Гувернёр

– Почему ты так спокоен? – спросил Скорпиус. – Как бы ты поступил на моем месте?

Но Драко не ответил. Он лишь усмехнулся одними уголками рта.

– Ты знаешь, Скорпиус, кто такие аристократы? – неожиданно спросил он.

– Сословие, – ответил Скорпиус, не понимая, к чему ведет Драко.

– Нет. Аристократизм – это не баснословные богатства, бледная кожа и изысканные манеры. Аристократы – это те, кто выживают даже не в пекле, а в дерьме, при этом не теряя себя и умения оказываться выше остальных.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что в жизни каждого из нас рано или поздно появится прототип Альбуса Северуса Поттера, – пояснил Драко. – Это так же естественно, как зеленая трава и голубое небо. Люди будут цеплять нас, ждать от нас милости, играть с нами в дружбу, забирать наши лучшие чувства, но при этом всегда готовы будут кинуть нас в это самое дерьмо. Я не знаю, чего хотел Альбус. Может того, что ты поможешь ему выйти в свет. Может хотел показать, что приструнил Малфоя. Не важно. Не важно, сколько он врал тебе. Важно то, что это закончилось.

– Ты предлагаешь просто забыть его? – спросил Скорпиус с нотками недоверия в голосе.

– Не предлагаю, требую. Мне твое душевное спокойствие куда важнее бессмысленной мести Поттерам.

– Но Альбус…

– Опять ты про него вспоминаешь! – закатил глаза Драко. – Знаешь ли ты, кто такие придурки? Это те люди, которые тонут в дерьме, но думают, что плещутся в повидле. Альбус был дебилом, вел свой дневник, который и выбил тебя из колеи, видимо считал тебя или добрым, или тупым, думая, что ты не узнаешь правды. Ты правду узнал. А где сейчас Альбус? Правильно, в жопе.

Драко поднялся на ноги и прошелся по светлой гостиной. Он остановился у огромного зеркала, обрамленного золотой рамой с поблескивающими изумрудами, и подозвал сына.

– Посмотри на себя, – тихо сказал он, когда Скорпиус оказался напротив зеркала. – Ты унаследовал от Малфоев все, кроме нашего фирменного высокомерия, я даже из-за этого иногда считаю, что ты все же не от меня рожден…

– Папа!

– Я хочу сказать лишь, пока мы носили нашу фамилию и наш титул, мы всегда были выше тех, кто играл с нашими чувствами.

– Если они играют с нашими чувствами, почему мы не можем поиграть с их жизнями?

– Истину глаголите, мистер Малфой, – усмехнулся Драко, хлопнув сына по спине. – Знаешь, где сейчас мой однокурсник, который тоже играл в моего друга?

– Где? – поинтересовался Скорпиус, разглядывая свое отражение в зеркале.

– Работает в моем отделе за зарплату в полтора галлеона. И еще я спал с его женой. Видишь, высшие силы справедливости все уравновесят. А теперь налей нам чего-нибудь алкогольного, а то как-то непривычно разговаривать с тобой по душам, будучи абсолютно трезвым.

Скорпиус усмехнулся, и направился на кухню, за стаканами, оставив выбор напитков за отцом. На душе было…легко.

– Мудрый ты дядька, папа, – признался Скорпиус, поставив стаканы на журнальный столик.

– Ясное дело, – согласился Драко, достав из своей коллекции спиртного бутылку огненного виски. – Вот только в кого ты долбоеб такой – не понятно.

– Папа!

– Ну грех было это не сказать!

Драко Малфой был плохим отцом. Невнимательным, грубым, категоричным, высокомерным. Что еще можно сказать о человеке, отношение которого к сыну началось грубостью, а закончилось убийством?

Но в одном Драко был прав. Скорпиус зла не помнил.

Больше отца он никогда и никого не любил. А в такие моменты он готов был простить ему и многочисленных любовниц, и пренебрежительность, и даже собственную смерть.

====== Погоня ======

– По-моему, нас заметили, – прошептал Скорпиус, осторожно выглядывая из-за дерева.

– Сложно было не заметить, как ты бегаешь с лопатой, при этом хохоча, как придурок, – прошипел Луи. – Ладно, хорош уже, два часа тут стоим.

– Но конспирация….

– Просрали мы конспирацию еще тогда, когда на территорию Хогвартса приперлись! Еще копать толком не начали, а уже спалились.

Ну, это как сказать. Карта Запретного леса особо не помогла, поэтому перекапывать землю они начинали в тех местах, которые казались им подозрительными (95% всего леса). Луи успел уже несколько раз проклясть судьбу, которая свела его с малфоевским наследником: Скорпиус, который лопату отродясь в руках не держал, умудрился чуть не вывихнуть руку, сломать эту лопату, обматерить дятла, который «с него безбожно стебался». И это только выкопав первую ямку, глубиной в сантиметров тридцать.

Что ищут? Луи так и не знал. Он просто копал, матерился, снова копал.

И умудрилась же эта парочка попасться на глаза огромному леснику Хагриду, который прочесывал лес в поисках раненых магических зверюшек.

Отличная стартовая позиция. Молодой оборотень, который неожиданно пропал посреди обучения в Хогвартсе и его неадекватный друг, которого весь волшебный мир похоронил восемь лет назад.

– Нам конец, – взволнованно протянул Скорпиус, слыша тяжелые шаги Хагрида и лай его верного пса.

– Надо было об этом подумать, когда ты меня в лес потащил, – рявкнул Луи.

– Это точно? – раздался где-то вдалеке сухой незнакомый голос. – Хагрид, никто не мог проникнуть на территорию Хогвартса, тем более магглы…

– Ну блядь, – взвыл Луи. – И кого уже принесло?

Скорпиус очень осторожно выглянул из-за дерева, пытаясь разглядеть преследователей.

Вдалеке виднелся крупный мужчина, одетый в форменную мантию мракоборца. На расстоянии, примерно шагов пятидесяти от него, рыскали его коллеги, освещающие путь через тернистые заросли волшебными палочками.

– Мракоборцы, – выдохнул Скорпиус. – Ну бляха муха, что это вообще за инстанция? На мое убийство только через три дня прибыли, а как кто-то тихонько в лесу пошуровал – так моментально!

– Не ори, – прошептал Луи, сжав в руке лопату. – Сейчас они свернут в сторону оврага, а мы быстро, очень быстро, передвигаемся на земли кентавров.

– Ты помнишь, где это?

– Относительно.

Три мракоборца действительно пропали из вида, и Луи, схватив Скорпиуса за руку, поспешил к едва заметной тропе. Скорпиус то и дело нервно оглядывался, спотыкаясь о корни вековых деревьев и тихонько матерясь.