Гувернёр

Пожилая магла покинула книжный магазин, об этом оповестил звякнувший дверной колокольчик. Плотно закрыв двери и вывесив табличку «Закрыто», Альбус задернул легкие занавески и кивком головы указал Скорпиусу на подсобное помещение, где они бы остались вдали от камер наблюдения.

* *

– Что ты знаешь о философском камне? – первым делом спросил Альбус, включив в небольшой комнатке свет.

– Довольно много, – лаконично ответил Скорпиус. – Кроме того, где его искать. У меня была наводка, но она оказалась не более чем слухом.

– Про сейф в Запретном лесу?

– Да.

– Бред. Не хочу тебя расстраивать, но ты не найдешь камень.

Скорпиус сжал губы в тонкую линию и придирчиво вскинул бровь.

– Не потому что я сомневаюсь в твоих способностях, – произнес Альбус. – А потому что камень действительно уничтожен.

– Откуда тебе знать?

– Я тоже искал его. Спустя неделю после твоих похорон.

– Но Тервиллигеры…

– Не врут, но все это время они оберегали точную подделку.

Опустившись на стул, Скорпиус закинул ногу за ногу и крепко задумался. Слова Альбуса имели определенный смысл, но верить в них ему не хотелось.

– Как, мать твою, ты это узнал? – поразился Скорпиус.

– Луи сказал мне, что ты стырил портрет Фламеля, – усмехнулся Альбус. – Неплохо. А я какое-то время назад точно так же позаимствовал портрет директора Дамблдора. Чуешь связь?

«А ты не такой тупой, как в моих мыслях» – невольно признал Скорпиус, но вместо этого недовольно уточнил:

– Камень уничтожен, так?

– Так, – кивнул Ал.

– Значит, мы создадим другой.

Альбус несдержанно фыркнул.

– Все-таки, я скучал по твоему незамутненному идиотизму, – хохотнул он, глядя на Скорпиуса как на душевнобольного. – Напомню, что многие великие маги пытались столетиями создать что-то похожее и нихрена у них не получалось. Вдруг появляется Скорпиус Малфой, и предлагает нашаманить философский камень, явно забыв, что у этого самого Скорпиуса IQ – минус двадцать, оценка «Слабо» по зельеварению, и полное отсутствие познаний в алхимии вообще.

– Ал, твоя задача – помочь мне, а основные планы, уж прости, продумываю я, – хищно улыбнулся Скорпиус.

– Вот этого я и боялся. В лучшем случае, мы будем доживать вечность в Азкабане.

– Ой все, – помотал головой Скорпиус. – С меня – план, с тебя – помощь. Не надо здесь устраивать бредни законопослушной барышни. Мне не нужна сопля в компаньонах.

Альбус закрыл лицо рукой и, тихонько ругнувшись, поднял на Скорпиуса усталые глаза.

– Давай, босс, твори.

– Вот и отлично, – расплылся в улыбке Скорпиус. – Бери бумагу и ручку. Записывай….

* *

По классике жанра, мистер Драко Малфой жил обычной жизнью обычного баснословно богатого чиновника. Частенько задерживался на работе до поздней ночи, а в те редкие дни, когда приходил домой вовремя, – сжимал в руках кипы свитков пергамента, которые требовали срочного прочтения и подписи Главы Отдела Магического Правопорядка.

За что мистер Малфой был благодарен судьбе, так это за то, что на данный момент он холост. Во-первых, в последнее время ночные посиделки над документами участились, а вряд ли какая-нибудь женщина была бы этим довольна. Во-вторых, несмотря на то, что сын чиновника был довольно милым мальчиком с интеллектом аквариумной рыбки, к многочисленным мачехам он относился с ноткой холодного скептизима, всем видом показывая, что им в величественном Малфой-мэноре не рады. Сейчас же, когда по идее двадцатисемилетний Скорпиус так и остался неизменным юным раздолбаем, вдобавок, одержимый поиском древних артефактов и кражей портретов, Драко не улыбалось пугать сынком очередную несчастную женщину. И, в-третьих, Драко Малфой сам не знал, что творится в голове у своего сына.

