Гвард

— Кира, погаси лампу, — едва слышно пробормотал он, явно не собираясь открывать глаза. — Если тебе опять страшно спать одной, то притащи своё одеяло и ложись здесь…

— Это не Кира, пап. Это я, Грег.

Бормотание оборвалось на полуслове, а отец, дернувшись от неожиданности, широко распахнул глаза и уставился на меня. Замерев на пару секунд, он приподнялся и сел на кровати.

— Какой странный сон… Грег, что…

— Это не сон, пап, — у меня в горле почему-то пересохло и я невольно сглотнул, едва не закашлявшись. — Мы… пришли освободить вас с Кирой.

— Мы? Освободить? Как? И откуда…

В голове, как назло, было пусто, как в подземных переходах, куда я когда-то, давным-давно, спустился из Чуки Камата. Застыв как истукан, я пытался подобрать наиболее подходящие слова, но всё, что приходило на ум, было каким-то странным, каким-то неправильным, каким-то неуместным. Не тем, что требовалось сказать при первой встрече с отцом после пары лет разлуки. С мамой почему-то было проще…

— Прости, что вмешиваюсь, но у нас не очень много времени, — раздался сзади смущенный голос Энигмы.

Я невольно вздрогнул и… разозлился. Не на девушку, нет. Сам на себя. Почему я, действительно, стою и не могу взять себя в руки? Какая разница, что я скажу? Даже если это будет недостаточно красиво или немного грубо — какая разница? Главное — как можно быстрее вытащить отца и Киру, а там у меня будет куча времени на то, чтобы с ними пообщаться и, в случае чего, извиниться. Прокашлявшись, я быстро и четко начал говорить, отвечая на уже заданные и ещё только повисшие в воздухе вопросы:

— Мы — это я, Риман и Энигма, — для наглядности я ткнул пальцем в девушку, скромно отошедшую в уголок. — Ты её не знаешь, но она помогает нам в этом деле. Мы все трое — маги, можем перемещаться быстро, скрытно, но на небольшие расстояния. Так мы проникли в орочьи леса и так же собираемся вас отсюда вывести. Маму с её охраной мы встретили по пути и уже вытащили, она ждёт нас за границей Кап Дуна вместе с Риманом.

— А…

— Пап, давай все вопросы потом, — мягко остановил я его. — Буди Киру и собирай вещи. И побыстрее. До утра нужно успеть уйти как можно дальше.

Глава 21

— Грег! — взвизгнула Кира, когда отец вывел её из комнаты — уже одетую и собранную, но всё ещё недоумевающую и сонную.

Дробно простучав ботиночками по коридору, вместо того, чтобы притормозить в конце, она прыгнула на меня с раскрытыми объятьями, как белка на ветку, обхватив меня руками и ногами и уткнувшись носом мне в шею. Со смешком подхватив её, я пошатнулся, крутанул сестру пару раз вокруг себя и опустил на землю.

— А ты подросла, — растроганно улыбнулся я, потрепав её по волосам. — Только не кричи больше так громко, соседей разбудишь. Мы сюда, вообще-то, скрытно пробирались.

— Как тайные агенты Канцелярии? — Кира подняла голову и в её изумрудных глазах зажёгся огонёк какого-то… азарта?

— Именно так. А тебе что, нравится служба Щита и Кинжала? — с хитрой улыбкой я склонил голову набок.

— Очень, — хмыкнул из-за её спины отец. — Тут рядом с нами пара травников живёт…

— Ага, мама рассказывала. Старички уже, да?

— Да. Зигфрид и Ятрея. В молодости Зигфрид успел поработать на Щит и Кинжал, и, когда мы немного сдружились, много баек о своих похождениях рассказал Кире.

— А оркам нормально, что у них под боком возможный диверсант? Такие люди и в старости могут быть опасны, — я с некоторым удивлением приподнял бровь.

