Гусиная звезда

К его удаче, примеру последовали несколько волкенов. Били они конечно крайне неточно, но здесь этого и не требовалось. Ливень зарядов, обдавая машину, неизбежно приводил к тому, что отдельные "дробины" попадали в уязвимые места. Военный транспорт, скорее всего, наплевал бы на такой обстрел, но похоже, это действительно были гражданские машины. Опустив раскалённый ствол плазмера, Белкин с ужасом и радостью смотрел, как захлёбывается один из двигателей челнока - вместо ровного голубого пламени он пошёл коптить оранжевым и выбрасывать чёрный дым. Стоит заметить, что в этот момент изрядного размера треугольник проходил прямо над горой, и могло получиться некрасиво, мягко говоря... но, пронесло. Челнок успел отойти на несколько сот метров в сторону, когда движок оглушительно хлопнул и вырубился. Тяжёлую треугольную машину перевернуло в воздухе, и с ускорением свободного падения она впечаталась в землю. Раздался скрежет сминаемого корпуса, и челнок превратился в дохлый кусок металлолома. После такого удара никто в добром здравии не останется.

Над горой грянул оглушительный торжествующий вой. Два оставшихся челнока, наблюдая такую картину, развернулись и быстро уходили на юг. Ясен пень, волкены продолжали палить им вслед из плазмеров, хотя это уже не могло принести никакой пользы. Белкин огляделся, пытаясь отыскать своих, но так никого и не нашёл. Это фигово, подумал он, если их не видно - значит, как минимум, сильно досталось. Он едва не побежал по полю искать их, но в мозг напомнил, что есть более неотложные дела. Надо было срочно найти Хувока и заставить его убираться отсюда, пока скитры не отошли от шока и не пусканули ядерный боеприпас. Он нисколько не сомневался, что волкены будут тут орать и махать оружием, пока не станет поздно. Перепрыгивая трупы, сержант побежал к наиболее плотной группе местных, надеясь, что Хувок там.

К его разочарованию, военный вождь уже отправился к предкам, в первых рядах попав под шквальный огонь. Теперь оставшимся командирам отрядов предстояло ещё определить, кто главный, а Белкину - ухитриться в это время донести до них соль, пользуясь своим весьма посредственным знанием волкенского языка. Единственное, в чём повезло, так это в том, что главным признали Ройсека, а с этой собакой сержант уже был более-менее знаком.

– У нас, возможно, всего несколько минут!
– зверски коверкая слова, сообщил Белкин, показывая вверх, - До того, как эти дурни чухнутся и накроют эту гору.

– За несколько минут мы никуда не успеем, - резонно ответил волкен.

Сержант утёр вспотевшую рожу, подумав о том, что волчара тут прав, как никогда. Радиус поражения даже у семимегатонной боеголовки слишком большой, чтобы успеть убежать пешком. На него сильно накатило тормозом, и Белкин воочию представил себе, как сверху вспыхивает ослепительный свет, и вся гора превращается в пар. По крайней мере, с некоторым чувством выполненного долга подумал он, урок мы им преподали. Усмехнувшись, сержант окинул взглядом наваленые в беспорядке туши рептилоидов. Среди прочих выделялись несколько тел в вычурных пурпурных накидках - скитровские ритуальные воины, насколько знал Белкин. Эти попробовали рубиться в ближнем бою на мечах, но сейчас ихние же мечи торчали из шлемов, забитые туда по самую рукоятку. Этот вид подсказал, что возможно, следовало бы захватить вражеских офицеров или кто у них там, и попробовать использовать как заложников, чтобы предотвратить удар по позиции. Но в этой ситуации вряд ли получилось бы, в свалке было не до ньюансов, и волкены посворачивали шеи всем подряд.

Тем не менее, Никодим присел возле покоцанной тушки скитра, и осмотрел её более внимательно. Думай голова, картуз куплю, пришло на ум, и парень тупо захихикал. Использовать ихнюю связь не получится, потому как, в первую очередь, он не знает языка. А что ещё можно использовать из имеющегося? Белкин без лишнего аккуратизма врезал по голубому шлему прикладом автомата, сбивая его с башки. Треугольная морда скитра, покрытая мелкой чешуёй, его нисколько не интересовала, сержант обшарил внутренности шлема, и вытащил оттуда некоторое электронное приспособление, ранее закреплённое за подкладкой; это была маленькая плоская коробочка, соединённая тонким проводком с металлическим кругляшком. На чёрном прямоугольнике мигал красный светодиод, намекая, что прибор ещё работает. Белкин выдохнул и снова подошёл к волкену.

– Ройсек! Теперь вы нам доверяете, или как?
– без обиняков осведомился он.

Светло-серый волкен внимательно позырил на него сверху вниз, и поведя ушами, склонил голову.

– Да, теперь доверяем. Вы...

– Если доверяете, тогда слушай, - отмахнулся Белкин, - Видишь эту фигню? Это медицинский датчик, который передаёт состояние бойца. Передай всем своим, чтобы вынули эти штуки из шлемов и прилепили себе к туловищам!

