Хамелеон 3

Долго еще они потом шептались, и по поводу финансового вопроса, и по поводу дальнейшего заметания следов со сменой паспортов. Тогда Наталья к своему удивлению узнала, что у супруга уже имеется совершенно официальный документ на новое имя и после своей «гибели», ей предстояло выйти замуж за Александра Никифоровича Сереброва, что в какой-то мере позволило ей смириться с необходимостью временного официального развода. Ведь муж не бросал её, нет! Он, как мог, обеспечивал семье путь отхода, как выразился тот сам. И чтобы к их семейству было меньше интереса со стороны госорганов, покидать страну сразу после будущего пожара им не следовало. Сперва лучше было затеряться где-нибудь в Херсоне, Николаеве или же Одессе под новыми именами. И только после начинать искать подход к кому-нибудь из выпускников Николаевской школы морских летчиков Главсевморпути. В крайнем случае, Геркан планировал выпросить очередную командировку в Испанию и уже там «героически погибнуть», чтобы впоследствии вернуться за семьей на личном гидросамолете. Не просто же так он хранил контактные данные того французского пилота гидропланов, который помогал им с Юрасовским перевозить контрабандой золото в Швейцарию.

Геркан не исключал, что так-то вполне себе имелись куда более простые способы покинуть Советский Союз. Те же знаменитые одесские контрабандисты, о которых натуральные легенды слагали, как-то продолжали таскать зарубежные товары, не смотря на все старания сотрудников Главного управления пограничных и внутренних войск НКВД. Да и у моряков торгового флота, ходящих в заграничные плавания, несомненно, рыльце было в пушку. Только вот никакого подхода к подобным личностям у Александра не имелось от слова «совсем». Как не имелось им и веры. Потому и был необходим гидросамолет, чтобы не только вывезти семью под личным контролем, но и по-быстрому вернуться самому обратно. И даже самый маленький советский гидросамолет — Ш-2, вполне себе позволял осуществить задуманное. Пусть небольшой и тихоходный, он не только вмещал в себя троих взрослых, но также обладал практической дальностью полета в полтысячи километров, тогда как до границы той же Румынии было что-то около полутора сотен по прямой или же полтора-два часа полета «Шаврушки»[1] от Николаева. Конечно, будь они с женой одни, на тех же лыжах виделось возможным рвануть зимой в Финляндию. Но дети… Дети связывали их обоих по рукам и ногам, отчего и приходилось столь мудрить.

[1] Шаврушка — сленговое наименование гидроплана Ш-2

Глава 15 Каким танкам быть? Часть 1

Непрестанно пребывая в делах да заботах, и, крутясь, как белка в колесе, Александр глазом моргнуть не успел, как наступила середина августа 1937 года, и основной повесткой очередного суетного дня стало то самое танковое совещание, что должно было определить направление развития бронетанковой техники РККА на всю третью пятилетку. И, войдя в состав его участников, он уже не удивлялся, отчего в прошлый раз, в том будущем, о котором у него имелся хоть какой-то клочок знаний, толком ничего не поменялось. Было принято постановление лишь слегка улучшить защиту и вооружение всех старых машин, да продолжить их выпуск, на чём и порешили. Тогда. Сейчас же Геркан планировал, как минимум, попытаться встряхнуть то стоячее болото, каковым являлось, так сказать, «высокое жюри». Жюри, в котором, помимо него, не имелось ни одного танкиста. И эти люди всерьез планировали вести заумные речи о том, в чём практически ничего не понимали!

Председательствовал, понятно, Ворошилов, который в качестве профессионального военного имел околонулевое значение и все годы пребывания наркомом обороны являлся, скорее, этаким распределительным узлом. Что у него было не отнять, так это умения собирать полноводные реки стекающейся к нему ежедневно со всех сторон информации и утрясать их до состояния краткого одностраничного отчета, который после и ложился на стол тому же Сталину. Вот только, не имея должных компетенций по многим вопросам, он нередко упускал или же отбрасывал то, что уж точно не являлось мелочью.

Следующими по «весу» шли два брата-акробата. Так-то их было аж пятеро братьев. И все занимали далеко не последние посты в структурах разных наркоматов СССР. Но здесь и сейчас присутствовали лишь двое Кагановичей — Михаил Моисеевич и Лазарь Моисеевич. Наркомы оборонной промышленности и тяжелой промышленности соответственно. Только-только поставленные на данные должности и потому ничего не понимающие в их специфике, оба пока что могли полагаться лишь на своих заместителей.

