Грозный год - 1919-й. Огни в бухте

За водолаза ответил старшина.

–  Чего уж там опасного, - хмуро буркнул он.
– Тридцать лет на воде - жив, здоров, ничего со мной не делается.

–  Ну вот видите, Сергей Миронович!
– обрадовался Василий.

–  Нет, нет, и не выдумывай!
– возразил Киров.

–  Я хорошо плаваю, Сергей Миронович. Мне реку переплыть - пустяк. Вы не беспокойтесь, сердце у меня - крепкое. Я и без скафандра долго могу пробыть под водой. Да и водолазное дело я знаю неплохо. Ребята мне все рассказали. Тут дело несложное. Я ненадолго! Только одним глазом посмотрю, нет ли там машины, и сразу же дам сигнал: подымите наверх.

За Василия вступился старшина:

–  Пусть лезет! Ничего с ним не случится. Давно приглядывается к нашей работе, с самого первого часа.

–  Ну вот видите, Сергей Миронович!
– с мольбой в голосе сказал Василий.

В разговор вмешались Костя Большой и Костя Маленький, потом - старшина, снова Костя Большой и Костя Маленький.

Киров рассмеялся, поднял руки:

–  Сдаюсь! Убедили. Готов хоть сам спуститься на дно Волги.

–  Сейчас вы все убедитесь, что я совсем даже неплохо знаю водолазное дело, - счастливо сказал Василий.

И правда, за эти семь дней, ежедневно бывая у полыньи и наблюдая за работой Кости Большого и Кости Маленького, Василий многому научился у них. При нем водолазов снаряжали к спуску на грунт, при нем их поднимали на поверхность. Он видел, как это делалось, с какими трудностями было связано. От природы любознательный, вникающий во все подробности каждого дела, он и сейчас интересовался водолазным искусством, совсем не думая, что когда-нибудь оно ему пригодится. Прислушиваясь к рассказам старшины о подъемах затонувших пароходов, к спорам и разговорам Кости Большого и Кости Маленького, он запоминал назначение каждой части скафандра и воздушной помпы, «азбуку водолаза», все больше и больше познавал эту интересную, рискованную, полную романтики работу.

И вот все это ему пригодилось!

Старшина переворошил ящик с водолазными костюмами, нашел рубаху нужного размера и дал примерить Василию. Потом Костя Большой и Костя Маленький растянули рубаху на полу и накачали через шланг воздухом, чтобы проверить, не порвана ли где она. Старшина, ползая на коленях, стал всю ее прослушивать…

Василий снял сапоги, полушубок, натянул на себя шерстяное белье. Потом влез в водолазную рубаху. На ноги ему надели калоши со свинцовыми подошвами, на плечи - тяжелую манишку, на грудь и спину навесили двухпудовые грузы из свинцовых плит.

–  Вы бы выбрали что-нибудь полегче, ребята!
– взмолился Василий.

–  А без этого груза не потонешь, - сказал Костя Маленький.
– Раздует тебя.

–  Как пузырь!
– загоготал Костя Большой.

–  У нас однажды был такой случай… - начал было рассказывать Костя Маленький.

Но его перебил Костя Большой:

–  Ладно, ладно! Будет тебе байки рассказывать.

–  Ну, с богом, - сказал старшина, приподнимая Василия со скамейки.

Осторожно, еле передвигая ноги по льду, Василий вышел из палатки и, стараясь ни на кого не смотреть, направился прямо к полынье. У самой кромки льда он опустился на колени.

Старшина дал Василию последние советы по сигнализации, надел ему на голову медный шлем, но тут же снял, спросил у Кирова:

–  Все это всерьез… или шутки?

Киров нахмурился:

–  Всерьез! Какие тут могут быть шутки?

–  Простите, - сказал старшина, не то чем-то взволнованный, не то оскорбленный, и снова надел на голову Василия медный шлем.

Заработали маховики воздушной помпы. Накачивали воздух Киров и Атарбеков.

