Хамелеон 3

— А если бы мы изначально послали в Испанию полнокровный моторизованный корпус, как вы то некогда предлагали? Война бы уже была закончена? — помолчав в задумчивости пару минут, неожиданно поинтересовался хозяин кабинета.

— Скорее нет, чем да, — спустя секунд десять раздумий ответил Геркан. — Но она бы точно находилась на завершающих стадиях. Ведь, нанеси подобная сила удар на юг этак в сентябре-октябре прошедшего года, попутно громя самые боеспособные части Франко, и республиканцы совершенно точно смогли бы заблокировать Гибралтарский пролив, что с воды, что с воздуха. И тогда нынешняя основная боевая мощь франкистов — итальянские войска и итальянский флот, несомненно, лишились бы места высадки на континенте. А уж перекрыть не сильно многочисленные дороги на границе Испании с Португалией смогли бы и сами республиканцы, после чего осталось бы только зачистить север. Всё же тогда у них еще находились в строю наиболее морально стойкие и политически надежные бойцы. Те самые бойцы, которых сейчас очень сильно не хватает повсеместно. Ведь основной проблемой республиканских сил на протяжении всего времени хода боевых действий была и остается удручающая подготовка, а порой и откровенная трусость пехоты. А как я уже не единожды говорил, танки города не берут. И авиация с артиллерией тоже не берут. Испания же — это страна городов. Там через каждые пять — десять километров пути натыкаешься на выстроенную из камней и кирпича деревню или городок, которые необходимо зачищать и впоследствии оберегать от занятия противником. Потому тогда, в самом начале, вполне виделось возможным решить вопрос одним сильным ударом на Севилью с последующим захватом прибрежных Кадиса и Уэльва. Так сказать, вырезали бы очаг распространения гангрены фашизма по всему телу Испании на ранней стадии его появления.

— А что же сейчас? Полагаете, что поздно? — вновь пыхнул своей трубкой Иосиф Виссарионович.

— Увы, товарищ Сталин. Так и полагаю. Болезнь расползлась по всей стране, где в открытую, а где и скрытно. И чтобы вычистить всю эту заразу понадобятся такие силы и средства, каковых у республиканцев попросту нет в наличии, — привычно развел руками танкист, внутренне ругая себя за этот столь привычный ему жест не сильно подходящий для бесед с людьми такого калибра, как его нынешний собеседник.

— То есть, по вашему мнению, дополнительные поставки танков, артиллерии и самолетов не будут способствовать безоговорочной победе республиканцев? — Заданный вопрос на самом деле являлся куда более глубоким, нежели оно могло показаться на первый взгляд любому человеку, кто не был в курсе чаяний Сталина о неоспоримом превосходстве современной боевой техники над пехотными массами.

— Как бы вам корректно ответить? — принялся подбирать правильные слова Геркан, который как раз таки знал об уповании собеседника именно на техническое совершенство современных боевых машин и орудий РККА.

— По-простому, товарищ Геркан. Ответьте по-простому, — недолго понаблюдав за мысленными метаниями краскома, дал «дельный совет» глава государства.

— Если говорить по-простому, то миллион мышей и льва загрызут при должном старании. Я к тому веду, что направь мы туда половину наших танков с артиллерией и всю авиацию, в том числе торпедоносную, франкистам и стоящим за ними итальянцам с немцами, хотят они того или нет, в конечном итоге придется, либо отступиться, либо бросить в бой абсолютно все свои войска. Что приведет нас всех к ситуации открытого противостояния наших стран, о чем я говорил несколько ранее. Вот только проблема в том, что мы не сможем, ни доставить в Испанию столь великие силы, ни впоследствии снабжать их всем необходимым, что превратит нашу боевую технику в дорогостоящие куски металлолома уже спустя пару недель боёв, если не раньше, — показательно тяжело вздохнул Александр, дабы наглядно продемонстрировать своё огорчение на сей счет. — Потому, пока республиканцы не решат свои проблемы с набором и обучением своих пехотных бригад, никакая наша посильная в сегодняшних реалиях помощь не позволит им одержать безоговорочную победу. Так мне видится ситуация складывающаяся на сегодняшний день.

— И даже ваши замечательные Т-24 не смогут улучшить ситуацию на фронтах? Как мне докладывали, у нас в РККА их осталось еще свыше двухсот штук, — нахмурившись, поинтересовался Иосиф Виссарионович. — Мы могли бы предложить испанским товарищам поторопиться с принятием решения об их приобретении.

— Разве что улучшить. На некоторое время. И то, при условии направления вместе с техникой наших, уже подготовленных, экипажей, как это было при первой поставке подобных танков, — не стал принижать возможности данных боевых машин один из их создателей. — Правда, следует признать, что столь же достойно эти машины уже не смогут себя показать на поле боя, поскольку умывшийся кровью противник научился бороться с ними. Это, кстати, одна из причин, почему нам стоит избавиться от подобной техники, дабы заменить её на новую, куда более современную и стойкую к вражескому огню.