– Пошли, – упрямо шипел Скорпиус, таща отца за руку по Риджент-стрит. – Мы все равно уже почти дошли.

Что и требовалось доказать. Вернувшись с работы пораньше, с целью провести пятницу с чашкой чая и глядя на то, как пушистые хлопья снега мерно падают на газон, Драко, к своей беде, столкнулся в коридоре особняка со Скорпиусом, который выглядел так подозрительно счастливо, что Драко стало страшно. А когда Скорпиус, схватив отца за руку, заставил его трансгресировать вместе с ним в центр Лондона, а потом, перебегая дорогу, едва не похоронил их под колесами двухэтажного автобуса, потащил Драко на людную Риджент-стрит.

– Скорпиус, скажи наркотикам «нет», – кисло отозвался Драко, послушно шагая за сыном.

– Я не буду разговаривать с наркотиками. Поворот!

– Бога ради, куда ты меня тащишь? Если ты опять нашел лужу и хочешь мне ее показать, я все понял, красивая лужа, пошли домой.

Но Скорпиус, запахнув пальто, что-то злобно пробормотал и, свернув на Шафтсбери-авеню, торжественно указал отцу на старый квартирный дом.

– А ну стой, – крикнул Драко, дернув за руку Скорпиуса. – Я помню этот дом, я лично обыскивал его с мракоборцами.

– Ты вспомнил! – воскликнул Скорпиус, выудив из кармана ключи. – Ну, так даже лучше. Проходи, добро пожаловать в этот подъезд…какая сука опять выкрутила лампочку?

– Эту квартиру ты приобрел для себя и своей рыжеволосой бестии? – сухо поинтересовался Драко, оглядываясь по сторонам.

– Точно, – кивнул Скорпиус. – Давай, на третий этаж.

– И зачем мое присутствие в сомнительной квартире, в которую сбежал мой сын, спасаясь от помолвки с благороднейшей леди из древнейшего семейства?

Скорпиус пропустил вопрос мимо ушей и, в считанные мгновения преодолев ступеньки, остановился у резной двери, вставил ключ в скважину и, как-то хитро постучав, открыл замок.

Первое, что увидел Драко Малфой, стоило ему войти в довольно уютную квартиру, – толстый белый пони, лениво жующий фикус в кадке.

– Папа, это Хэнк, он – пони. Хэнк, это папа, он – человек, – поспешил улыбнуться Скорпиус, глядя на приоткрывшего от удивления рот отца. Захлопнув входную дверь, гувернёр указал отцу на гостиную.

– Бессовестный хам! – рявкнул прислоненный к комоду портрет Николаса Фламеля. – Опять ты?

– Господин алхимик, идите в жопу, – кивнул Скорпиус. – Пап, ты только не волнуйся….

– Какого черта ты орешь на меня?! – громом прокатился по квартире мужской голос. – У меня на Бонни столько же прав, сколько и у тебя! Кто растряс твою яйцеклетку, а? И не надо говорить, что я сломал тебе жизнь!

Спустившись с лестницы, Луи с остервенением швырнул кухонное полотенце в портрет Фламеля и что-то очень матерное проорал в телефон.

– Здравствуйте, – шепотом поздоровался Луи, пожав руку шокированному Малфою-старшему, и тут же вернулся к телефонному разговору. – Нет, женщина, я не с тобой разговариваю! Я еще раз повторяю, что ты сама начала этот скандал, я тебе сразу сказал, если что-то не устраивает – езжай к своей маме, чтоб ей долго жить! Да, Джейд, как ты догадалась, что я не люблю твою маму?!

– Бонни, это та девочка, которую ты привел домой? – проскрипел Драко. – Так чей, говоришь, она ребенок?

– Пап, я не хотел, чтоб ты узнал это при таких обстоятельствах. Мы с Луи – геи, а Бонни – наша удочеренная девочка.