Старшина быстро завинтил гайки на шлеме и бросил ключ на снег:

–  Готово!

Василий, как заправский водолаз, взял подводный фонарь, спустил ноги в полынью, помедлил некоторое время, оттолкнулся ото льда и начал медленно погружаться в воду.

На поверхности полыньи забулькали пузырьки.

Все собрались вокруг воздушной помпы и стояли затаив дыхание. Задрожали стрелки на циферблате манометра. Два метра… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь…

Старшина дернул за сигнальную веревку. Это значило: «Как чувствуешь?»

Василий ответил таким же сигналом: «Я на грунте, чувствую себя хорошо».

Первое, что предпринял Василий по совету старшины, опустившись на дно, это зажмурил глаза, чтобы привыкнуть к темноте. Потом сделал три шага по течению. Осветил вокруг себя фонарем и осмотрелся. Ни машины, ни ящиков с деньгами, ни чемодана Сергея Мироновича на грунте не было… У самого фонарного стекла тучей пронеслись какие-то мелкие рыбешки. Василий с большим трудом сделал несколько шагов правее. Снова напряженно вгляделся в темноту, но по-прежнему ничего не было видно. Это его озадачило. Куда же могла деться машина? Значит, водолазы были правы и зря о них так плохо думали… Вдруг течением его повалило на грунт и покатило. От неожиданности Василий выронил фонарь. Его тотчас же унесло течением. В абсолютной темноте ничего нельзя было разглядеть. Василию стало дурно, не хватало воздуха. Тщетно старался он уцепиться за что-нибудь руками. И тут же вспомнил, что водолазную рубаху может раздуть, и тогда он, как пробка, вылетит на поверхность, если не нажмет на головной золотник. Собравшись с силами, он нащупал под ногами точку опоры и с размаху прижал головой пуговку в шлеме. Но его снова понесло вниз по грунту, и он потерял сознание.

Опомнился Василий уже на льду. Рядом с ним лежал его шлем.

–  Как ты себя чувствуешь, Василий?
– спросил Киров.

Но он не ответил и сжал ладонями уши.

–  Что, сильно болят?

–  Это с непривычки, - сказал старшина.
– Бывает, что и кровь носом идет.

Через некоторое время Василий окончательно пришел в себя. В палатке с него сняли калоши, свинцовые грузы, помогли переодеться.

–  Машины нет, Сергей Миронович, - сказал он, жадно затягиваясь папиросой.
– Я все осмотрел в радиусе полыньи. Вот рыбы много. Подкормка, видимо, хорошая.

–  А нам не верили!
– воскликнул Костя Большой.

–  Я думаю, вот что случилось, - продолжал Василий.
– При падении машину перевернуло, и она стала на колеса. И не как-нибудь, а именно по течению. А течение в этом месте сильное, и машину покатило дальше. Другого ничего не могло случиться! Надо взять метров на пятьдесят ниже, прорубить новую полынью и искать.

–  Что на этот счет думает старшина?
– спросил Киров.

Старшина опустил глаза, потер подбородок.

–  Если машина была, то тогда именно так и случилось, - ответил он.
– Василий прав!

Все посмотрели на него с удивлением.

–  Я что-то не понимаю тебя, - сказал Киров.

Старшина, очевидно, был чем-то взволнован.

–  Над нами, видимо, сыграли злую шутку, - собравшись с мыслями, проговорил он.
– В первый же день, как мы пришли сюда и начали поиски машины, мимо нас на санях везли тифозных. Сопровождали их сестры милосердия. Одна из сестер подошла к нам. Она, наверно, знала, что мы ищем, и сказала, что никакая у вас машина не тонула, что это чья-то выдумка, возможно шоферов, и, мол, машину с миллионами, значит, того… угнали… Машины и на самом деле не оказалось на дне реки, и мы сестре той поверили. Но сегодня… после всего случившегося… я вижу, что дело серьезное.