Под стать им оказался новый старый начальник Артиллерийского управления РККА — Григорий Иванович Кулик. Хоть он прежде и занимал данную должность в 1926–1929 годах, действительно знающим специалистом в вопросе артиллерии, а особенно в специфическом вопросе танковых орудий, так и не стал. Точнее не так. Как артиллерист-практик, как один из номеров орудийного расчета и даже, как командир батареи, если не дивизиона, он мог дать фору очень многим, имея за спиной опыт еще царской службы и нескольких войн. Но вот отдавать ему на откуп техническую и организационную сторону вопроса создания артиллерии для Красной армии и флота было ну очень крупной ошибкой. Сколь бы героическим бойцом он лично ни был, как бы хорошо ни умел наводить орудия, столь высокую должность он банально не тянул. И один танкист собирался воспользоваться этим фактом в полной мере, дабы продавить на данном совещании именно свои пожелания по танковым пушкам и не только.

Объединяло же их всех, помимо явно недостаточной профессиональной квалификации для участия в данном совещании, лишь одно — все они являлись ставленниками Сталина и потому «играли за одну команду». И в реалиях идущего внутрипартийного противостояния, точнее начала очередной острой фазы этого самого противостояния, верность своему вождю напрочь перебивала их некомпетентность в управлении теми процессами, которыми они и были назначены руководить.

А вот самого Сталина на, казалось бы, столь неимоверно важном совещании, касающемся его любимых танков, не было. Как и во все прежние годы, в первые же дни августа Иосиф Виссарионович «собрал вещи» и убыл поправлять здоровье на юга.

С одной стороны, для того же Геркана это было не очень хорошо, поскольку остальные могли не знать, что он также является человеком их «сюзерена» и потому начать воспринимать его аргументы в штыки. Ведь люди тут собрались облеченные изрядной властью. А подобные персоны всегда имели собственное мнение по любому вопросу независимо от степени собственной компетенции. Потому могли банально начать давить авторитетом, отстаивая именно свои измышления, сколь бы глупыми или же непрофессиональными они ни были. Тот же расстрелянный Тухачевский не единожды высказывался на сей счет по отношению к Ворошилову. Вот и довысказывался, хоть так-то и был прав насчет наркома.

С другой же стороны, отсутствие Сталина играло Александру на руку, поскольку он так и не озаботился подготовкой собственного проекта общевойскового танка, что, на секундочку, являлось личным поручением ему от «САМОГО». Во-первых, когда бы ему этим было заниматься, если все последние месяцы он мотался по командировкам, посещая танковые заводы и их смежников, а также решая вопрос вывоза своей семьи. Во-вторых, не появление на свет мотора В-2 поставило солидный такой крест на его личном проекте. Отчего здесь и сейчас ему только и оставалось, что продавливать принятие на вооружение танка Гинзбурга, тем самым прикрывая свою пятую точку от возможного недовольства «друга всех физкультурников». Хорошо хоть изрядно взбодренные им двигателисты ЗИС-а и НАТИ смогли найти в себе силы, а также изыскали технические возможности, в результате чего на свет появилось аж три новых мотора, которые вполне могли быть произведены на мощностях московского автомобильного завода. И эти двигатели, в свою очередь, предоставляли краскому определенное пространство для маневра в его грядущей игре словами и фактами. Ведь, хотел он того или нет, но в ближайшие годы танковая промышленность СССР никак не могла себе позволить полностью и повсеместно перейти на изготовление потомков Т-111. Да и армия никак не готова была их принять в действительно больших объемах. И так-то дефицит технических специалистов в войсках наблюдался почти катастрофический. А после начала репрессий катастрофичной стала ситуация и с опытными командными кадрами. И если об аресте видных военных деятелей в газетах еще писали, то о постепенном выдворении со службы десятков тысяч молодых краскомов в званиях от лейтенанта до капитана включительно, никто во всеуслышание не заявлял. Но так-то это была чистой воды катастрофа! По-сути, ныне в РККА шел процесс уничтожения всего того, что выстраивалось на протяжении последних 5–7 лет. И на восстановление чего потребовались бы те же самые 5–7 лет. Вот как в подобной обстановке можно было переводить войска на гораздо более сложную и требующую действительно профессионального подхода технику?