Ройсек пару раз моргнул, офигевая от такого поворота. Однако, широченный лоб от уха до уха у него был не только чтобы шапку носить, и он немедленно передал команду дальше, насколько это было возможно.

– Думаешь, это их обманет?
– правильно предположил волкен.

– Шанс есть, - вздохнул сержант, - Если они сюда попёрлись как на прогулку, то есть вероятность, что сигналы датчиков заставят их отказаться от ядерного удара. А на высадку десанта им потребуется уже минимум несколько часов, это совсем другая песня.

– Тогда...
– Ройсек почесал башку.

Волкен явно силился сообразить на лету, что тогда, но это объективно сложно. Особенно после того, как пришлось собственными лапами ломать ящеров, уворачиваясь от плазменных залпов в упор. Так что Белкин не стал выдерживать театральных пауз, ожидая, до чего додумается волчара.

– Тогда нужно немедленно выводить раненых. Немедленно это всмысле бегом! Если останется хотя бы какой-то запас времени и сил - нужно забрать как можно больше оружия и экипировки.

– А погибшие?
– сглотнул Ройсек, оглядываясь на устланый телами склон холма.

– Их слишком много, - покачал головой Белкин, - И им уже пофигу. Надо думать о живых.

Волкен, поколебавшись всего пару секунд, зарычал с полной громкостью, отдавая распоряжения, и на высоте началась некоторая суета. В лесу существовал всё же некоторый отряд тылового обеспечения, который теперь понадобился в полный рост. Волкены сваливали с телег всю поклажу и гнали их на холм, грузить раненых. Если это можно так назвать, повезло, что раненых оказалось не слишком много. Если бы применялось стрелковое оружие, то обычно раненых будет в два раза больше убитых. В данном же случае на волкенов воздействовали не пули, а залпы плазмы, и в большинстве случаев, если боец попадал под такой залп, то мучился он недолго. Несмотря на заметный ветер, над высотой стоял отвратительный запах палёного мяса и шерсти. Волкены закончили с осмотром достаточно быстро, и спустя всего десять минут уже начали собирать трофейные плазмеры - благо, находящийся в здравии волкен мог унести штук шесть, не слишком напрягаясь. Обучение на практике происходило с быстротой, видимой невооружённым глазом - многие воины повыбрасывали мечи и копья, так как удостоверились в их полной бесполезности в новых условиях, и даже избавлялись от броневых доспехов.

Поёжившись, Белкин пошёл по склону искать своих - если их не видно, то вывод очевиден. Однако, убедиться нужно было лично. Этого совсем не хотелось делать, но деваться некуда, и Никодим заставил себя. Кроме того, до него не сразу дошло, что очень хорошо было бы унести тела людей и вообще убрать все следы их пребывания здесь - пусть долбаные ящеры поломают голову, как аборигены сумели истребить этот отряд. Как и предполагалось, сержант обнаружил только трупы, прожжёные плазмой до полной неузнаваемости, и снова его сильно передёрнуло. Только случайность спасла его от такой же участи, и это могло здорово нагрузить голову... но Белкин умел переходить в режим решения оперативных вопросов. Как он и сказал Ройсеку, следовало думать о живых. Поэтому сержант вытащил из-под трупа разлапистую накидку, как в волокушу накидал штук десять плазмеров, и поволок этот узел прямо по земле, надеясь на то, что ткань выдержит достаточно длительное время.

Минут через двадцать уцелевшие волкены уже в основном убрались с горы в лес, и начали рассредотачиваться. Отдельный отряд из дюжины верховых дал ходу на юг, унося с собой все медицинские датчики скитров. Если противник всё ещё фиксирует их сигналы, то может клюнуть и начать поиски в неправильном месте. Собственно, так оно и случилось, но рептилоиды не сумели найти ни одного волкена. Датчики оказались нацеплены на диких свиней, которые паслись в подлеске. Ясен пень, что биоритмы волкена и кабанов сильно отличаются от скитровских, но ящерам и в голову не могло прийти, что дикие аборигены пойдут на такую хитрость. Собственно, если бы не подсказка, они бы и не пошли. В целом, реакция скитров на уничтожение отряда оказалась до неожиданности вялой. Ядерных ударов по горе не последовало, и после нескольких рейдов ящеры вообще утратили интерес к этой местности. Волкенам и людям оставалось только гадать, какие шестерёнки на этот раз заклинили в чешуйчатых бошках.

– -

Белкин же вовсю офигевал от ясно различимой бессмыслицы. В войне нет ничего хорошего, но обычно она подчиняется некоторой логике, которую здесь успешно проигнорировали. По здравому размышлению сержант приходил к выводу, что победу следует приписать волкенам, несмотря на более чем полторы тысячи убитых. Они захватили некоторые трофеи - не ахти что, но уже лучше, чем ничего. Что ещё важнее, они теперь полностью доверяли военным советникам от людей, а это означало, что вскоре у них появится действенное оружие и тактика придёт в соответствие с условиями. Скитры же не получили ничего, кроме бессмысленных потерь трёхста рыл и сбитого челнока. Из энциклопедических данных было известно, что в кастовом обществе скитров потери рядового состава, мягко говоря, не слишком волнуют командиров, но Белкин и представить себе не мог, что до такой степени.