Грис-космоплаватель
Шрифт:
– Только посмейте его арестовать! Только посмейте тронуть! – кричала она. – Я вас всех…
Посинев от злости, адмирал завопил:
– И посмеем! Еще как посмеем! Из-за вашего упрямства мы оказались на грани войны с вашим супругом Старым Кукабаном!
– Сам за него выходи, старая перечница! – отрезала царевна.
– Не забывайте, ваше высочество, – скрипнул зубами адмирал, – что вы хоть и являетесь женой иностранца…
– Жениться б ему на драной кошке! – вставила Рада.
– Но остаетесь подданной нашего государства…
– Провалиться б ему в тартарары!
– …а значит сохраняете воинский чин и звание старшего лейтенанта инфантерии…
– Чтоб ей пусто было!..
– И подвергнитесь наказанию за моральное и физическое оскорбление старшего по чину! – рявкнул мини-адмирал. –
– Бу-сде! – гаркнули солдаты и, набросившись на Гриса и царевну, несмотря на все их сопротивление растащили их в разные стороны и понесли, поволокли, потащили по многочисленным этажам, ярусам и коридорам гигантского стального звездного крейсера.
– Однако, здесь вовсе не так уж и плохо, – заметил Пшук, оглядевшись в карцере. – Посмотри, даже картины висят.
Картина изображала голубокожих солдат, которые, паля из лучевых карабинов, отбивали атаку мерзкого вида зеленых членистоногих тварей. И вообще, в карцере, куда их с Грисом бросили солдаты, было довольно уютно. В просторной зале стоял мягкий диван; обширный, затянутый алым сукном стол чем-то смахивающий на бильярдный (лунки у него располагались в центре поля), обеденный стол на котором стояла ваза с беспрестанно извивавшимися цветами, а также шкаф, наполненный бутылями резного хрусталя с разноцветными напитками.
– И все равно, – вздохнул Грис. – Неволя есть неволя!..
– Не понимаю, о какой такой воле ты все тоскуешь, – недовольно заметил Пшук. – что значит воля и чем она отличается от столь ненавидимой тобой «не-воли»? Где бы ни находился индивидуум, ему везде приходится подчиняться внешним обстоятельствам и влиятельным лицам.
– Ты ничего не понимаешь в жизни, – покачал головой Грис.
– Главное в жизни – это жить, быть, существовать, – заявил Пшук.
– Нет, неправильно, главное – это то, ради чего ты живешь, действуешь, борешься. Раньше, в моей прошлой жизни не было цели. Я просто жил и жил, ну, вроде как ты, но это была не жизнь, ради бога прости меня, а так, просто существование. Теперь же… – он задумался.
Ну и ради чего ты теперь собираешься жить? – полюбопытствовал мешок.
– Не ради чего, а ради кого, – ответил Грис и слегка покраснел.
В эту минуту щелкнул замок, дверь отворилась. На пороге стояли двое солдат с подносами, уставленными яствами.
– Просим откушать, ваше высочество! – отрапортовали оба. Но тут же переглянулись.
– Что-то он не совсем похож на ее высочество, – осторожно заметил первый.
– Вроде бы он и вовсе не похож на ее высочество, – подтвердил второй. – Но ведь нам велели все это отнести не именно царевне, а на генеральскую гауптвахту.
– Но ведь нам сказали: «и отдайте все это царевне».
Послушайте, любезные, – вмешался Пшук, – вы солдаты или нет?
– Рядовые второго ранга номера 116/07/004 и 181/00/016! – хором отчеканили солдаты. Грис обратил внимание на то, что именно эти номера значились на их мундирах, были выбиты на пряжках ремней и даже отштемпелеваны на лбах фиолетовой краской.
– Так вот, если вы солдаты, – продолжал Пшук, – то ваше дело исполнять приказы, а не обсуждать их.
Сраженные силой этого аргумента, солдаты с почтительными поклонами поставили подносы на стол и, еще раз откланявшись, удалились. Грис, к тому времени изрядно проголодавшийся, на время позабыл обо всех своих прошлых и будущих неприятностях и с аппетитом принялся за завтрак (а возможно, и за ужин, ведь в суматошном своем бегстве с Энигмы он совсем позабыл о режиме и правильном питании). Кстати, в немалой степени способствовало пищеварению и то, что это был первый нормальный стол, за которым он сидел в последние две недели. Здесь в изобилии были представлены всяческие, как скоромные, так и постные яства, правда, весьма характерного направления, как то: картошка «в мундире», макароны «по-флотски», гуляш «гвардейский» со «шрапнелью» в гарнире, и даже пирожные «наполеон». Все это было довольно вкусно приготовлено, так что, возможно, обед этот растянулся бы надолго, но как только мальчик утолил голод, дверь гауптвахты вновь распахнулась, и на пороге
возникли двое давешних рядовых в сопровождении лейтенанта.– Кретины! – завопил он, едва увидел Гриса. – И этому-то мерзавцу вы скормили ужин нашей царевны! Разрази меня молния, если вы в этом году увидите увольнительные! Отойди от стола, грязный пират! – прикрикнул он на Гриса. – Не смей даже глядеть на эти превосходные блюда, достойные лишь фельдмаршальского стола.