— Итак, начнем, — окинув всех собравшихся внимательным взглядом, слегка заметно кивнул головой Климент Ефремович. — Сегодня у нас на повестке дня, товарищи, стоят следующие вопросы, — принялся зачитывать он по заранее подготовленной бумажке. — Выработать тактико-технические требования к новому танку прорыва, должному заменить собой в войсках Т-35. — Тут Александр сам был двумя руками «за». Громоздкий харьковский пятибашенный «бегемот» разве что выглядел грозно. И то лишь со стороны. А по факту представлял собой идеальную мишень для противотанковой артиллерии противника и головную боль для самих танкистов. Будь на то его воля, все эти машины превратили бы в неподвижные огневые точки, забетонировав куда-нибудь на воздвигаемой вдоль западных границ оборонительной линии, либо же переделали в мотоброневагоны для охраны мостов, перегонов или крупных железнодорожных узлов. — В целях дальнейшего совершенствования танков выработать тактико-технические требования на две гусеничные и одну колесно-гусеничную машины. — Здесь тоже было всё понятно. Т-24 уже вовсе сняли с производства по причине невозможности его продолжения из-за отсутствия моторов. Т-26 «совершенно неожиданно» оказался слишком слабо бронированным, как то наглядно показали боевые действия в Испании. Ну а ПТ-1 с его сложнейшим внутренним устройством являлся слишком дорогостоящим и при этом нелюбимым в войсках. Да и по боевым характеристикам не впечатлял. Разве что действительно умел неплохо плавать. Но не за такие же деньги! Про Т-27 же, похоже, вовсе не вспомнили, поскольку его на производстве уже полностью сменил артиллерийский тягач «Комсомолец», за что Геркану, кстати, покуда ничего не посулили в качестве награды. Что так-то было несколько обидно. Иным за куда меньшее выписывали многотысячные премии, а то и презентовали личным автомобилем. — В целях мобилизационного планирования выработать тактико-технические требования к новому легкому танку на автомобильных агрегатах взамен Т-27, — а нет, и самый «младшенький» в бронетанковом семействе РККА также не был забыт. — С улучшенным бронированием, вооружением и желательно всепроходимый, — последнее, по всей видимости, означало «водоплавающий», но вот сказать об этом прямо совесть не позволила даже наркому обороны. — По танкам всё, — оторвав взгляд от шпаргалки, Ворошилов вновь осмотрел всех собравшихся, отмечая для себя выражения их лиц и ясность взглядов. Уж он-то понимал, что для подавляющей части собравшихся всё сказанное было «филькиной грамотой», ибо ни к чему подобному никакого отношения они прежде не имели и даже могли вовсе не знать, что именно не так с уже стоящей на вооружении бронетехникой. Наверное, поэтому его глаза в течении гораздо большего времени исследовали физиономии Озерова и Геркана в надежде отыскать на них признаки готовности принять основной удар на себя. Ведь кому еще это было делать, как не им — двум главным людям в Автобронетанковом управлении! — Что скажете, товарищи? Прошу высказываться.

— Разрешите? — тактично выждав с пять секунд и, не дождавшись от всех остальных готовности стать первым, подал голос со своего места начальник АБТУ.

— Конечно, Павел Сергеевич, — удовлетворенно кивнул председатель. — Озвученные темы совещания наиболее близки именно вам, потому, полагаю, корректным будет в первую очередь выслушать именно ваше мнение. — Вот тут бы Геркан мог поспорить, поскольку его буквально разрывало изнутри от всей той информации как раз по теме танков, что он желал бы вывалить на головы собравшихся. Мог бы, но не стал. Ибо армейскую субординацию еще никто не отменял, а тут под боком находился самый что ни на есть прямой начальник, говорить через голову которого виделось в корне неправильным. Этим бы он наглядно продемонстрировал, что в АБТУ имеется противостояние его с Озеровым, чего так-то не существовало в природе. На удивление, они весьма неплохо сработались и мыслили в едином направлении. Вот краском и сдерживался, состроив морду кирпичом, чтобы не сойти за шибко умного.

— Прежде всего, товарищи, я желал бы озвучить итоги проведенного анализа по факту поражения наших танков в сражениях в Испании. Полагаю, что товарищи Ворошилов и Кулик уже знакомы с этой информацией в силу занимаемых должностей. Но вот все остальные могут быть не в курсе. И потому впоследствии могут не в полной мере осознать те или иные требования к новым танкам со стороны АБТУ, как это не единожды случалось прежде на совещаниях с представителями наркоматов отвечающих за непосредственное производство техники. — Очень так витиевато Павел Сергеевич пояснил, что от запросов военных производственники еще взвоют, как это не единожды случалось прежде. — Итак. Легкие танки типа Т-27 поражались всеми видами огня, включая ружейно-пулеметный, на дистанциях до 50 метров. При использовании противником бронебойных пуль винтовочного калибра. На дистанциях до 350 метров его броню также с легкостью пробивали из крупнокалиберных пулеметов и 20-мм малокалиберных автоматических зенитных пушек. Даже при ведении противником стрельбы осколочно-фугасными снарядами. Бронебойными же 20-мм снарядами его пробивали в борт с километра, а лобовую броню — с семисот метров. Про орудия более крупных калибров и говорить нечего — они уничтожали этот легкий танк на любых реальных дистанциях боя. Тут противнику главное было попасть по не самой крупной мишени. Всё это, увы, наглядно подтвердило ранее высказываемые нашим управлением соображения о возможности применения Т-27 исключительно в качестве учебной или же дозорной машины. Вести полноценный наступательный танковый бой она не способна совершенно. Но при этом действительно недорога в изготовлении и эксплуатации, а также, при необходимости, может собираться на не специализированных производствах, вроде автомобильных заводов, верфей и даже депо. Естественно, при условии поставки тем всех необходимых комплектующих с заводов-смежников.