маргарет, пытаясь подровнять стопку свитеров, лежащую на прилавке отдела мужской одежды. Черный костюм с эмблемой супермаркета на нагрудном кармане, белая блузка, обязательные чулки и кожаные туфли на среднем каблуке. Все это было бы в самый раз в середине зимы.
В сегодняшнюю же жару, да еще при неисправном кондиционере, одежда превратилась в орудие пытки. Блузка из совершенно не дышащей полиэфирной ткани прилипала к коже. Костюм тоже из полиэфира, казалось, стал липким даже на ощупь. От проклятой жары ступни так отекли, что каждый шаг давался с трудом.
Да и настроение у нее хуже некуда. Правда, справедливости ради надо заметить, что хорошим оно не было уже давно, что подтверждали и соседки по квартире, неоднократно сменявшие друг друга последние три месяца.
– Если честно, Мэгги, - призналась ей несколько дней назад последняя из них, - то на твоем месте я поехала и встретилась бы с парнем, который так перемолол тебя. Либо призналась в том, что до сих пор влюблена в него, либо дала ему в челюсть. Тогда с тобой снова можно будет иметь дело.
– Никто меня не перемалывал, - отрезала Маргарет.
– Кроме того, я никогда не любила его, а по челюсти он от меня уже получил.
Хотя нет, надо было ударить его еще раз, решила Маргарет. Тут соседка, вероятно, права.
Может быть, причина ее плохого настроения именно в этом? Оно не оставляло ее с тех пор, как она покинула Лондон. А это произошло спустя час после ухода из того дурацкого ресторана и из еще более дурацкой жизни Аллана Флеминга. Маргарет задержалась ровно настолько, чтобы упаковать свои вещи, а потом направилась на автобусную станцию.
– Мне нужен билет в одну сторону на первый же автобус, идущий из города, - сказала она.
И очутилась в Шеффилде. Да и какая, собственно, разница? Она не знала, где бы ей хотелось очутиться, зато отлично знала, где не хотелось: в Лондоне и Ливерпуле.
А в Шеффилде все обернулось просто прекрасно. Город был большой, Маргарет не связывало с ним ничего личного, она тут же нашла работу и жилье, и скоро последние воспоминания об Аллане Флеминге окончательно улетучатся из памяти.
Просто смешно, что когда-то она считала, что влюблена в него. Складывая очередной свитер, Маргарет скорчила гримасу. Влюблена?
– Смехотворно, - пробормотала
она себе под нос.Конечно, думать так было гораздо удобнее, чем признаться себе в том, что с самой первой встречи ей хотелось оказаться с ним в постели. Что ж, действительно, ей этого хотелось. Ну и что такого? Оказалось, что секс - это… это приятно. Да, подумала Маргарет, вот подходящее слово. Приятно. А все остальное - магия, таинство, опьяняющая радость - просто плод ее воспаленного воображения.
Что же касается Аллана - если Маргарет когда-нибудь встретит его еще раз, она сделает то, что ей советовали, - сожмет руку в кулак, хорошенько замахнется и ударит. Тогда, может быть, образ ненавистного человека перестанет преследовать ее, и она не будет видеть его в каждом высоком и темноволосом мужчине, не будет постоянно слышать его голос.
– Доброе утро, мисс.
У Маргарет все внутри словно перевернулось. Опять это наваждение, опять этот голос. Черт бы его побрал, подумала она, черт бы его побрал.
– Мисс? Будьте добры, помогите мне.
– Нет, - прошептала Маргарет, не в силах обернуться.
– Нет, я не могу вам помочь. Я очень занята, сэр. Вы же видите.
– Я вижу, - ответил веселый мужской голос, - что вы очень невежливы. Придется сообщить об этом управляющему.
Маргарет набрала полную грудь воздуха.
– Тогда сделайте это, - сказала она поворачиваясь.
– Сделайте, будьте вы… будьте вы…
О боже!
Это был он, Аллан, высокий и красивый, точно такой, каким она его помнила.
– Подонок!
– выругалась Маргарет, устремляясь к нему.
Рассмеявшись, Аллан перехватил ее, одной рукой прижал запястья Маргарет к своей груди, запустив вторую в ее волосы так, что заколки, скрепляющие их в плотный узел, вылетели, и золотистые пряди рассыпались по плечам.
– Ну, ну, дорогая, - сказал он.
– Когда-то ты уже ударила меня, хватит одного раза.
– Ты… ты крыса! Горилла! Ты…
– Разве так надо приветствовать своего мужа?
Маргарет кинула на него яростный взгляд.
– Ты мне не муж!
– Как бы не так. У меня в кармане бумага, официально подтверждающая этот факт.
– Аллан, черт побери, отпусти же меня!
Он ухмыльнулся:
– Не отпущу.
Маргарет начала биться в его руках.
– От… пус… ти!
Дыхание Аллана стало прерывистым.
– Если ты продолжишь в том же духе, я буду вынужден швырнуть тебя на эту кучу свитеров и представить гораздо более убедительное доказательство своих супружеских прав.
Щеки ее покраснели.
– Что ты здесь делаешь? И как ты меня нашел?
– Адрес мне дала Дайана.
– Дайана? Ты говорил с матерью?
Он кивнул.
– Да, говорил. Ей действительно недостает тебя. Она почти убедила меня, что где-то под всей мишурой и косметикой прячется женщина, желающая научиться быть матерью.
– Аллан зарылся лицом в волосы Маргарет.
– Боже мой, - пробормотал он, - я уже почти забыл, как чудесно они пахнут.
– Ты так и не объяснил мне, что здесь делаешь.