Грим
Шрифт:
— Но Бог их наказал. Как бы я не ненавидела Малфоя, смерти матери никогда б ему не пожелала. Да и вообще никому не пожелала.
Грим какое-то время молчал.
— Я устала, Грим, — первой нарушила молчание Гермиона. — Я больше не могу так жить. Мне нужен отдых от всего плохого, потустороннего, от смертей вокруг меня. Я хочу жить, я хочу наслаждаться жизнью, а не проживать отпущенное мне время в страхе.
— Хорошо, — безразлично ответил Малфой.
— Ты ведь еще вернешься?
Грим, не ответив, трансгрессировал.
Гермиона встала к зеркалу, взяла с полки
*
С того дня Малфой навещал Гермиону каждый вечер. Они разговаривали, обсуждали разные темы, часто и с азартом спорили и почти всегда оставались при своем мнении. А иногда просто молчали. В их молчании не было натянутости, неприязни и желания как можно быстрее уйти. Им хорошо и спокойно в обществе друг друга.
В один из таких вечеров Драко по уже сложившейся привычке трансгрессировал в свою квартиру. Он обнаружил Гермиону на кухне. Она отвечала на письма своих друзей.
— О чем пишут твои ненаглядные друзья?
— Привет, — Гермиона радостно улыбнулась. — Гарри и Рон описывают в письмах квиддичный матч против Слизерина, сетуют, что я не видела игру и не присутствовала на вечеринке в честь их победы. Они там такое устроили — наш декан был в бешенстве. Мальчишки!
От нежности в ее голосе Малфоя передернуло.
— Джинни пишет о последних сплетнях в Хогварсте, кто с кем встречается и тому подобное.
— Ты любишь сплетни?
— Нет. Но они бывают интересны, — Гермиона рассмеялась. — А мне приходится врать им про моего отца…
— Ничего лучше я не придумал, — немного раздраженно произнес Драко.
— Ты все отлично придумал! — искренне заверила его Гермиона. — Принял мой облик, разобрался во всех переходах Хогвартса, отпросился у директора, собрал мои вещи, попрощался за меня с друзьями. Я в восхищении, Грим.
— Ох, не просто же добиться вашего восхищения, мисс Грейнджер, — шутливым тоном произнес Драко и прибавил уже серьезно: — У меня для тебя подарок.
Малфой вытащил из кармана мантии узкую длинную коробочку, протянул ее Гермионе. В коробочке оказалась волшебная палочка.
— Попробуй выполнить заклинание.
Гермиона дрожащей рукой прикоснулась к волшебной палочке, ощущая теплое гладкое дерево.
— Акцио, чашка!
Чашка послушно прилетела в ее руки.
— Грим, я не…
— Если откажешься, я уйду, — угрожающе заявил Малфой. — Палочка принадлежала моей матери, я не сразу решился отдать ее тебе.
— Спасибо, — произнесла Гермиона. — А то я не знала, как мне снова объяснять Оливандеру потерю волшебной палочки. Хм, надо попробовать более сложное заклинание.
Гермиона сосредоточилась и уверенно произнесла:
— Экспекто патронум!
Из ее палочки вырвалась серебристая выдра, сделала несколько кругов по кухне и испарилась.
— Кто тебя научил?
— Гарри. Он гений в Защите от Темных Искусств. Овладел Патронусом в тринадцать лет, такое не многим под силу. А мне Патронус всегда дается с трудом,
в отличие от всех остальных заклинаний. Не знаю, почему. А какой у тебя Патронус?— Я не умею вызывать Патронус, — горько произнес Грим. — В моей жизни не хватает счастливых воспоминаний.
Жалость и капля недоверия.
Так предсказуемо.
*
— Где ты постоянно пропадаешь?
— У меня важные дела, Блез.
— Раньше у тебя было время для друзей. Я вижу тебя только на уроках и в Большом зале. А потом ты загадочным образом пропадаешь или запираешься в своей комнате и не отвечаешь.
— Я учусь играть на скрипке, поэтому ставлю заглушающее заклинание, дабы не ранить ваш нежный слух моей неумелой игрой. Такой ответ тебя удовлетворит? — Драко отвернулся от Забини, намереваясь покинуть общую гостиную. Он и так уже опаздывал на важную встречу.
— Не паясничай, Малфой, — угрюмо произнес Блез. — Твое поведение напоминает всем нам времена шестого курса…
— Всем нам?
Злость. Своя собственная.
Драко резко развернулся. Забини испуганно попятился и налетел на стоящий позади него стол. Послышался грохот падающих книг, звук разливающейся жидкости, несколько недовольных восклицаний.
— Твои глаза…
— Следи за тем, что говоришь, Блез.
Внезапно гостиная погрузилась в темноту — погасли факелы, огонь в камине. По комнате прокатился недовольный гул слизеринцев. Когда свет зажегся, Малфоя в гостиной уже не было. Блез так и остался стоять, растерянно оглядываясь по сторонам.
*
Ветер свистел в ушах, далеко внизу мерцали огни Лондона, но в этот раз Малфой не получал привычного удовольствия от полета. В голове вертелись слова Блеза. Его друзья думают, что он опять замыслил что-то связанное с Пожирателями. Как неприятно, как больно, черт возьми.
Да, Малфой отдалился от своих друзей, что скрывать, он полноценно не общался с ними со дня возвращения в Хогвартс.
Но на это были причины.
Как объяснить им свое поведение? Может, сказать правду?
«Я — оживший труп. Я — грязный убийца.
Куда я постоянно пропадаю?
Рыщу по миру в поисках зла и уничтожаю его, потому что не могу не убивать. Это сильнее меня.
Пэнс, дорогая, я свел с ума твоего дядю. Прости.
Блез, тот маньяк в Министерстве тоже я. Не извиняюсь. Никто из убитых ведь не был твоим родственником.
Да, и… Я не жалею.
Что бы еще добавить?
Я знаю, когда вы мне лжете. Ваши эмоции для меня — открытая книга, часто довольно посредственная. Для меня ваши проблемы: снятые баллы, невыполненное домашние задание, отказ девчонки, тупые гриффиндорцы — пустой звук, ничто. Не обижайтесь. Хотите, расскажу вам о своей проблеме? Она у меня всего одна. Хотя даже не проблема — это судьба, неотвратимая, неизбежная, фатальная. Я умираю… Каждый день жизнь по крупицам покидает меня, насколько это вообще возможно у трупа».