Гусиная звезда

– Ик!
– икнул Гусень.

Поворот был довольно резкий даже для него, так что грызь аж вспушился. Правда, он это сделал бы в любом случае, ну да ладно. Вспушившись, Гусень почесал башку, активируя смекалку. Смекалка подсказала, что если штаб флота запрашивает общее разрешение - значит, это как минимум не нападение кого-то извне, потому как в этом случае, ясен пух, никакого обсуждения не требуется. Скорее наоборот, решил грызь, они думают, стоит ли ударить по кому-то сейчас, или подождать. На кандидатуру "кого-то" более всего подходили скитры, потому как именно с ними у грызей имелись наибольшие конфликты в пространстве.

– Что там стряслосиха?
– цокнул Гус.

– События, само собой, - хмыкнул Тыблыш, хрумая тыблоко, - Разведка получила данные из системы, не вслух будет цокнуто, Гусиной звезды...

– Страшно, но терпимо, - захихикал Гусень, - Ну и?

– Как они и подозревали, это планета с первичной жизнью. Более того, с разумным населением на докосмическом уровне развития.

– З-зараза!
– стукнул по столу Гус, - И скитры успели её засидеть?

– Пока ещё нет. Её начали засиживать гуманы из Лиги, уже где-то два десятка лет. А в прошлом году туда ввалились скитры, нанесли ядерные удары по гуманской колонии и основали свою. При этом Лига молчит как рак и никаких действий с их стороны более не последовало. Ящеры же заняты тем, что планомерно готовят геноцид аборигенов по своему обычному сценарию.

– Бестолковые боровы, - пробормотал грызь, качая башкой, - И что предлагает штаб?

– Вышибить ящеров с Гусиной к пухеням, - пожал ушами Тыблыш.

– Без предупреждения?... Хотя да, мы ведь неоднократно предупреждали их, что так и будет. Ну тогда вопрос понятный, - потянулся Гусень.

– Я тоже так подумал, - кивнул Тыблыш, пырючись в окно на пейзаж, - Эти пропушёнки знают, что делают. Если они решат, что нет другого выхода кроме атаки на Гусиную, значит, так оно и есть. Хотя это далеко не в пух, прямо цокнуть. Это может обернуться полномасштабной войной с ящерами.

– Может, - согласился Гусень, - А Лига взрыгнёт по поводу того, что мы бомбим ихнюю колонию, даром что уже разбомбленную. Но как-грится, эт-самое.

– Ну вот ты как цокнешь, сразу всё на свои места встаёт, - заржал Тыблыш.

Хотя мозги подвергались давлению со стороны новых условий, свалившихся внезапно, грызи продолжили хихикать. Если делать серьёзные морды, это ничем не поможет, как уже давно было известно. Продолжая пыриться в окно на зелёные холмы, Гусень ощущал волнение от того, что теперь придётся рисковать всем, что было построено на Вишнёвой за многие годы. Однако это не повод не делать того, что сделать необходимо. Грызи с самого начала предупреждали скитров, что будут расценивать нападение на планеты с первичной жизнью как прямое объявление войны, так что никто не может цокнуть, что их не предупреждали. До сего момента удавалось избежать масштабных конфликтов, но по всему получалось, что теперь не удастся. Как и одинадцать белокъ из десяти, Гус понимал, что грызи не будут сидеть и смотреть на то, как ящеры засиживают планету. Грызь хлопнул себя по лбу и заржал, потому как только что сообразил, почему "Кишечный" не отправился по расписанию. Ясен пух, его просто остановили, вслуху перехода к военному положению. Возможно, стоит уже бежать в космопорт, подумал Гус, почесал с который раз башку, профыркался, и взявши в лапу радиоцок, ткнул когтем в номер Хвойки.

– Аю?
– цокнула грызуниха.

– Скраю!
– хихикнул Гус, - Пуша ты эдакая. Кхм! Тут есть кой-какие данные...

– Есть, - согласилась Хвойка, - Как раз собиралась тебе цокнуть.

– Бежать надо?
– сразу уточнил грызь.

– Скорее нет, чем да. Активные действия начнутся только после того, как будет проведено обцокивание, а это ещё сутки, как я понимаю. Пока только остановили отбытие всех грузарей, какие могут подождать без ущерба для дела. Наш кстати тоже не ушёл.

– Видал, - кивнул Гусень, - А ты как цокнешь, погрызушка?

– Ну как-как, в пух, само собой!
– захихикала погрызушка, - Кхм! Всмысле, я собираюсь дать зелёный свет штабистам. У нас там Нурка сидит, сам знаешь, что эта грызуниха зазря трясти не будет.

