Грим

Драко наблюдал, как смерть медленно, но неотвратимо отступает. И вместе с ней холод отчаяния покидал его мертвое сердце.

Рэй призвал Манящими чарами сундучок, напоил Гермиону зельями, тыльной стороной ладони вытер пот со лба.

— Сейчас ей нужен отдых. Остаток ночи, так и быть, можете провести у меня, а утром…

— Спасибо, Рэй.

— А теперь тебя надо подлатать, снимай мантию, рубашку или что там у тебя.

Драко подчинился, снял с себя грязную, порванную мантию и свитер. Рэй присвистнул.

— И здесь работы на полчаса. Позвоночник не задет, — бормотал Рэй. — Осколки мелкие, неглубоко вошли… Повезло тебе.

«Наверное осколки зеркал или люстры», — мелькнула догадка в голове Драко.

— Выпей, — Рэй протянул зелье, — это обезболивающее.

После длительного молчания Рэй спросил:

— Во что ты ввязался, Малфой?

— Сам не знаю.

— А девчонку зачем впутал? Я едва вытащил ее с того света. Значительная потеря крови, переломы ног, рук, ключицы, позвоночник треснул в нескольких местах, осколками ранило лицо. У тебя осколки в спине. Я боюсь представлять причину таких повреждений.

— И не надо представлять, — мягко произнес Драко. — Хвала Мерлину, что ты сегодня не на работе.

— Да уж. Две недели без выходных, не менее трех операций в сутки! Сегодня — первый выходной. Но тут появляешься ты, и накрывается мое свиданье медным тазом.

— Извини, Рэй. Я твой должник — проси все, что хочешь.

— Сочтемся еще, — отмахнулся от него Рэй. — Кто эта девушка? И почему ты не в Хогвартсе?

— Она моя однокурсница. И мы должны находиться в школе, но мы не в ней.

— Исчерпывающее объяснение. Ты как обычно предельно откровенен. Я могу бесплатно лечить тебя, закрывая глаза на то, что причины твоих травм далеки от бытовых и зачастую связаны с темной магией. Но сегодня ты превзошел сам себя.

Ворвался посреди ночи в мой дом, держа на руках умирающую девушку. И что я должен, по-твоему, думать? Может, ты ее изувечил?

— Я не трогал Грейнджер! — возмущенно воскликнул Малфой.

— Да не дергайся ты! Я едва половину кожи на твоей спине не распорол. Грейнджер? Гермиона Грейнджер? — притихшим голосом произнес Рэй. — А я ее не узнал, конечно, так лицо изуродовано…

— Рэй, умоляю тебя, не произноси при ней моего имени. И объяснять, почему, я не буду, — произнес Малфой, не давая Рэю и рта раскрыть. — Грейнджер пока поживет у меня в квартире. Могу рассчитывать, что ты еще раз осмотришь ее?

— Конечно же. Я как целитель обязан следить за динамикой ее выздоровления. Хорошо бы ее отправить в Мунго, где оказывают специализированный уход за такими тяжелыми пациентами. Но раз ты настаиваешь на конфиденциальности, то будешь сам за ней ухаживать.

— Мне придется вернуться в школу, а к Гермионе я приставлю домовика.

— А ее отсутствие в школе как ты объяснишь?

— Я, как настоящий слизеринец, очень изворотлив.

*

К кабинету директора Хогвартса трансгрессировала молодая девушка, оглянулась по сторонам, слегка поправила длинные каштановые волосы и решительно постучала в дверь.

— Войдите. Мисс Грейнджер? — удивилась МакГонагалл.

— Здравствуйте, профессор, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, вытирая тыльной стороной ладони слезы.

— Что случилось?

— Мой отец… мой отец попал в аварию. Он очень плох. Мама пишет, что папа, что он может…

Гермиона закрыла лицо руками и, не выдержав, разрыдалась в голос. МакГонагалл наколдовала стакан с водой и протянула его своей любимой ученице.

— Выпейте, — мягко произнесла директор, — и попытайтесь спокойно мне все объяснить.

Гермиона дрожащими руками поднесла стакан ко рту и сделала пару глотков.

— Они ехали с работы, была плохая погода, метель… Папа не справился с управлением, и они врезались в автомобель.

— В автомобиль, вы хотели сказать?

— Да, — всхлипнув, подтвердила она. — Мама просит, чтобы меня отпустили на какое-то время из Хогварста. Если мой отец умрет…

В его последние дни я обязана быть рядом, — твердо закончила Гермиона.

— Конечно, мисс Грейнджер. В исключительных ситуациях администрация школы может отпустить ученицу домой.

— Спасибо!

— Постойте, Гермиона. Я понимаю, что вам не терпится увидеть отца, но сначала мы обсудим условия вашего отсутствия в школе. Домашние задания вы будете получать совиной почтой в конце каждой недели. Если вы не вернетесь в школу до конца семестра, то вам придется сдавать контрольные работы и зачеты на экзамене.

Я сейчас же попрошу Филча приготовить карету. За воротами Хогварста вы сможете трансгрессировать. Часа на сборы и прощание с друзьями вам хватит?

— Полчаса будет достаточно, — твердо произнесла Гермиона. — Еще раз спасибо, профессор.

— Не за что. Я искренне надеюсь, что ваш отец поправится.

«Прощание с друзьями? Объятия Поттера и Уизли я не выдержу!» — подумал Малфой и остановился перед портретом Полной дамы, запоздало вспомнив, что не знает пароля. Он уже собрался трансгрессировать в комнату Грейнджер, как перед самым его носом распахнулся портрет, и из проема вышел какой-то высокий гриффиндорец.

— Привет, Гермиона! Тебя Рон искал, всех на уши поднял.

— Привет, — произнес Малфой, вымученно улыбнувшись.

«Вот сейчас ко мне начнет приставать рыжий», — обреченно подумал Драко.

Гостиная Гриффиндора показалась ему аляпистой, но в то же время уютной: мягкие пуфики и диванчики, большой камин, портрет Годрика Гриффиндора на стене. Драко почувствовал, что здесь ему искренне рады: несколько гриффиндорцев поприветствовали его, Лонгботтом через всю комнату крикнул: «Доброе утро, Гермиона!»

Но никто из гриффиндорцев не обратил внимания на странности во внешнем виде и поведении Гермионы Грейнджер: старая мантия, которую она уже давно не носила, отсутствие тяжелой сумки, оттягивающей плечи, уверенная, мужиковатая походка, надменная улыбка в ответ на приветствие других учеников.

— Гермиона!

Малфой обернулся. К нему несся Рон Уизли — этакий сгусток положительных эмоций. Он, видимо, хотел обнять Гермиону, но, заметив выражение на ее лице, резко остановился.

— Ты что, плакала? Кто тебя обидел? Кто-то из Слизерина?