— Да, до меня доводили информацию о потерях, — вновь нахмурился Сталин, припомнив прочитанные некогда нерадостные цифры. — Противоснарядная броня наших лучших танков оказалась не столь эффективной, как мы ранее полагали. Так?

— Не совсем так, — отрицательно помотал головой Геркан. — Просто у всего имеется свой предел. Невозможно создать совершенно неуязвимый танк. Но можно сделать такой, для уничтожения которого противнику придется привлекать немалые силы и средства, отрывая их от выполнения иных важных задач. Что мы и наблюдали в последние месяцы в Испании, где немцы принялись подтягивать на передовую свои тяжелые 88-мм зенитные пушки. Очень точные, очень эффективные против танков, но вместе с тем очень громоздкие, не обладающие возможностью тактического маневрирования и безумно дорогие для массового повсеместного применения в качестве противотанковой артиллерии. Ведь пушка это не только само орудие и лафет. Это еще тягач для её транспортировки и машины для подвоза боеприпасов, не говоря уже о расчете. И всё это для зенитного орудия стоит на порядок дороже, нежели для нашей сорокопятки или же той же дивизионной трехдюймовки. Так что, если в отдельных эпизодах подобные пушки более чем применимы для борьбы с танками, в масштабах полноценного фронта никакая страна подобного не потянет, как минимум, экономически. Однако, факт остается фактом. Выдержать удар 88-мм бронебойного снаряда не способна даже 60-мм лобовая броня наших танков. Одну машину даже подбили с расстояния в полтора-два километра! Как не способна противостоять обстрелу из 75-мм дивизионок бортовая броня толщиной в 30-мм. Даже осколочно-фугасные снаряды проламывали её силой подрыва. Потому-то в изначальном проекте и закладывалась броня борта в 45-мм, чего мы не смогли добиться в серийном производстве и отчего наши Т-24 понесли наибольшие потери. Ведь наши противники ничуть не глупее нас и точно так же старались бить танки именно в борт, как то полагается делать в соответствии с нашими собственными уставами для противотанкистов.

— И какой же, по вашему мнению, должна быть броня у наших новых танков, если мы желаем сделать их максимально живучими? — посмотрев в трубку и убедившись, что табак в ней полностью прогорел, Сталин принялся выбивать оттуда пепел, кинув при этом испытующий взгляд на сидящего перед ним танкиста.

— Жизнь в лице вражеской артиллерии наглядно демонстрирует нам, что минимум вдвое толще, нежели это было реализовано на Т-24. А это, сами понимаете, огромный вес, требующий соответствующего двигателя, как и всех прочих механизмов. Стало быть, и цена у подобного танка выйдет аховой. Что, несомненно, плохо. Ведь дорогостоящая боевая техника никогда не сможет стать по-настоящему массовой, тогда как нам в ближайшие годы потребно будет заменить почти десять тысяч Т-26 и Т-27, коли мы желаем иметь действительно современные бронетанковые силы.

— Да-а-а, дилемма, — согласно покивал головой Иосиф Виссарионович. — И в связи с ней возникает такой вопрос. А где вы видите себя?…

Не менее двух часов длилась их беседа, оставившая после себя куда больше вопросов, нежели у обоих имелось до неё. Помимо десятков относительно мелких на общем фоне, Сталину требовалось принять стратегические решения по Испании и дальнейшему развитию всех бронетанковых и моторизованных войск РККА, которые в этой самой Испании продемонстрировали, как свои плюсы, так и многочисленные минусы. Справедливости ради следовало отметить, что об этих самых минусах тот же Ворошилов уже не первый год писал многочисленные доклады, как ему, так и Молотову. При этом, что первое, что второе, было связано с выделением огромного количества средств. И не просто средств, а валюты, которой постоянно не хватало даже на обеспечение всем потребным уже ведущихся грандиозных строек и перевооружений заводов! Геркан же пребывал в некоторой прострации от необходимости скрестить ежа с ужом. Причем не просто так, на авось, а чтобы получившийся гибрид оказался более чем жизнеспособным. В общем, выдали ему команду спроектировать новый общевойсковой танк на замену Т-26, который являлся бы одновременно достаточно крепким и мощным, чтобы соответствовать условиям современного поля боя, и выходить при этом по цене, если не дешевым, то недорогим. Благо хоть на сей раз у него должны были появиться все необходимые для того полномочия, как у будущего заместителя начальника Автобронетанкового управления РККА. Так что пусть и не в полной мере, но давняя мечта Александра покомандовать в этом учреждении оказалась практически осуществлена. Он даже решил для себя изрядно задуматься о некоторой отсрочке в тайном убытии с семьей из СССР, дабы потешить-таки, наконец, своё чувство собственного величия. К тому же, где и когда еще ему могла представиться подобная возможность, связанная с допуском к полной проектной документации новейших боевых машин? Но прежде на повестке стоял долгожданный отдых с семьей! Естественно, на берегу Черного моря и, естественно, с заездом в Одессу.