– Да, это верно, - согласился Гус, - Тогда даём зелёный и ждём песка, как-грится.

– А ты как собираешься давать зелёный?
– уточнила Хвойка, - По радио не пойдёт.

– На станции выгрузки есть терминал. Очередь там конечно будет, но куда деваться.

– В пух, вот куда.

Отключивши прибор, Гусень обнаружил лыбу на собственной морде, потому как цоканье со своей согрызяйкой всегда доставляло ему удовольствие. Да к тому же, какая пуша!... Кхм. Вспоминая Хво, он чувствовал под лапами шёлковую пушнину, и это придавало бодрости. Тем временем поезд продолжал катиться вперёд, и даже вспоминая согрызяйку, Гус не переставал окидывать ушами приборы и дорогу. Получалось так, что семь тысяч тонн калия всё ближе подбирались к месту назначения.

Пункт выгрузки, который в последние годы принимал данный груз, именовался "грунтфабрика номер тридцать" и находился в пустынной местности, за границей обработанных территорий планеты. Здесь можно было увидеть глазами насыщенно красные пески и торчащие из-под них изъеденные эррозией скалы. Менее ста лет назад так выглядел весь мир, а сейчас границу пустыни планомерно гнали к экватору. Поезд со своими хопперами проходил через приёмный терминал, разгружаясь прямо на ходу. каждый раз полностью останавливать и снова трогать с места состав в десять килотонн было накладно, поэтому он двигался со скоростью около одного километра в час, сильно медленнее, чем пешком. Когда очередной вагон оказывался над приёмным бункером, рабочие вращали здоровенные маховики, и содержимое хоппера за минуту ссыпалось вдоль бункера. Внизу в это время работали огромные винтовые транспортёры, отгребая кучу в сторону, чтобы дать возможность быстро выгрузить все вагоны. Из этого бункера сырьё поступало прямиком в смеситель, в котором намешивалась минеральная начинка для будущего почвогрунта.

Сухую смесь потом снова засыпали в вагоны и отвозили близко к месту применения, а уже оттуда на огромных грузовиках доставляли к комбайнам. Почвенные комбайны копали грунт пустыни, разрыхляя, измельчая камни, и перемешивая пустой балласт с минеральной составляющей. После их проходки оставалось ровное укатанное поле - укатанное, чтобы ветер не поднимал пыль. На таком грунте уже могли расти суккуленты, которые покрывали местность ковром уже через пару лет после обработки. По мере увеличения количества воды пустынная растительность сменялась степной, а потом доходило и до высадки саженцев ёлок. На этом месте грызи обычно цокали и мотали ушами, а потом катились в смех.

Обычно Гусень либо следил за приборами в кабине, либо же лично лез на вагоны, открывать ссыпные крышки на хопперах, но сейчас грызи у приёмного терминала отмахались красными флажками, и он остановил поезд. Один из местных залез на локомотив, и сунув уши в кабину, цокнул

– Грызи-пуш, чрезвычайная ситуёвина. Проходит общее обцокивание, попрошу хвосты до терминалу сети.

– А поезд?
– уточнил Тыблыш.

– А пух с ним, - точно ответил грызь.

Пух так пух, машинист пожал ушами и выключил основные электроцепи; низкий гул из-за спины медленно сошёл на нет, защёлкали релюхи, лампочки на панели показали, что отключение - да. Проверив тормоза, Гусень вспушился на всякий случай, и пошёл через электровоз в технический вагон, прицепленый сразу за первой секцией локомотива. Бригада на поезде состояла из шести грызей, поэтому ему пришлось поднимать сонных сурков, чтоб они пошевеливались. Кое-как продрав уши и на ходу напяливая спецовки, грызи высыпались из вагона на песок, как горошины из стручка. К поезду уже подрулил автобус, поднимая некоторую пыль, и водитель замахал в окно, чтоб не задерживали. Хихикаючи, бригада прошуршала внутрь, и машина резво понеслась в направлении заводского посёлка, подпрыгивая на неровностях.

– А какое событие случилось?
– уточнила Фира, крепко вцепившись лапами в сидушку.

– Общее обцокивание, - пояснил Гусень, - Флоту нужна отмашка на использование силы в наступательных целях.

– Ну и - ?
– цокнула грызуниха, пырючись на него.

Остальные тоже ждали, что цокнет именно он. Гусень не скрывал, что работает на корабле, поэтому в данном вопросе заведомо шарил больше, чем остальные. Это слегка напрягло его, потому как на самом деле, он имел не большее представление о предмете, чем любая белка.