Грозы и звёзды

Он убрал мою руку от шеи Лори, а затем потрогал бледную кожу её длинной шеи. Он не кивнул, но его скорбное выражение подтвердило мои подозрения.

Из меня вырвались рыдания. И ещё больше слёз. Я начала вытирать их тыльной частью своей руки, не заботясь о том, что её кровь была заражена серебром.

Она была мертва.

Лори была мертва.

— Мне с-следовало… с-следовало…

Привести помощь. Завыть громче. Начать долбиться в окно сторожа на воротах.

— Я попросила её п-перевоплотиться.

Я зажала рот рукой, когда поняла, что из-за этого пули могли изменить положение и попасть ей в сердце.

Я была не только ни на что не годной, но ещё и глупой.

Моё горло сжалось, а потом разжалось и выпустило новую порцию рыданий.

Сара сняла с себя куртку и накинула её на мои сгорбленные плечи, а потом её рот задвигался, и она начала произносить какие-то слова, но у меня в ушах жужжало, поэтому я пропустила всё, что она сказала.

Я откинулась на пятки, и положила ослабевшие руки, сжатые в кулаки на свои покрасневшие ноги.

— Выстрел. Он р-раздался словно из н-ниоткуда.

Вокруг было столько крови. У меня под ногтями. На моих ладонях. Вокруг костяшек моих пальцев.

Мне сдавило грудь, когда еще больше слёз потекли по моим щекам и начали стекать с моего подбородка, оставляя мелкие дырочки на красном снегу, на котором я стояла на согнутых ногах.

— Почему вы оказались здесь одни? — голос Лукаса достиг моих ушей, пробившись сквозь тишину, заполнившую мою голову.

— П-пожар. В бункере.

— Лукас, нам надо отвести её в помещение. Её кожа синеет.

Сара взяла мою руку и начала растирать её своими руками, пытаясь передать тепло моим онемевшим пальцам.

Я понимала, насколько глупым было её проявление доброты, учитывая, что я не могла замерзнуть.

Сквозь падающий снег мы заметили чёрную точку, которая становилась всё больше и чётче, пока не превратилась в зверя с сияющими янтарными глазами, который был единственным, что я могла теперь видеть. Мой Альфа отодвинул в сторону руки Сары, а затем начал дуть обжигающим воздухом на мою обнажённую кожу.

«Здесь есть твоя кровь?»

У меня заболела голова от громкости его голоса, а потом она заболела ещё сильнее, когда я покачала головой.

— Пулевое ранение в грудь, — Лукас кивнул на грудь Лори. — Я не чувствую запаха серебра.

Не то, чтобы это имело значение, учитывая, что Лори была невосприимчива к серебру. Но это не значит, что она была также невосприимчива к остановке сердца.

Густая шерсть Лиама исчезла у него в порах. Он превратился в человека. Его лицо было преисполнено ярости, когда он прошёлся рукой по моему подбородку, а потом по моей шее.

— Стреляли с дальнего расстояния, — сказал Лукас. — Никки не заметила откуда был произведён выстрел.

— Я с-сказала, чтобы она перевоплотилась. Она у-умерла из-за т-того, что я…

— Не смей винить себя, чёрт побери.

— Но я сказала, чтобы она…

— Она умерла не потому что перевоплотилась; она перевоплотилась, потому что умерла, — сказал Лиам, чтобы убедить меня, но было уже неважно, убедил он меня или нет, была ли я виновата или нет.

Лори умерла, пока я сидела тут и выворачивала свой желудок.

Мои зубы так сильно стучали, что этот звук, должно быть, слышали все боулдеровцы, даже те, кто всё ещё находились за горой.

— Прочешите местность, откуда был сделан выстрел, — приказал Лиам.

— Ч-что если у-убийца всё ещё там?

— Тогда я поймаю его, — голубые глаза Лукаса сверкнули, и он разделся.

Прежде чем он перевоплотился, Сара подошла к нему, схватила за шею и притянула к себе его голову.

— Будь осторожен. Я не собираюсь растить ребёнка одна.

Когда она поцеловала его, я отвернулась, но затем вспомнила про Шторма. Они же должны были смотреть за ним.

Наверное, я произнесла его имя вслух, потому что, когда Лукас был уже в волчьем обличье, Сара повернулась ко мне.

— Он с Амандой.

Появились ещё люди — кто-то был в человеческом обличье, кто-то в волчьем.

До того, как я успела проверить, были ли среди них Нэйт или мои родители, Лиам поднял меня на руки. Я не стала протестовать, потому что мои ноги были одновременно твёрдыми, как карамель, и в то же время желеобразными. Я сомневалась, что смогла бы сейчас идти. Я прижалась щекой к его твердой груди и закрыла глаза.

Спустя несколько минут мучительной тишины он зарычал.

— Я не могу, мать его поверить, что Мэтт отпустил вас одних. Я дал ему задание. Одно, мать его, задание.

Я приподняла веки.

— Он не виноват. Там был пожар…

— Я знаю об этом долбаном пожаре!

— Нэйт попросил его посторожить Бейю.

— Я отдаю приказы, а не твой брат. И мне по барабану на Бейю. Эта пуля предназначалась для Лори, но если бы стрелок… — он содрогнулся. — Если бы он промазал, или если бы ты увидела его…

Он резко перестал говорить, но на этот раз не содрогнулся.

— Это могла быть женщина.

Взгляд, который он направил на меня, мог бы заставить меня улыбнуться, если бы не тело, лежавшее в метре от нас.

Я коснулась его челюсти, твёрдой, точно гранит.

— Посмотри на меня. Я в порядке.

Как и всё остальное лицо, его глаза не стали мягче ни на йоту.

Я сглотнула.

— Кто устроил пожар?

— Мы пока не знаем, но подозреваем, что это кто-то из стаи.

Каждый стук его сердца ударял теперь мне в щёку.

— Бейя в порядке?

— Да.

— Думаешь, пожар и, — я облизала губы, — то, что случилось с Лори связано между собой?

— Да.

Лиам толкнул дверь, и я поняла, что это была дверь, ведущая в дом моих родителей. Не включая свет, он поднялся по лестнице, а затем ворвался в мою ванную, отделанную розовой плиткой. С нежностью, которая не соответствовала его резким движениям, он опустил меня в ванную, вставил пробку, повернул ручку, и из крана вырвалась струя воды.

Он взял мои руки, осмотрел пальцы, которые опухли и были фиолетового оттенка, затем прошёлся взглядом по всему моему телу. Он выдавил мыло на свои ладони и начал натирать мою кожу. Ложбинка между его бровями углубилась, по мере того, как он продолжал вспенивать мыло.