Как раз в это самое время картина, висевшая над столом, замерцала, изображение на ней исчезло, и в рамке появилось довольная улыбающаяся физиономия Тэрн-Транэра.
– Ваше высочество! – заявил он. – Простите, что помешал вашей трапезе, но я, прелестнейшая моя принцесса, вернее, царевна, а еще вернее – королева, не мог удержаться от того, чтобы не поздравить вас со счастливым избавлением от плена и не пожелать вам наиприятнейшего изо всех возможных аппетитов.
Солдаты переглянулись. Офицер почесал в затылке.
– Н-да… – пробормотал он, – может, это и впрямь переодетая царевна, а я-то и не сообразил… – с этими словами он на цыпочках удалился, знаками выгнал солдат и осторожно прикрыл за собой дверь.
– Не волнуйтесь, этих доморощенных энигмейских колдунов мы еще покараем, и сурово покараем, – заверил ящер, – ибо, если б вы только знали, как изнервничался мой господин, почтенный Старый Кукабан, обнаружив, что вы с их помощью бежа… э-э-э покинули замок Роллен-Лайн. А он-то надеялся, что хорошо вас спрятал, как-никак, гарантией тому черное кольцо, обруч и пояс. Ох и разбушевался же наш старикашка… э-э-э… я хотел сказать, ваш божественный супруг. Грозил смешать в кучу галактики и перетасовать все ассоциации, рассеять все туманности и заткнуть ими все черные дыры! Собрался уж было идти войной на вашего царственного батюшку, но я его отговорил. Я сразу же предположил, что здесь не обошлось без этого выродка Вергойна. Ведь он уже давно имел на вас виды. Подумать только, безродный выскочка, появившийся на свет в пустой пробирке от невесть чьих генов, вздумал только на этом основании настаивать на своем божественном происхождении. Ну ничего, сейчас-то он получит по заслугам. Самое интересное, – доверительным шепотом сообщил он, – что мы уже близки к Центру Мироздания. Да-да, наши приборы показывают, что он переместился на «Небесную благодать». Гравитометры будто все перебесились, их зашкаливает, настолько велико возмущение гравитационной постоянной. Я подозреваю, что этот самый Центр или Стержень заключен именно в вас, так что мой божественный повелитель не ошибся, избрав вас в качестве спутницы жизни…
– А что случилось с Вергойном? – осмелев, спросил Грис.
Но очевидно, видеотелефон с его стороны не был подключен, потому что Тэрн-Транэр, со вздохом заключил:
– Ах, как жаль, что вы не желаете показать мне свое прелестное личико, принцесса, то бишь, царевна, а еще вернее, богиня. Но надеюсь, что мы еще успеем насладиться взаимными беседами, когда вы будете водворены в замок Роллен-Лайн под мое личное попечительство, – с этими словами ящер сверкнул своими желтыми фасетчатыми глазами и отключился. Экран погас, картина вновь заняла свое место.
– Проклятый динозавр! – воскликнул Грис.
Пшук философски пожал углами:
– Ящер как ящер. Они все такие, этот-то еще из образованных.
– А кто такой его хозяин, этот Кукабан?
– Ты хочешь сказать, Старый Кукабан? – уточнил Пшук.
– А что, есть еще и другой?
– Конечно, есть еще и Малый Кукабан. И это совсем не одно и то же. Старик… О, это великий негодник и правитель целой Плоскости.
– Это что, планета?
– Что ты.
– Звезда?
– Куда там.
– Галактика? Вселенная?
– Поднимай выше. Он правил целой группой миров, составлявших Мировую Ось, Стержень или Центр Мироздания. На этом Стержне как бы вращались все прочие миры, он их скреплял, соединяла, обеспечивал равномерное вращение.
– И что, он царь этого мира?
– Ну вот, опять ты все сводишь к своим земным меркам: царь, король, император… Старый Какубан – бог.
– Кто-оо?
– Бог.
– Ка… какой бог?
– Обычный.
– Но… бога же нет! – горячо возразил Грис. – Нас этому в школе учили. В него только старые бабки верят. Это все суеверия, вот!