— А откуда бы им это знать? — хмыкнул отец. — Он и нам-то эту тайну доверил лишь потому, что Ятрея при Кире случайно обмолвилась. Но дальше нас это знание точно не уйдёт. Хотя, может, и вам говорить не стоило, обещали всё-таки…

— Стоило. Для вас обоих чуть позже будет большой сюрприз, — широко улыбнулся я. — Особенно для Киры. А сейчас… — я скинул с плеч пространственную сумку и расшнуровал горловину. — Пихайте все собранные вещи сюда. Поболтаем позже, когда будем подальше от города.

* * *

Повторять обратный путь по улицам мы, разумеется, не стали. Выбравшись на крышу, приглядели ближайшую относительно низкую ветку — и дальше двинулись уже привычным образом, поверху, двигаясь по большой дуге — одновременно вглубь чащи и немного забирая к юго-востоку от города, где нас уже заждались Риман с мамой.

— Рик!

— Лина!

Стоило родителям увидеть друг друга, как они тут же поползли по опасно раскачивающейся ветке, пытаясь сблизиться и обнять друг друга. Пришлось даже шикнуть на них:

— Осторожнее! Вам, может, ночью не видно, но до земли лететь метров пятнадцать. И не факт, что мы успеем кого-то подхватить, если он сверзится вниз, — устало потерев глаза, обернулся к девушке, — Энигма, отдай накопитель Риману, пусть заполнит. Мы с тобой садимся медитировать. Полчаса на передышку. Если не успеешь восстановить ману, то добьёшь остатки из накопителя.

Улёгшись на ветку и смежив веки, я уже привычным образом расслабился и представил, как я сливаюсь с миром, а мир — со мной. Опытным путём я вывел, что именно такая мысль для меня работает наиболее эффективно в плане скорости восстановления. Увы, это верно только для меня, иначе развивать медитацию было бы гораздо проще — за сотни лет накопились бы десятки куда более оптимальных методик, с которыми даже полному новичку было бы просто работать. Но все разумные — разные. Соответственно, разнятся и оптимальные для каждого варианты медитаций. И, по сути, поиск своего идеального варианта является заметной частью прогресса в росте навыка. Какой вид тебе подходит больше всего? На какой-то образ? На реальный объект? На звук? А что это за образ, объект или звук? Мантра, стрекотание кузнечиков, пляска языков пламени? Вот и ищи, пробуй, сравнивай…

И, конечно, одни варианты куда удобнее других в чисто житейском плане. Одно дело, когда ты можешь в любой удобный момент закрыть глаза и ускорить восполнение резерва, и совсем другое — когда тебе для этого требуется разводить костёр, чтобы сидеть и пялиться на огонь. Увы, всё это — вопрос чистого везения.

По мере роста навыка, конечно, скорость восстановления маны будет расти даже при не самом оптимальном для тебя варианте медитации, но всё же разница в эффекте зачастую настолько значительная, что приходится жертвовать мелкими (а зачастую и крупными) неудобствами. К счастью, мой вариант пока неудобств не приносит… но я пока и не нашёл действительно идеальный вариант. Слияние с миром — это скорее что-то промежуточное. Но, по крайней мере, это показывает направление поисков — раз этот вариант оказался эффективным, то мне и дальше надо будет искать некий мысленный образ.

Открыв глаза, я привстал с ветки и оглядел нашу компанию. Энигма всё ещё медитировала, и я едва удержался от того, чтобы поправить её — в уголках глаз и на лбу девушки от напряжения проступили морщинки, чётко видные даже в лунном свете и полутьме леса. Учитывая, что полное расслабление лицевых мышц — одно из немногих общих требований для любого варианта медитации… я вздохнул и покачал головой. Потом скажу, не буду сбивать её. Отец с мамой сидели, привязавшись к ветке и, прижавшись друг к другу, о чём-то негромко переговаривались. Кира задремала, привалившись лбом к отцовскому плечу. Риман же… увидев, что я открыл глаза, он как-то резко встрепенулся. Я вопросительно поднял бровь. Брат молча отвязался, нырнул в тень и спустя мгновение уже сидел рядом со мной.