Гувернёр

– Не надо стрелять из базуки в небо! Особенно, когда там игроки!

– А так бы красиво жахнуло, – разочарованно протянул Виктор. – ЗОГРООООООВ!!!!! Я тебе что по поводу ног сказал?! У тебя что, ноги из жопы растут?!

– ДА!!! – проорал в ответ Зогров.

– УПАЛ-ОТЖАЛСЯ!!!! – Когда-нибудь я привыкну к силе голоса моего отчима.

– Виктор, я к тебе по делу, – начал я, достав из рюкзака свиток пергамента и перо. – Напиши мне рекомендацию.

– Чего-чего? – переспросил Виктор, швырнув в загонщика кирпич.

– Я решил найти работу, – пояснил я, настойчиво протягивая отчиму пергамент.

– И тебе нужна рекомендация от бывшего начальника магического спецназа? Иди домой, зайчик мой, спецназ – это явно не твое. Если тебе совсем скучно, можешь например булочки печь, ромашки выращивать…

– Да не буду я булочки печь! – возмутился я. – Я гувернёром буду.

– Кем-кем? – опять переспросил Виктор. – Это что, ругательство такое?

– Что-то вроде воспитателя, а не ругательство.

– Етить меня бужениной, – оценивающе протянул Виктор, не заметив даже, как вратарь потерял контроль над своей метлой и повис на воротах.

– Пожалуйста, – хлопая глазами подобно школьнице из японских мультиков, попросил я.

В мире было всего три силы, суровее Виктора Крама:

1. Моя мать, она же его супруга.

2. Мать моей матери, она же его теща.

3. Жалостливый взгляд моих глаз.

В следующую же минуту, используя в качестве твердой поверхности спину скорчившегося от боли ловца, в живот которого врезалось сразу четыре бладжера, Виктор писал мне рекомендацию.

– Ну пожалуйста!

– Нет.

– Я тебя как человека прошу!

– Я еще и оборотень, моя волчья часть как-то не прониклась твоими мольбами.

– Ты мне друг?

– Да.

– Напишешь?

– Нет, – отрезал красивый мужчина с небрежной трехдневной щетиной.

– Луи, вот от тебя я подставы не ожидал, – буркнул я.

– Подставы? Друг, я молчу про то, что ты вытащил меня из операционной, где полным ходом шло удаление аппендицита, – напомнил Луи, грозно помахивая скальпелем. – Я клялся не вредить людям, а написать тебе рекомендацию и сделать гувернёром значит сломать психику невинных детей. Ты хоть иногда думай, хотя бы спинным мозгом.

Я поджал губы и сел на скамью рядом с Луи. Нет, я конечно знал, что он всегда трезво смотрел на вещи и я догадывался, что моя задумка его ужаснет, но он же все-таки друг.

– И вообще, с чего тебе работать? – спросил Луи. – Ты самый богатый холостяк Англии. Наследник Малфоев. Ты просто живая легенда, и тут ты хочешь нянчить чужих детей. У меня один вопрос: ты что, идиот?

– Все, вот захотелось, ты ж меня знаешь, – упорствовал я.

– Я знаю, что ты самое упоротое существо в мире, которому детей доверять нельзя вообще. И вообще, дети – огромный носитель стресса. Понимаешь, они как народ на митинге: что-то орут, требуют, а ты не можешь понять чего им нужно и бегаешь вокруг, не зная, как их развлечь. Найди работу поспокойнее.

– Например? – вскинул брови я.

– Например, ты можешь работать дилером, гробовщиком или продавцом маленьких драконов…

– Ну напиши!!! – опять взмолился я.

– Нет, – отрезал Луи.

– Ну хочешь я напишу, а ты распишешься?

– Не прокатит, друг. Ты прекрасно подделываешь мою подпись, можешь написать все сам. Главное, чтоб этот грех висел не на моей душе.

К концу недели у меня были рекомендации, согласно которым, Люциус Малфой, подписавшийся чужим именем, восторгался моим умением петь колыбельные, Виктор Крам, который наплел, что я мастерски справился с его девятирняшками, приписал мне талант дисциплинировать самых сложных детей, а также липовая писанина от Луи, согласно которой, после недели со мной, двухлетний ребенок выучил четыре иностранных языка, а спустя месяц экстерном поступил в Оксфорд.

Я чувствовал себя прямо таки Мэри Поппинс. Немного необычной, но Мэри Поппинс.

====== Глава 1. ======

Лорд Генри Тервиллигер, который уже восемь лет был Главой Попечительского Совета, устало опустился в кресло. Несмотря на то, что был он совсем еще не старым, ему было меньше пятидесяти лет, седина тронула его темные волосы, зачесанные назад, а под мудрыми глазами залегли морщинки. Несчастный лорд Тервиллигер! Неизвестно, что утомляло его больше: нервная работа, которая забрала его молодые годы, что-то вечно гремящее на кухне, сопровождаемое смехом повара, или родные дети.

– Это что ж нужно было делать с няней, чтоб она впала в безумие, чуть не избила портрет вашего деда и пулей вылетела за пределы поместья, даже не расторгнув контракт? – строго, но с нотками усталости в голосе, произнес он. – Такое ощущение, что вместо наследников рода Тервиллигер, она воспитывала опасных головорезов. Элизабет, не смотри на меня так, я не поверю, что няня ОПЯТЬ спровоцировала вас на какие-нибудь гадости!

Девочка, лет десяти, с необычайно густой копной длинных кудрявых волос, почти помидорного цвета, вздохнула и наморщила свой слегка вздернутый носик, видимо, ее уже успела утомить беседа с отцом.

– Что до тебя, Бартоломью, – продолжил Генри Тервиллигер. – Твое поведение меня неумолимо шокирует. Если ты и в Хогвартсе так себя ведешь, я удивлен, как это ты закончил второй курс. И вообще, сними с глаза эту нелепую повязку, люди думают, что у меня подслеповатый сын!

Черноволосый мальчик, недовольно скривил губы. Правый глаз мальчика был скрыт черной повязкой, и Бартоломью проигнорировал требование отца снять ее.

– Барт, я жду, – беспрекословно произнес старший Тервиллигер.

– Я не могу снять повязку, – почти загробным голосом прошелестел мальчик. – Иначе я рискую призвать демона.

Бедный лорд Тервиллигер закрыл лицо рукой, а брат с сестрой непонимающе переглянулись, будто повязка на глазу у Барта, снятие которой вызывает демона, является самым адекватным, что можно только представить.

– Вернемся к вашему поведению, – страдальчески протянул Тервиллигер. – Что именно не устраивало вас в няне?

– Она женщина, – возмущенно пояснила Элизабет.

– И все? – вопросительно уставился на нее отец.

– И еще она отказывалась отзываться на имя Себастьян.

– Бартоломью, я запрещу вам с сестрой смотреть этот глупый японский мультфильм! Сначала вы просите разрешения сменить фамилию, потом ты, Барт, носишь эту идиотскую повязку, а затем доводите нянь до истерики!

– Все они пешки в беспощадной игре моей жизни…

– БАРТ!!!

* *

– Что, лорд Тервиллигер, снова чудят? – спросила горничная, поставив перед лордом поднос с чашкой чая и блюдо с пирожными.

– Марта, ты даже не представляешь, насколько ты права, – устало кивнул Тервиллигер и облокотился на спинку кресла.