Грозы и звёзды

Внизу раздались голоса. И затем мама показалась в дверном проеме. Её волосы запутались, а глаза были красными и блестели.

Её губы начали дрожать. Она сжала их, а затем сделала глубокий вдох.

— Я пойду, оденусь. Сейчас вернусь.

Я притянула колени к груди, а Лиам спустил ванную, включил душ и начал поливать мою сгорбленную спину, чтобы я не замерзла. Когда грязная вода ушла, он вставил пробку на место и одной рукой нанёс шампунь на мои волосы. Я положила щёку на колени и уставилась на этого мужчину, у которого определённо были более важные дела, чем отмывание моего тела от чужой крови. Не то, чтобы я не была благодарна за его тихую помощь.

Я была безумно благодарна.

И несказанно тронута.

Я почти пожелала, чтобы он прекратил и ушёл, потому что, как я могла теперь не влюбиться в него по уши?

Мама вернулась, когда он уже расчёсывал пальцами мои длинные волосы, стараясь распутать многочисленные колтуны. Мне был нужен кондиционер. Весь, что был.

— Давай я, Лиам.

Она положила ладонь на его плечо со шрамом.

— Иди.

Когда он этого не сделал, она высвободила душевую лейку из его руки, костяшки на которой побелели. Он медленно встал, его глаза были остекленевшие и расфокусированные.

— Спасибо, что вымыл меня.

Я попыталась улыбнуться. Мне удалось выдавить лёгкую улыбку.

Он резко кивнул, затем провёл мокрой рукой по своим хаотично лежащим волосам и попятился. А затем развернулся и исчез.

Я встретилась взглядом с мамиными глазами и плотина, которую я выстроила вокруг себя, прорвалась, выпустив наружу накопившееся напряжение.

— Ох, мама, — мой голос дрогнул. — Мама.

Она повесила лейку душа, затем наклонилась и обхватила меня руками за плечи.

— Ты промокнешь, — прохрипела я.

— Думаешь, меня это волнует? Всё, что имеет для меня значение, это то, что ты дышишь. Что ты в безопасности. О, дорогая…

Она зарыдала, уткнувшись мне в шею.

— Когда мы с твоим папой услышали выстрел, а Нэйт сказал, что ты ушла домой с Лори…

Все её тело тряслось.

Я обхватила маму руками за спину, промочив её футболку.

— Лори хотела сегодня уехать, — прошептала я.

И она это сделала, только вот ей не удалось добраться до острова.

Я подняла глаза к окну в крыше и закрыла свои опухшие глаза; я почувствовала, как луна светит мне на лицо сквозь снежную бурю.

Я надеялась, что Ликаон перенесёт её на остров.

Даже если этот остров был на небе.

ГЛАВА 48

Я проснулась там же, где уснула — на диване в гостиной. Моя голова лежала у мамы на коленях. Все мои четыре брата, папа и Эйделин были здесь, и расположились в беспорядочном порядке, кто на ковре, а кто на кресле.

Мы разговаривали почти всю ночь, так как все мы были слишком возбуждены, чтобы спать, но мы также слишком устали, чтобы добраться до кроватей. Хотя, если по-честному, то нас заставила остаться в гостиной не усталость, а внутренняя потребность друг в друге, потребность следить за дыханием и сердцебиением друг друга.

Какое-то мгновение я смотрела на лица людей, которых любила.

На Найла, рот которого приоткрылся, а руки были заведены за голову.

На Нолана, который подложил обе руки под щёку.

На Нэша, который уткнулся носом в макушку Эйдлин.

На Нэйта, храп которого мог пробудить медведя из спячки.

На папу, запрокинувшего голову на диванную подушку, которую он делил вместе с мамой.

И на маму, голова которой прислонилась к папиной голове, а рука лежала на моём плече.

Это была моя маленькая стая. Какая же я была счастливая.

Я никогда не воспринимала каждого из них как должное, и никогда бы не стала этого делать. Особенно после прошлой ночи. Если бы эта пуля попала в кого-то из них…

Я содрогнулась, чем разбудила маму. Следом с ворчанием проснулся папа. А затем все остальные Фримонты начали зевать и потягиваться.

Только Найл пробыл в отключке ещё пару минут. Нэшу пришлось бросить кусочком оставшейся тортильи в моего младшего брата, после чего тот резко проснулся и заворчал:

— Какого чёрта, чувак?

Мама покачала головой, но улыбнулась, не переставая расчёсывать рукой мои длинные волосы.

Папа сжал переносицу.

— Сколько сейчас времени?

Нэйт проверил свой телефон.

— Восемь.

Он прижал руки к своим опухшим покрасневшим глазам.

— Мне надо проверить Бейю.

Когда он приехал домой вчера ночью, его лицо было пепельного оттенка, а глаза яркими и блестящими из-за шока, но не из-за слёз, из чего я сделала вывод, что он плакал уже после того, как я заснула.

Мама с папой обменялись взглядами и, вероятно, парой слов.

— Похороны сегодня утром, Нэйт, — сказала она, наконец. — Ты можешь увидеть её после того, как отдашь дань уважения Лори.

Мой брат вздрогнул. Я сомневалась, что мама пыталась упрекнуть его. А может быть и пыталась. В любом случае, в том, что Лори пристрелили, была отчасти и вина Бейи.

Раньше я думала, что мама простила Бейю и, может быть, так оно и было до вчерашней ночи. Пока амбиции одной женщины не разрушили жизнь другой.

Словно почувствовав, что мы встали, Лиам проговорил у нас в головах:

«Боулдеровцы, я жду вас всех на кладбище через час. Для тех помешанных, которые захотят использовать похороны, чтобы пробраться в бункер, сообщаю: вы будете сильно разочарованы тем, что вы там найдёте».

Взгляд Нэйта переместился на Нэша.

— Её перевезли?

— Да. Прошлой ночью.

— Куда?

Нэш пожал плечами.

— Не знаю.

— Я собираюсь в «Запруду», надо подготовить к поминкам еду, приготовленную для вчерашнего вечера, — сказал папа маме, когда я направилась в сторону лестницы.

Большой пир, который должен был состояться в честь полнолуния, превратился в поминки по павшему оборотню.

— Встретимся на кладбище.

Когда она обвила его руками за талию и поцеловала, я отвернулась.

— Фу, лучше уединитесь, — сказал Найл.

Я улыбнулась, а мои другие братья ухмыльнулись. Но моя радость улетучилась, когда я стала подниматься по лестнице, потому что мой натруженный сустав словно прирос к голени и бедру. У меня выступил холодный пот, но я продолжала идти сквозь боль. Оказавшись в спальне, я сменила пижамный топ на чёрную кофту с длинными рукавами, а леггинсы на джинсы-стретч, после чего села и несколько минут массировала ногу, пытаясь расслабить сухожилия и разогреть мышцы. Я потеряла счёт времени, и вскоре мама постучала в мою дверь.