[1] Иван Васильевич — псевдоним Сталина для переписки во времена войны в Испании.

Глава 10 Начальство новое, проблемы старые

Вот что в данный конкретный временной период хорошо было в нынешнем Советском Союзе непосредственно для Геркана, так это отсутствие в его правовом поле международного признания авторского права, патентов и лицензий. Так-то внутри страны они, естественно, регистрировались и имели хождение сплошь и рядом. Александр и сам получал на карман немалые средства с патента на одно из своих изобретений. Но вот в какой иной стране они уже не имели никакой силы. И это было на руку краскому, решившему подсобрать себе изрядное «выходное пособие», прежде чем начать новую жизнь под новым именем и в новой стране. Проще говоря, он собирался прибрать к рукам результаты трудов десятков, а то и сотен, советских инженеров, после чего реализовать их уже от своего нового имени. Все же являться отличным специалистом одновременно во всех сферах того же танкостроения, сам он никак не мог. Да и никто в мире не мог! Всегда и везде в подчинении главного конструктора находились десятки инженеров, что были хороши именно в своей специализации, вроде проектирования корпусов, КПП, двигателей, подвески, вооружения и так далее. А вот впоследствии реализовать на куда более развитой европейской или же американской производственной базе задумки своих «коллег по цеху» — это было для него более чем под силу. Особенно, учитывая наличие немалого стартового капитала, что покуда дожидался его в закромах аж трех швейцарских банков. Ведь, следуя одной из народных мудростей, он предпочёл не хранить все яйца в одной корзине, хоть и оставил большую часть в SBG. Потому очень к месту пришлось удовлетворение Сталиным его просьбы о назначении в руководство АБТУ[1].

— Здравствуйте, товарищ Озеров, — вопреки тому, что помнил о будущем сам Александр, после смерти Халепского на должность начальника Автобронетанкового управления оказался назначен не «организатор» Густав Густавович Бокис, а «технарь» Павел Сергеевич Озеров, прежде занимавший должность руководителя Научно-технического комитета в этой же «конторе». — Вот, представляюсь по факту прибытия из отпуска и назначения вашим заместителем.

— А! Александр Морициевич! Рад видеть в добром здравии! Заждался я вас уже, заждался! — выйдя из-за своего рабочего стола, начальник АБТУ встретил посетителя прямо у двери кабинета и первым протянул руку для крепкого рукопожатия, выказывая тем самым своё полное расположение к визитеру. — Надеюсь, вы сумели в полной мере отдохнуть на югах, чтобы накопить достаточно сил для ныряния с головой в то море работы, что ныне стоит перед всеми нами?

— Благодарю за заботу, Павел Сергеевич! — с улыбкой на устах и с видимым удовольствием в глазах ответил на рукопожатие Геркан. — Отдохнули всей семьей превосходно! После до невозможности жаркой и душной Испании майский Крым оказался натуральным раем. Пусть в самом начале было еще несколько холодновато купаться, но вот в последней трети месяца даже местные начали массово лезть в воду. А это показатель! Так что супруга с сыном были счастливы, а большего мне и не надо!

— Вот и замечательно! Тогда давайте сразу приступим к работе! — жестом предложив занять один из гостевых стульев у его стола, Озеров вернулся на своё рабочее место и тут же достал из ближайшего ящика картонную папку на завязках. — Человек вы у нас отнюдь не новый. Со спецификой знакомы ничуть не меньше моего. Потому времени на вхождение в должность, вам, полагаю, потребуется самый минимум. — Дождавшись положительного кивка со стороны нового подчиненного, хозяин кабинета удовлетворенно кивнул в ответ и передал тому папку. — На август у нас назначено танковое совещание с Комитетом обороны, Народным комиссариатом обороны и Народным комиссариатом тяжелой промышленности. На нем будут озвучены выводы по применению нашей бронетехники в Испании и по итогам данного заседания должно быть сформировано задание по дальнейшему развитию колесных и гусеничных боевых машин РККА. Здесь, — указал он на принятые Александром документы, — предварительные наброски по танкам и бронеавтомобилям со стороны нашего управления. Вы с ними, конечно же, ознакомитесь в полной мере. Но чуть позже, у себя в кабинете. А пока просто знайте, что АБТУ будет рекомендовать ограничить количество видов танков всего тремя типами. Естественно, не считая специальных танков и иных боевых машин, построенных на их базе.